Анархия. Начало

Хасс Дж. Э.

— Когда Синий Боров будет готов, он знает, где меня искать. Меня не надо учить, как мне вести расследование, и если вы думаете, что я позволю вам помыкать мной, просто предупреждаю, я дам отпор. Я документировала ваши оскорбления и засужу этот департамент по полной, если вы будете усложнять мне жизнь.

Я открываю дверь, выхожу и захлопываю ее за собой.

Весь участок поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и затем я вижу Линкольна, прислонившегося к стене рядом с дверью. Он начинает идти в моем направлении с таким видом, будто хочет

покинуть это место, как и я.

— Все в порядке? — спрашивает он.

— Да, конечно, — говорю я, расправляя свою рубашку. — Ничего, с чем я бы не смогла справиться. Но сейчас я действительно занята, Линкольн. Сегодня очень много дел.

— Тогда может поужинаем сегодня? — спрашивает он.

— Я согласна. Где?

— Вечером мне нужно быть в городе, но как насчет того, что я заеду за тобой в восемь?

— Звучит отлично. — Я хватаю его за плечи и встаю на носочки, чтобы поцеловать. Мы направляемся к выходу, но он останавливается.

— Мне срочно нужно отлить. — Он наклоняется, чтобы снова поцеловать меня, затем разворачивается и говорит: — Увидимся в восемь.

Я иду в сторону своего стола, глядя через плечо, чтобы помахать Линкольну, который смотрит мне вслед.

Забавно, как быстро меняется жизнь.

Глава 39

Линкольн

(Парень на байке)

Молли уходит, а я иду по коридору и быстро направляюсь в кабинет шефа.

Я вхожу без стука.

— Какого х…

— Мне нужно, чтобы ты заткнулся и опустил свою жопу на стул. У тебя со мной будет очень короткий односторонний диалог.

— Кем ты себя возомнил?

— Точно не Бэтменом, — отвечаю я голосом, который обычно приберегаю для убийств. — Мне говорили, что у нас с ним много общего, но он слишком мил.

— Пошел вон из моего кабинета, пока я не бросил тебя за решетку на всю твою оставшуюся жизнь.

Я хватаю его за горло и прижимаю к стене, из-за чего рамки с фотографиями его устало выглядящей жены и шестерых детей качаются так, словно сейчас повалятся на пол.

— Боюсь, ты ошибочно принимаешь детектива Молли Мастерс за тех шлюх, которых обычно снимаешь рядом с Кафедрал 7 в Районе Торговцев.

— Что? — выдыхает он, несмотря на то, как крепко я сдавливаю его горло, но я вижу признание.

— Твой грязный Департамент, возможно, и имеет власть над большей частью этого города, но Район Торговцев контролирую я. Я видел тебя. Ты засветился на огромном количестве камер видеонаблюдения, я мог бы уничтожить тебя уже сотню раз. Но я этого не сделал, потому что мне нужно, чтобы такой кусок дерьма, как ты, был у меня под контролем.

— Что… — задыхаясь, снова произносит он. На этот раз он протягивает руки и пытается отодрать мои пальцы от своей шеи.

— Через пятнадцать секунд ты начнешь терять сознание. И если бы я был на твоем месте, я бы лучше прекратил эти страдания, чтобы мы могли покончить

с этим за один раз, понятно?

Он опускает руки и кивает, поэтому я ослабляю хватку достаточно, чтобы позволить ему сделать небольшой вдох.

— Теперь не ты здесь главный, а я. И ты больше никогда не будешь разговаривать с Молли Мастерс в таком тоне. Более того, если я хоть раз услышу, как ты называешь какую-то женщину «дорогуша» или «сладенькая», и она не будет являться той святой женщиной, фотографии которой висят на стене позади твоей головы, я вернусь за тобой. Я выставлю напоказ все твои непристойные действия в каждом телевизоре в этом городе. Обещаю, я разрушу твою жизнь.

Я отпускаю мужчину, и его руки снова устремляются к горлу, а сам он хрипит и втягивает воздух так часто, как только может. На его шее остался яркий красный след, и он не от давления. Пока он этого не ощущает, но обязательно почувствует. Потому что гнев в моей голове превращается в красный жар в моих ладонях, даже сквозь перчатки. На его шее появится пузырь буквально через несколько минут.

Не люблю оставлять слишком много визитных карточек, и эта весьма опасная, но он должен знать, с кем имеет дело.

— Я долго и усиленно размышлял над тем, что сейчас сказал, шеф. И если бы я был на твоем месте, то уже схватил бы телефон и набрал бы номер своего реального босса, чтобы предупредить о том, что грядет, по-настоящему, дрянная заварушка.

Я разворачиваюсь и ухожу. Но когда дохожу до двери, он задает единственный вопрос:

— Кто ты?

Я задумываюсь, представляя Молли в тот самый первый день в моей пещере. Затем я смотрю через плечо и говорю:

— Я Альфа. И можешь передать этому гребаному Синему Борову, сидящему в своей «Корпорации Блю», что я вернулся, и что он следующий.

Глава 40

Линкольн

(Парень на байке)

Я въезжаю в пещеру, испытывая непреодолимый страх. Я слышал разговоры в участке о том, что Аттикус промахнулся. Монтгомери старший не был убит прошлой ночью, и я закипаю от ярости. Этот мудак должен быть мертв. Почему он до сих пор еще не труп?

Я заезжаю на парковочное место и выхожу из машины, мои ботинки стучат по бетонному полу, когда я направляюсь к стене с мониторами. Я просматриваю каждый, но это бесполезно. Нет никаких упоминаний об Аттикусе и его отце.

— Какого хрена произошло прошлой ночью? — Я поворачиваюсь к Шейле, которая парит посреди комнаты и выглядит, будто собирается просто пожать плечами.

— Все шло по плану. Аттикус вышел из машины, я проследила, как он зашел в здание «Корпорации Блю», все выглядело нормально. Он прошел под камерами с закрытой системой наблюдения, к которым у меня нет доступа, поэтому я предположила, что…

Ее слова прерывает мой мобильный. Я достаю его, по звонку понимая, что это Кейс, и отвечаю: