Анасейма
Шрифт:
Когда Илья открыл глаза, Марины и след простыл. Шаги быстро затихли, и воздух наполняли только песни птиц и шум моря. Сначала он подумал, что она просто подшутила и дожидается его где-то неподалёку, может, за деревом, или за поворотом. Через час он по-настоящему заволновался, ведь дорогу не запоминал, рассчитывал на Марину. И теперь растерянно стоял посередине поляны, не представляя в какую сторону идти.
Решил не сходить с тропы, а если кто-то встретится – спросить дорогу. Плутал долго, едва не наступил на хвост ужу и успел проголодаться. С каждой минутой мрачнел
Марина пришла домой рассерженная и голодная. Стащила из корзины оставшиеся с утра пирожки и ушла на побережье. Вернулась, когда солнце приобрело малиновый оттенок и намеревалось поцеловать горизонт. Взрослые разбежались по своим делам: Счастливчик и Вячеслав Аркадьевич наслаждались рыбалкой на канале, а Татьяна бродила по пляжу, предлагая сувениры отдыхающим.
Дима, Инна и Алсу притихли на качелях, наблюдая непривычную картину: Раиса Константиновна взволнованно мерила шагами двор. Ещё не плакала, но глаза уже наполнились влагой и покраснели.
Увидав Марину, она запнулась и быстрым шагом направилась в её сторону:
– Илья не с тобой? Видела его?
– Его нет?
Марина хотела его проучить и заставить побродить по заповеднику, не подозревая, что он так долго будет искать выход. Теперь шутка не казалась смешной, Раиса Константиновна испугалась по-настоящему. Её холёное безэмоциональное лицо потеряло привычный налёт сдержанного высокомерия.
– Нужно звонить в милицию, – решительно заявила она.
– Я его найду!
Марина распахнула калитку и понеслась по улице. Страх не успел разрастись и насытить кровь адреналином, она успела добежать только до поворота, когда увидела Илью. Он шёл нарочно медленно, поравнявшись с ней, чуть приостановился, но ничего не сказал, прошёл мимо.
Навстречу ему вышла мама. Обняла, отстранилась, внимательно оглядела его лицо и снова прижала к себе.
– Где ты был?
Он оглянулся, нашёл взглядом Марину. Она смотрела на него с вызовом, будто не боялась разоблачения.
– Я заблудился в заповеднике, – выдал Илья, опуская глаза. – Вроде недалеко ушёл, но не сразу нашёл тропу.
Раиса Константиновна на секунду опешила, смотрела на сына недоверчиво.
– Зачем ушёл без разрешения, да ещё один?
Илья растерялся.
– Я не подумал. Это случайно получилось.
– Случайно?
Такая глупость, как хождение в незнакомом лесу, где водятся не только реликтовые деревья, но и хищные животные, никак не укладывалась в её голове.
Весь вечер Раиса Константиновна не выпускала сына из виду, присматривалась к нему, будто за время отсутствия его могли подменить или сделать что-то нехорошее, незаметное с первого взгляда. Спустя час она уже взяла себя в руки и ни капли не напоминала ту взволнованную женщину, что металась по двору. Такое лицо Илья ни разу у мамы не видел. В минуты злости или радости оно менялось незначительно, Раиса Константиновна никогда не выражала эмоции ярко, слегка обозначала
У Юдиных всё было наоборот. Постоянные поцелуи, объятия, щедрые россыпи любви по поводу и без повода. Огорчались они тоже громко, правда причины находили для этого, на первый взгляд, абсурдные. Несколько дней назад Марина плакала навзрыд, обнаружив разорённое осиное гнездо. А вчера с неподдельной скорбью на лице собирала на берегу медуз и кидала их обратно в море.
Раиса Константиновна любовь выдавала, как плату за хороши поступки. Когда сыновья расстраивали её, она могла спокойно заявить: «Сегодня я тебя не люблю».
Выбрав момент, когда Илья останется без присмотра, Марина приблизилась к нему и протянула самую красивую ракушку из своей коллекции:
– Прости меня.
Илья поднял взгляд, Марина смотрела прямо, насквозь прожигая своими прозрачными глазами.
– Ты меня тоже прости.
– Мир? – он протянул ладонь, но ракушку не взял, предлагал скрепить дружбу рукопожатием.
На лице Марины расцвела широкая улыбка, она цепко ухватила ладонь Ильи.
– Мир. И, кстати, я не двоечница. Всего две четвёрки в четверти.
Илья взял ракушку и ухмыльнулся.
– Но прогуливаешь?
– Прогуливаю, – печально согласилась Марина. – Если пороть будут, скажи, что это я тебя завела.
Илья изумлённо уставился на Марину, ожидая, что она улыбнётся, но она, кажется, не шутила.
– Пороть? С чего вдруг меня будут пороть? К тому же мне уже двенадцать лет, кого в таком возрасте порют?
Марина неуверенно пожала плечами.
– Ну мало ли, – протянула она задумчиво. – Нас папа ремнём лупит, но только за дело. Он нас любит и хочет из нас людей вырастить. И вообще он прикольный.
– Прикольный, – нехотя согласился Илья.
– А как тогда вас с Димкой наказывают?
– Мама с нами не разговаривает.
– И всё?
– Этого вполне достаточно.
Марина села на скамью, упёрлась подбородком в сложенные на столе кисти рук. Немного помолчав, сказала:
– Пусть лучше порют.
10 глава
Утро началось с ссоры. Раиса Константиновна вернулась с пляжа и застала своих сыновей в огромной куче гороховых стеблей. Они сидели прямо на прогретой солнцем плитке и увлечённо копались в сочной листве, выискивая спелые стручки. Вскрывали их ногтем и выгрызали молодые горошины зубами. Сёстры Юдины окопались тут же и соревновались в скорости поедания гороха.
Урожай бобовых привёз Счастливчик. Ехал мимо поля, увидел, что горох уже достаточно поспел, и накосил полный багажник прямо со стеблями. Наличие у поля хозяина его мало волновало. В таком количестве он выращивался на корм для скота, и никто его особенно не охранял.
Добычу вывалил прямо по середине двора и щедро развёл руками.
– Налетай, детвора.
Дима и Илья поначалу опасались есть горох таким непрезентабельным способом, но видя, как ловко вскрывают стручки девчонки и как закатывают глаза от удовольствия, решили присоединиться.