Anamnesis morbi. (История болезни)
Шрифт:
Я отвел глаза и, во избежание необоснованных обвинений, принялся наблюдать за удаляющейся вниз землей. Ничего интересного там не было: степь да степь кругом. Однотонность пейзажа лишь изредка нарушалась небольшими перелесками. Да еще Урал причудливо извивался зелено-синей змеей, внося некоторое цветовое разнообразие в унылую желто-коричневую степную гамму.
— Мама, смотри, самолетик летит! Маленький какой! — восхищенно пропищал детский голосок позади меня.
Я обернулся. Кудрявый карапуз лет четырех, весь в бледных зеленых
9 августа, 08.11, борт «Су-37»
Трунов вышел на цель вовремя: «Ту-154-й» уже взлетел и набирал высоту, а назойливого полковника пока не было видно. Зато очень хорошо было слышно:
— «Шершень», «Шершень», я «Овод»! Трунов, не молчи, знаю, что слышишь! Ты чего затеял… …?! Крыша съехала? Вот я до тебя доберусь сейчас! Измордую, как бог черепаху, сосунок хренов! — орал в эфире полковник.
В противовес ему, спокойно, почти интимно нашептывал наземный диспетчер:
— «Шершень», я «Гнездо»! Немедленно вернитесь на базу. Повторяю, немедленно вернитесь на базу!
«А вот хрен вам!» — весело подумал беглый майор и, поравнявшись с пассажирским лайнером, снизил скорость.
Теперь их разделяли какие-нибудь двадцать метров. Трунов хорошо различал удивленные лица прильнувших к окнам пассажиров. Вон, даже пятна зеленки на детской рожице в одном из иллюминаторов видны! Майор помахал малышу рукой. Тот заулыбался и замахал в ответ обеими руками. Некоторые взрослые последовали его примеру.
Трунов усмехнулся, прощально махнул рукой и, включив форсаж, резко ушел вперед. В считанные секунды «сушка» опередила пассажирский самолет на многие километры. Примерно прикинув расстояние, майор потянул ручку на себя. Истребитель послушно задрал нос, начиная боевой разворот. Спустя несколько мгновений он уже несся в обратном направлении, навстречу тяжело карабкающемуся вверх старенькому «Ту».
9 августа, 08.13, Доцкое-2, военный аэродром
Офицер за диспетчерским пультом откинулся на спинку кресла и вскрикнул:
— Он что, сдурел? Он же атакует! «Шершень» атакует рейс 237!
— Не понял? — загремел в динамике бас полковника: — Повторите! Кого атакует «Шершень»?!
Торопясь, капитан выпалил в микрофон:
— «Шершень» атакует гражданский борт 237, следующий в Домодедово! Вышел на лобовую атаку! Товарищ полковник, сделайте что-нибудь, там же сто пятьдесят душ внутри!
— …, не успею! Мне до него еще минуты две-три! — беспомощно выругался комполка.
Оцепенев, капитан расширившимся глазами тупо наблюдал, как две точки на экране стремительно сближаются…
9 августа, 08.11, рейс 237
Рядом
— Мама, мама, смотри, мне летчик помахал! — захлебывался от счастья малыш сзади.
По правой половине салона прокатилась волна оживления. Пассажиры, радуясь неожиданному развлечению, прильнули к иллюминаторам.
— Оба-на! Это же «Су тридцать седьмой»! — радостно завопил большой знаток отечественной авиации Петрович и по Кларочке полез к окну. Девушка издала сдавленный стон.
Я попытался ее спасти и вернуть Ваньку на место. Да где уж там! Удобно расположившись на Клариных коленках, Петрович тыкал пальцем в окно и на весь салон взахлеб давал пояснения:
— Во, глядите: многофункциональный истребитель «Су-37», по классификации НАТО — Flanker-F, на вооружении с девяносто девятого года, дальность полета четыре тысячи километров, потолок — восемнадцать тысяч метров, двигатели с управляемым вектором тяги, бое…
— Снимите его с меня! — просипела скомканная Кларочка.
Я уперся спиной в борт и что есть силы пихнул Петровича на место. Помогло. Оборвав лекцию на полуслове, приятель соскользнул по Клариным колготкам и с обиженным видом плюхнулся в свое кресло:
— Вы чего?!
— Ничего. Я лишь помог тебе не стать убийцей младых девиц! — пояснил я и кивнул на посиневшую Кларочку.
Она пыталась отдышаться и лишь метнула в Петровича убийственный взгляд.
— A-а… ну, извини. Просто не каждый день такое увидишь. Интересно, что ему тут нужно? — Ванька кивнул на окно.
Пилот в истребителе еще раз коротко махнул рукой, после чего боевая машина резко ускорилась и умчалась вперед. Небо в иллюминаторе опустело.
— Да кто ж его знает? — пожал я плечами. — Пролетал мимо, решил поздороваться.
Кларочка немного ожила и прижалась ко мне:
— Ты помнишь свое обещание насчет комнаты отдыха? — прошептала она.
— Конечно!
— Когда разрешат отстегнуть ремни, пойдем. Готовься.
— Давно готов! — шепотом отрапортовал я. И это было истинной правдой.
«Ту» продолжал набирать высоту.
— Мама, а куда самолетик улетел? Он вернется? — громко поинтересовался раскрашенный зеленкой карапуз.
— Конечно, вернется! Вот только полетает немножко и вернется! — успокоила его мать.
…Впереди раздался грохот и самолет затрясло. Петровича, не успевшего пристегнуться после своей вылазки, выбросило из кресла в проход. С невнятным криком он кубарем покатился вперед.
Невидимая рука швырнула меня на спинку переднего сиденья. С силой ударившись лбом о сложенный столик, я на несколько секунд потерял сознание, успев услышать истошный хоровой женский визг.