Анархия. Начало

Хасс Дж. Э.

Он хрюкает, ухмыляясь.

— Этот департамент принадлежит мне, Молли. На самом деле, ты очень глупа по сравнению со всеми моими Одаренными. Я бы убил тебя много лет назад, если бы Альфа номер Три не украл тебя у меня.

— Ты — больной псих.

— Нет, — смеется он дьявольским смехом. — Я проницательный. Я предвидел твой провал с той минуты, когда ты была представлена Альфе номер Три. О, он сразу проникся к тебе симпатией, как и было запланировано. Но все, что касалось тебя, было слабым. Однако, — говорит он задумчиво, — если

Альфа думал, что у тебя был потенциал, что же, в конце концов, он — одно из моих творений. Я должен учитывать его мнение. Именно поэтому я был рад, когда Линкольн поручил Уиллу, Альфе номер Четыре, следить за тобой.

— Ч-ч-что?

— О, бедняжечка. Ты не в курсе, что Уилл был моим? Ты даже не подозревала, что мы меняли тебя все это время? Укол здесь, сломанная лодыжка и необходимость медицинского осмотра там. Аппендицит, когда тебе было двенадцать? — хихикает он.

— Что? — Мне мгновенно становится еще хуже.

— Ты была моей с самого начала, Омега номер Три. И мне очень жаль, что твой приемный отец обнаружил, что Марта твоя настоящая мать. Этот несчастный случай, который с ним произошел…

— Ты убил его?

— А ты как думаешь, дорогуша?

— И Уилла тоже?

— Нет. — Монтгомери улыбается, показывая свой оскал. — Линкольн позаботился о нем.

— Нет. — Я качаю головой. Нет. Я больше не могу это терпеть. Действительно не могу.

— О, я уверен, что у него на то было множество причин, Молли. Я уверен, что скоро он появится, и ты сможешь лично у него об этом спросить. Но у нас не так много времени. Они меняют его в данный момент. Так же, как я изменю тебя. А потом мы увидим, что произойдет.

— О чем, нахрен, ты говоришь?

— Проект, Молли. Он все еще мой Альфа. Я владею им. И ты заставишь его подчиниться мне. Но в том случае, если он одолеет тебя, я собираюсь обернуть все в твою пользу. Положите ее на стол.

Охранники подходят ко мне, и, несмотря на то, что я пинаюсь и даже отталкиваю одного или двоих, они слишком сильные и бросают меня на стальной стол. Мои ступни зажимают какими-то металлическими удерживающими устройствами, затем срезают веревки, которыми связаны мои руки, и каждое запястье зажимают такими же наручниками рядом с моими бедрами.

— Спокойной ночи, Молли, — фыркает Синий Боров надо мной, когда меня вывозят из комнаты и везут по коридору. — Когда очнешься, ты, наконец-то, будешь той, кем я тебя создал. — Его смех проносится по коридору, пронзая мою голову последним словом. — Моей.

Глава 48

Линкольн

(Парень на байке)

Бум– бум стучит мое сердце.

Бум-бум.

— Линкольн?

Волна боли прокатывается по моему телу.

— Линкольн? Ты меня слышишь?

Жар нарастает внутри

меня. Такое чувство, что это пламя прокладывает себе путь вдоль по моим рукам до кистей. Но затем жар исчезает, выходя через отверстия в моих ладонях, оставляя после себя чувство обугленной бумаги.

— Линкольн? Открой глаза.

Облегчение временное, потому что как только одна волна утихает, следующая уже набирает силу.

— Огонь, — хриплю я. Но я обманываю себя. Мои губы не двигаются и никакого звука не издают.

— Он должен очнуться, — говорит Кейс где-то слева от меня. Я хочу сказать ему, что я пришел в себя, но адский огонь возвращается. — Ему нужно контролировать это, иначе он сгорит.

Слишком поздно. У меня такое чувство, что мое тело готовится к взрыву.

Я умираю.

— Я ввожу ему антидот. Он не может вернуться, — говорит Шейла. — Он слишком слаб.

А затем я слышу в своей голове:

— Все хорошо, Линкольн. Но ты должен прийти в себя и взять это под контроль. Оно не может управлять твоим телом, только ты можешь это делать. Ты должен взять контроль в свои руки.

В этот момент я чувствую облегчение, когда жар вырывается из моих ладоней, и я наслаждаюсь этим. Я заставляю это мгновение продлиться. Я концентрируюсь на каждой части своего тела, которая свободна от боли, прежде чем это накроет меня снова.

— Помоги мне, — умоляю я Шейлу. — Помоги мне.

— Я не могу, — произносит она в моей голове. — Больше я ничего не могу сделать. Ты должен очнуться и научиться справляться с этим.

— Он в полусознании, но не может сосредоточиться из-за боли, — говорит Шейла всем остальным.

— Что же, ему надо через это пройти, — говорит Томас. — Подсоедини оружие. Возможно, это приведет его в чувство. И вколи ему охладитель, его температура на критической отметке. Я не понимаю, почему он вообще еще жив.

Но я знаю, почему я все еще жив. Они ввели в мой ДНК нейроны медузы. Чем быстрее пройдет жар, тем быстрее я исцелюсь и восстановлюсь.

Дрели начинают сверлить внешние стороны моих бедер, поскольку отверстия впаялись в пластины, которые были закреплены там на протяжении многих лет. Роботизированные руки смыкаются на нижней части моей ноги, чтобы я был неподвижен.

Я слышу крик и, к своему ужасу, осознаю, что он исходит от меня.

Они работают надо мной целую вечность. Я в аду. Я нахожусь в глубочайших недрах преисподней, сгорая изнутри. Волна за волной напряженной энергии прокатывается по моему телу, и одна за другой мои руки и ноги захватывают роботизированные руки, пока они работают надо мной.

Они подключаются ко мне.

Они изменяют меня.

В конце концов, я отключаюсь от переутомления, и наступает темнота. Я не хочу покидать темноту.