Аналогичный мир
Шрифт:
Теперь Нэтти между Фредди и Джонатаном.
— Мы точно одни?
— Отсутствие свидетелей я гарантирую, — серьёзно отвечает Фредди.
— Можно начинать, — кивает Джонатан.
Они скакали напрямик, пригнувшись к гривам коней. На стоянке пришлось задержаться. Заложить дополнительную крупу и мясо в варево, достать чистые рубашки, трусы, портянки, полотенце, мыло… Напоследок Эркин поставил на огонь кофейник, выложил у костра мешочки с кофе и сахаром и на вопросительный взгляд Андрея спокойно, с еле заметной усмешкой
— Если запоздаем, пусть без нас начинают.
— И по вьюкам не лазают, — сообразил Андрей и рассмеялся.
— И это тоже, — кивнул Эркин, усмехнулся. — Бритву захватил?
— Тебе? — Андрей увернулся от летящего в него полешка. — Псих, топливом раскидываешься.
— Ладно, — Эркин ещё раз оглядел стоянку. — Давай быстрее. Огонька седлай. Два пробега, а завтра пасти.
— Сам знаю.
И вот несётся под копыта зелёная сочная трава, мелькают заросли.
— Коней не загоним?
Эркин придержал Резеду, обернулся к Андрею.
— Опоздать не боишься?
— Куда? — Андрей засмеялся. — А и опоздаем, ругать не будут.
— Тоже понял? — захохотал Эркин.
— Не такой уж я дурак, — обиделся Андрей.
— Не такой, — согласился Эркин.
Они пустили коней неспешной рысью. Глаза привычно шарили в поисках бычков, и, заметив это, они долго, со вкусом смеялись над собой.
— Этак мы сами скоро мычать начнём, — выговорил сквозь смех Эркин. — И… давай прибавим. Неохота с мокрой головой по темноте ехать.
— Давай, — легко согласился Андрей, посылая Огонька вперёд.
Солнце стояло ещё высоко, когда они влетели между постройками и остановили коней посреди двора.
— Мамми! — пронзительно заверещал кто-то из негритят, — приехали!
Мамми стояла в дверях рабской кухни, заполняя собой весь проём и сияя широченной улыбкой.
— А и молодцы. И помоетесь, и пообедаете.
— Спасибо, Мамми, — Эркин спешился и огляделся. — Только обедать не будем. Не успеваем. Помоемся, припасы возьмём и назад.
— Как же это?! — удивилась Мамми. — Масса Джонатан сказали, что на ночь отпускают вас.
— Не дай бог гроза ночью, Мамми, — серьёзно ответил Эркин. — Где мы потом эти головы искать будем? Нам же с головы платят.
Мамми так шумно вздохнула, что кони посмотрели на неё.
— Ну, уж как хотите, парни…
— Мы и коней прямо здесь оставим, — сказал Эркин.
— А где душ-то? — подошёл к ним Андрей, привязав у коновязи коней.
— А вот, — Мамми вытащила из-под фартука большой ключ и, важно переваливаясь, поплыла вдоль барака. — Идите за мной, парни.
Все имения одинаковы. Как Эркин и думал, за рабским бараком приткнулась коробка рабского душа, а поодаль стояла ещё одна, новая, откуда доносился стук мотора.
— Ух, ты! — восхитился Андрей. — И водопровод есть!
— А и всё есть, — заулыбалась Мамми. — Масса Джонатан и масса Фредди наладили всё, и свет есть, и вода
Мамми отперла дверь рабского душа и гордо щёлкнула выключателем.
— Вот оно как, парни!
— Здорово! — искренне сказал Эркин. — Мамми, а остальные когда моются? Чтоб не перебежать кому.
— А кто когда. Да ты не бойсь. Воды хватит!
В её голосе было столько гордости, что Эркин улыбнулся, но продолжил, желая решить эту проблему сразу и до конца.
— Не хотим, чтоб мешали нам, Мамми, — твёрдо сказал Эркин. — И чтоб мы не мешали никому.
— Это как? — не поняла сначала Мамми, а потом захихикала и игриво подмигнула им. — Если ты об чём таком, то у нас аж два душа. Бабий вон, за стеночкой. Не помешаешь! — и она гулко, колыхаясь всем телом, расхохоталась.
— Эт-то хорошо, — пробормотал Эркин. Видно, придётся говорить в открытую. — Ладно, спасибо, Мамми. Пока на работе все, мы успеем.
Мамми недоумённо посмотрела на него. От покрасневшего Андрея помощи ждать явно не приходилась, и Эркин уже подыскивал слова, но Мамми поняла сама и грустно улыбнулась.
— Солоно пришлось, парни? Глаз ничьих не хотите, так?
— Да, Мамми, — облегчённо выдохнул Эркин.
Она кивнула.
— И Ларри один всегда моется, и Стеф, новый, что за котельной следит, тоже. Стеф вон даже задвижку сделал. А что? — она вновь повеселела. — Воды много, не надо всем зараз полоскаться. Закроетесь и лады. Мыло с полотенцем, — она со вкусом выговорила это слово, — я принесу.
— А я принесла уже! — в приоткрытую дверь заглянула Молли. — Вот, Мамми. Ты приготовила им да оставила.
Андрей стал багровым. Давясь от сдерживаемого смеха, Эркин подошёл к дверям.
— Давай сюда.
Молли протянула ему аккуратно подшитые куски плотной ткани и два бруска тёмно-коричневого рабского мыла.
— Спасибо, Молли, — Эркин говорил предельно серьёзно, чтобы не захохотать.
— Это Мамми приготовила, — пролепетала Молли, — я смотрю, лежит, думаю…
— Затараторила! — Мамми решительно вплыла в дверь, вытесняя Молли наружу. — Дай помыться парням, потом налюбуешься, — и через плечо бросила: — Мойтесь спокойно, парни.
— Спасибо, Мамми, — Эркин закрыл за ней дверь и сел на пол, не в силах уже сдерживаться.
Андрей терпеливо переждал его смех, оглядываясь по сторонам. Эркин отсмеялся и встал, задвинул засов на двери.
— Ну, давай. Хорошо, окон нет.
— Ага, — Андрей сбросил на пол грязную рубашку. — А что, всегда такое?
— Душ-то рабский? — Эркин быстро раздевался. — Да нет. Здесь вон, скамейка сделана, есть куда чистое положить, перегородка от воды, чтоб зря не мочило… Толково сделано. Ты распределитель помнишь?