Андрогин…
Шрифт:
– Не знаю, не знаю! Но слухи ходят!
– Да! Интересно!
…
Я услышала свой хриплый голос, в содрогающемся в конвульсиях оргазма Пространстве.
Мне было хорошо. Я любила доставлять спонтанное удовольствие, демонстрация моих умений, поднимала мне настроение. Это качество я позаимствовало у людей. Пользоваться этими слабостями человеческого характера мне позволялось не слишком часто, лишь, когда я уже была на грани безумия и депрессии. Тогда, чтобы как-то подбодрить меня, мне позволялось половить кайф от демонстрации себя, своих умений и навыков.
– Самоуверенность! Это не отнимешь! Она даже и допустить не может, что ее сущность – ужасное!
– Да, надо отдать ей должное, что даже если это так, она настолько верит в свое совершенство, что и мы все видим именно его!
– Да, усомниться, невозможно!
– Знаете, в какой-то степени, я ей даже завидую!
– Прекратите! Никогда не поверю, что вам бы захотелось жить в человеческом теле. То мужском, то женском! Чувствовать все то, что мы для них придумали в качестве увеселения себя. Во многом, признаемся, это не слишком гуманно, да ладно, иногда, откровенно жестоко! Нет, ни за что!
– Не знаю! Иногда, особенно под кайфом, когда сидишь, знаете, где-нибудь в саду, пьешь шампанское и играешь с револьвером, веришь, что ты не победим!
– Вот и будем верить дальше! А проверяют пусть другие! Не забывайте, мы визуалы! Самое большое наслаждение – наблюдение!
– Не согласен, наблюдение за наблюдающим, когда ты знаешь, что он знает, что ты за ним наблюдаешь!
– Ну, вы и извращенец!
– Борюсь с этим качеством, но его во мне так много! Боюсь слишком! Кажется при моем создании, сначала Он, ложку кинул, потом, тот другой, а потом, не хочу об этом говорить, но у Него ведь склероз, так он еще две ложки, так на всякий случай!
– Постойте, у вас есть хотя бы официальный статут сущности извращений?
– Знаете, такой процесс сложный! Я ведь по ошибке! Да я и не хочу как-то, если честно, по-моему меня еще пересушили и у меня мания преследования. Мне все кажется, что за мной следят, подглядывают и еще что-то, поэтому у меня все извращения, что я придумываю, не коллективного, так скажем, характера, а индивидуального порядка!
– Я вас понимаю, я тоже люблю темноту, одеяло и моногамию!
Они рассмеялись. Облако откатилось, обнажив краешек Солнца.
…
Я посмотрела в окно. «Совсем заигрались! Не следят за своими подопечными! Какое Солнце, Дождь сегодня!» – ворчала я, как старушки, что сидят у подъездов.
«Вы не любите кошек?! Вы просто не умеете их говорить!» – пришла мне в голову человеческая фраза. «Признаюсь! Я не люблю Солнце, ни в каком виде! Мне оно не нравится, и вообще у меня на него аллергия! Да, я предвзято отношусь к этому животному! Но согласитесь, что раз уж завели себе динозавра,
…
– Хватит ворчать! У меня жужжит в ужах от твоего монотонного нытья!
«Ну, вот, Он проснулся!» – подумала я, поскрипывая зубами.
– У тебя просто похмелье! И жужжит у тебя в голове, я тут не причем!
– Да, у меня похмелье! – разозлено ответил Он, – И ты знаешь, что когда мне плохо, я могу совершенно беспричинно начать кидаться молниями, или другими острыми предметами! Подпалю тебе шкурку!
– Ладно, не надо! Мне то все равно! Но зачем коллегам работу задавать! Они ведь потом спать не будут! Пятилетка за миг!
– Иди, работай! А то сейчас, правда, молнию под попу схлопочешь!
– Иду, иду!
…
– Малка, это ты? – услышала я голос Герберта, раздающийся словно воспоминание, записанное на старой виниловой пластинке.
…
«Еще хочу!» – потребовала я, почувствовав, как страх желания, подступает с низу живота.
– Хватит развлекаться! Ты так их с ума сведешь! Тебе смех, а у них психоз потом, им кажет, что «это уже с ними было» и еще куча последствий! – услышала я Его ворчание.
– Как всегда! Как другие получать удовольствие, так, сразу, «Наслаждение, милое, ты где?», а как мне доставить немного радости, так мы про свои игрушки вспоминаем, мол, расколются?! – обиженно сказала я.
– Ладно, но потом, серьезно и работать!
– Хорошо! – радостно пообещала я.
– Ты обещала!
– Я не говорила вслух!
– Не пререкайся с всезнающим!
– Мы все можем мысли читать, но по этикет положено разговаривать! Я же в твои мысли без разрешения не лезу?!
– Ну, полезь, полезь! Увязнешь, потом не выберешься, покруче, чем любое болото!
– Да, уж, представляю, в твоем то извращенном умишке!
– Я сейчас передумаю!
– Все, все, иду…
…
Я держала горячую телефонную трубку у уха.
– Малка, это ты?! – звуки пробежались по моему телу, словно тысячи поцелуев.
Я перевела дыхание, фиксируя наслаждение.
…
– Пространство, спасибо за спец эффекты! – поблагодарила я.
– Мне хорошо, когда хорошо тебе, дорогая! – ответило оно, нежным, теплым ветерком, пройдясь по моей шее.
…
– Да, это я! – ответила я Герберту.
В воздухе повеяло отвратительно слащавым запахом тихого, смиренного, безмолвного подчинения с привкусом заботливого соблазнения.
…
– Хорошее, сочетание! – покорно приняла я новый эксперимент, – Кто придумал?
– Да, тут Гном, сменил ориентацию, перешел, так скажем, на животных, влюбился в Вини Пуха! Мед ему посылает, ведрами! А тот не хочет, говорит, что о Гноме ходят такие слухи, будто после связи с ним, ни кто неделю, ни сидеть, ни лежать, ни ходить не может!