Аналогичный мир - 3

Зубачева Татьяна Николаевна

— Женя! — потрясённо выдохнул он. — Ты не мешаешь. Что ты говоришь?!

— Ничего-ничего.

Женя быстро достала и, повернувшись к нему спиной, надела трусики, одёрнула халатик и вышла, по пути чмокнув Эркина в щёку и подобрав свисающий на пол угол одеяла. Эркин несколько торопело потёр щёку и наскоро закончил комплекс. Ну вот, теперь… да, одеться. Всё-таки… вдруг кто-нибудь зайдёт, да та же Баба Фима, время-то уже… совсем светло. День, пожалуй, не утро.

Он натянул джинсы и пошёл умываться. Алиса сразу прибежала в ванную держать ему полотенце и повизжать,

когда он брызнет на неё водой. И уточнить насчёт апельсина. Ведь получается, что Эрик знает, где апельсины, а мама — нет. Такого же, чтоб мама чего-то не знала, не бывает.

— Эрик, а вот апельсины… — начала она издалека.

Но он сразу её понял.

— Иди на кухню, Алиса. Я их сейчас принесу.

Алиса попыталась идти за ним, но, войдя в кладовку, Эркин закрыл дверь, а потом вышел оттуда с сумкой. И от сумки пахло апельсинами!

— Эрик, апельсины, да?!

— Да, — улыбнулся Эркин. — Пошли на кухню.

— Пошли, согласилась Алиса и взялась за ручку сумки возле его ладони. — Я тебе помогу.

— Спасибо, — сказал он очень серьёзно.

На кухне он выложил на стол апельсины и отнёс сумку в прихожую, сложил и засунул в карман полушубка. И остановился, вдруг даже не поняв, а почувствовав, что спешить некуда, что бежать на работу не нужно, и запах ёлки означает совсем, совсем другое… Эркин тряхнул головой, отбрасывая ненужные, неприятные воспоминания. Может, и лезет вся эта дрянь в голову потому, что он без рубашки, как… да нет же, не в этом дело, совсем не в этом, и не в запахе, а в чём?

— Эркин, — позвала его Женя, и он радостно кинулся на её зов.

— Женя, сейчас, я только рубашку надену.

В спальне он надел чистую ковбойку, застегнул, заправил в джинсы. Осмотрел себя в зеркале. Ну вот, полный порядок. В спальне приятно пахнет апельсинами и от окна цветами. Уберёт он здесь потом, после завтрака.

В кухне пало ещё лучше. Яичницей и чаем. А возле чашки Алисы лежал апельсин.

— Ну вот, — улыбалась Женя. — Сейчас позавтракаем, всё уберём и займёмся ёлкой.

— И гулять пойдём? — спросила Алиса.

— Пойдём, — кивнула Женя. — Если всё успеем.

Ели быстро. Особенно торопилась Алиса, пытаясь как можно скорее добраться до апельсина.

— Эрик, ты его очисть мне, ладно?

Умение Эркина чистить апельсин так, чтобы кожура снималась лепестками, поразило Алису ещё в лагере. И смотреть, как он надрезает кожуру, было очень интересно.

— А дальше я сама.

— Сама, — кивнул Эркин, отдавая ей апельсин.

Женя мыла посуду, а он сидел и смотрел, как Алиса делит апельсин, стараясь не раздавить дольки, раскладывает их на три кучки, приговаривая:

— Мне… маме… Эрику… — и растерянно: — Ой, а эта долька лишняя.

— Ну и съешь её, — рассмеялась Женя.

Такой вариант решения радостно удивил Алису.

Женя расставила вымытую посуду на сушке и села к столу.

— Ну вот, поделила? И по сколько вышло?

— По четыре. А всего было… тринадцать, — серьёзно ответила Алиса.

— Правильно, — улыбнулась Женя.

И Эркин кивнул, подтверждая.

Медленно,

смакуя, съели апельсин, и Женя радостно сорвалась с места.

— А теперь всё убираем, и за ёлку.

— Ага-а! — торжествующе взвизгнула Алиса.

Порядок в спальне навели быстро и пошли в большую комнату, наполненную запахами хвои и смолы. Ёлка так распушилась, что Эркину пришлось отодвинуть её от стены почти в самый центр комнаты. Женя принесла из кладовки большую коробу, ещё коробку, пакет и наконец корзину с ворохом бумажных флажков, цепей, фонариков — всего, что она с Алисой вырезала и клеила эту неделю.

Наряжать ёлку Эркину приходилось: в питомниках и Паласах надзиратели сваливали на рабов все работы, какие только возможно, — но то было совсем другое, и сейчас он, как и Алиса, удивлённо восхищался блеском шаров и звёзд.

Ёлка была такой высокой, что даже Эркину понадобилась табуретка, чтобы водрузить на верхушку стеклянный шпиль со звездой. Вешали стеклянные шары, шишки, смешные фигурки человечков, зверей и овощей. И с каждой игрушкой ёлка сверкала всё сильнее.

Они уже начали вешать склеенные Женей игрушки, оставив цепи и флажки напоследок, когда в дверь позвонили.

Разумеется, первой у двери оказалась Алиса. Мама строго-настрого запретила ей трогать замки, и она теперь нетерпеливо прыгала у двери. Эркин мягко отодвинул её в сторону и открыл дверь.

— Привет, — улыбнулся ему Тим. — Не помешал?

— Привет, — отступил, впуская его, Эркин. — Нет, мы ёлку делаем.

— Вот из-за ёлки я и пришёл, — Тим безукоризненно вежливо склонил голову перед Женей. — С наступающим праздником вас, извините, что обеспокоил, — он старался говорить только по-русски, но всё равно получалась смесь.

— И вас с наступающим, — улыбнулась ему Женя. — Проходите, пожалуйста.

Тим был в новой рубашке, а штаны и ботинки старые. «Правильно — понял Эркин, — это ж так, по-соседски заглянуть на минутку». Он улыбнулся.

— Так в чём проблема, Тим?

— В ёлке, — Тим развёл руками. — Я не знаю, как наряжать, а… Зина не помнит.

— А мы уже сделали, — влезла Алиса.

— Идёмте, — Женя строгой улыбкой остановила Алису. — Посмотрите, как получилось.

Они прошли в большую комнату. Женя показала, что купленное, а что самодельное, это вот просто цветную бумагу нарезать, переплести и склеить, а вот это в магазине продают готовые листы с заготовками, только вырезать и склеить. Тим слушал, кивал. Вздохнул, что склеить они уже ничего не успеют. Игрушки-то он купил, повесили, но ёлка… голая получается.

— Ещё конфеты можно повесить, — сказала Женя, — мандарины, орехи.

Тим обрадовался.

— Да, это выход. Спасибо. А… а подарки?

— Вечечером положите под ёлку. А разберёте завтра с утра.

— Понятно, — кивнул Тим. — Ведь сегодня Сочельник, так?

— Да, — кивнула Женя. — И с поздравлениями завтра ходить будут.

— Да, Баба Фима говорила. А… свечи вы не ставите?

— Свечи… — Женя вздохнула. — Я пожара боюсь. Нет, я купила и свечи, и подсвечники… Нет, их в последнюю очередь.