Аналогичный мир
Шрифт:
Андрей допил кофе и встал.
— Ладно. Убирай, я к стаду.
— Ягоды возьми.
— Взял, — Андрей вытряс себе в рот полкружки и пошел к лошадям.
Эркин стал собирать посуду. Ополоснул горячей водой и спустился на другую сторону к ручью. Неширокий глубокий ручей делал здесь петлю у пятачка чистого золотистого песка. Эркин зачерпнул горсть песка и стал оттирать котелок. Мыть песком, чтоб не тратить мыла — это они ещё в первые дни сообразили. Миски, кружки, ложки — это и мыть незачем, ополоснул горячей и только. А котелок надо отскрести. Оттерев его
Он подъехал к стаду, когда бычки уже поднимались и Подлюга уже носился, взбрыкивая и мыча дурным голосом. Эркин с ходу врезался в стадо и, поравнявшись с Подлюгой, хлопнул его смотанным лассо по морде. Подлюга остановился и невинно заморгал белёсыми ресницами. Получив второй шлепок по крупу, он затрусил следом за остальными.
— Тварь беломордая, — обругал его Эркин и стал выбираться из стада на холм.
— Эгей! — позвал его Андрей, — заворачивай к пойме.
— Пошёл! — крикнул в ответ Эркин.
Чтобы три недели держать стадо на одном пастбище, даже таком большом, нужно всё время перемещать бычков, не давать им впустую вытаптывать траву. Пока у них это получалось. Во всяком случае, Джонатан, в свой первый приезд сунувший нос во все дырки и щели, им ничего худого не сказал. Они малость струхнули тогда. Подлюга как раз сманил стадо, и они, отчаянно ругаясь, только-только задержали и теснили бычков к котловине, когда Андрей увидел скачущего к ним всадника, тревожно свистнул и мешком свалился в кусты. Пока он там натягивал и застёгивал рубашку, Эркин один гнал стадо, не зная, что делать: то ли скакать навстречу хозяину, бросив всё, как есть, то ли гнать этих трижды проклятых бычков, то ли Андрея прикрывать. Но за спиной уже слышался топот копыт Бобби, а Джонатан остановился в стороне и молча смотрел, как они управляются.
Когда, наконец, бычки успокоились и захрустели сочной травой, Джонатан подъехал к ним.
— Привет, парни.
— Добрый день, сэр, — ответил Эркин, переводя дыхание.
— Добрый день, сэр, — эхом повторил Андрей.
— И часто падаешь? — Джонатан смотрел на Андрея, еле заметно улыбаясь.
— Как придётся, сэр, — Андрей потёр свежую царапину на скуле.
— Ясно, — кивнул Джонатан. — Провизию я вам привёз, скинул в лагере, потом разберёте, — они только переглянулись: особого-то порядка они в лагере не навели, не успели. — Вижу: управляетесь.
Джонатан сделал паузу, и Эркин ответил.
— Стараемся, сэр.
Джонатан кивнул.
— Вижу, — теперь он смотрел на Эркина. — Чего не хватает?
Эркин неопределённо повел плечами.
— Вроде всё есть, сэр.
— Ну-ну, — хмыкнул Джонатан. — Ты много чего позабыл, когда собирался. Ладно, езжайте в лагерь, парни, я сам тут посмотрю.
Они опять переглянулись.
— Будете считать, сэр? — осторожно
— Не только, — Джонатан смеялся уже открыто.
— При счёте мы будем, сэр, — тихо и очень отчетливо сказал Эркин.
Джонатан оторопело посмотрел на него, на сразу насупившегося Андрея и захохотал. Он хохотал долго, до слёз на глазах, а они молча пережидали этот смех, не зная, что он им сулит.
— Ловки! — наконец выговорил сквозь смех Джонатан. — Будь по-вашему. Считаю при вас.
Они кивнули и разъехались. Они сами придумали считать одновременно с двух сторон и потом сверять счёт. Но теперь их было трое. Джонатан закончил первым и молча смотрел, как они, шевеля губами и загибая пальцы, ведут свои подсчёты. Он дождался, пока они закончат и подъедут к нему. И улыбнулся им.
— У меня сто. У вас?
— Сто, сэр, — спокойно ответил Эркин.
— И у меня сто, — кивнул Андрей, разжимая зажатый при счёте кулак.
— Ловки, — повторил Джонатан, но уже с какой-то новой интонацией, удивившей и встревожившей Эркина. — Ладно, езжайте в лагерь, я посмотрю ещё и подъеду.
— Да, сэр, — согласился Эркин. Тут лучше не спорить, может и плохо кончиться.
Мотнув Андрею головой, он тронул Принца.
Джонатан проводил их взглядом. Значит, вот оно как было. Обидно. Обидно узнать, что был дураком. Но… но это всё потом.
В лагере никаких следов пребывания Джонатана они не нашли, только у костра лежали три мешка. В двух мука, крупа, сахар, кофе, копчёное мясо. Эркин быстро перекладывал продукты, пока Андрей разводил костер пожарче.
— Угостим его чаем?
Эркин пожал плечами.
— Завари. Не захочет, нам же останется, — и на вопросительный взгляд Андрея пояснил. — Разозлился он.
— Чего? Что при нас считать пришлось? Так счёт сошёлся.
— Не положено цветному белому не верить. А мы не верим, да ещё сказали об этом. И сами считали, — Эркин усмехнулся. — На хорошую порку набирается.
— Пусть попробует, — пробурчал Андрей. И вдруг взорвался. — И какого хрена он заладил: лагерь, лагерь! Какой это ему лагерь?!
— Не заводись, — Эркин взялся за третий мешок. — Всегда это лагерем называлось.
— По-русски стоянка можно сказать, — Андрей уже остывал. — Или ещё как.
Эркин развязал третий мешок и присвистнул.
— Ты смотри. Чего он привёз, а!
Эркин взял мешок за нижние углы и вытряхнул содержимое.
— Ну, умыл! — ахнул Андрей. — Это ж…
Они перебирали куски мыла, кружки, миски, точильный брусок, ещё всякую мелочёвку…
— Я ж думал, мы нашим обойдемся. Смотри, даже сигареты, — Эркин повертел в руках яркую пачку. — Ну да, он же говорил тогда, при найме, что еда, курево и всё, что нужно, его, он дает.
Андрей выпрямился, огляделся по сторонам и вдруг засмеялся.
— Смотри, я и не заметил сразу.
Эркин поглядел в указанном направлении и тоже засмеялся. На дереве над их «погребом» висели две широкополые сплюснутые с боков шляпы, как у Джонатана и Фредди.
— Заботливый какой хозяин попался, — наконец выговорил Эркин.