Андрогин…

Элькинд Эстер

Я думал о том, почему большинство богов, так глупы, почему на протяжении вечности мы заполняем вселенную игрушками, почему мы вечно играем. Это было не плохо, когда была мода и политика, направлены на гипертрофированность детскости, пусть излишне показной и наигранной, избегающей сексуальности, которая в детях намного больше чем в испорченных какими-то придуманными правилами, изменившихся увеличившихся, существах. Процесс роста миров, мы не могли остановить. Все что мы создавали, было не вечно. Мы были вечны, но наши создания, – нет. Но, несмотря на это, была довольно таки устойчивая гармония, до тех пор, пока не появилось сущность вожделение и что, самое ужасное, я, сущность наслаждение, самое загадочное, и непознанное даже для самого себя, как сообщила вселенная, когда я родился, все остальные боги, попробовав наши возможности, будто сошли с ума. Они пытались найти нас в себе и своих творениях. Каждый из богов, неправильно использовал частички нас, лишь Сущность – Вожделение, как это не странно, смог в наилучшем варианте сочетать себя и меня, открыв в себе, наслаждение от изучения, которое было вскормлено вожделением, но, произрастая на почве детской наивности и чистоты, все же смогло остаться наслаждением бесспорным и не подвергаемым сомнению его происхождение и проживание в чистоте. Желание остаться ребенком, было настолько сильно, в Сущности – Вожделения, что он смог, сделав акцент на желании сексуального изучения, честного, откровенного, найти меня, то есть Сущность – Наслаждения, в вечном познании. «Ты показываешь мне, я показываю тебе! Ты дашь мне себя потрогать, я даю тебе себя потрогать!» – политика максимальной честности и откровенности. То желание и существовало, создавая миры, где детское желание сексуального познание удовлетворялось путем взаимных уговоров. У него были поддержал Вожделение, Сущность – Желание, миры. Я был так же согласен с ними, и, почувствовав искреннее наслаждение, то, которым Вселенная, хотела наполнить, объединить всех нас, во мне, как я предполагал, по ее отношению к моему созданию, развитию и самоопределению, я наполнил его творения счастьем истинного наслаждения, вечного удовольствия,

того, которого не надо стыдиться, того, которое сможет существовать вечно, то, которое станет вечным двигателем. Но остальные боги, испытав наши сущности, которые мы им предложили, опробовать на своих творениях, вложив в их в разные ситуации, обстоятельства, в поисках оптимального, почему-то сошлись на идеи создания материи, как максимально легкой и доступной для восприятия всеми нами. Они посчитали, что прикосновения, проникновения и движение – лишь это может в полной мере дать возможность ощутить беспредельность и совершенность наслаждения. «Движение!» – они взяли, чтобы хоть как-то приблизить свое тайное желание ощущения грязного, постыдного наслаждения, идея желания испытания которого, ими вдруг овладела, и они, решили пойти по пути создания вечного двигателя в материи совокупления. Я шел по саду, Микки, который мне что-то очень активно пытался доказать, и чем-то меня заинтересовать. Мне было слишком противно его слушать, и я, почему-то вспомнил, с каким наслаждение, истинным, настолько грязным, и сумасшедшим, что практически совершенным, мы все были вынуждены выслушивать о потрясающе оригинальном мире – «Уборной комнате».

«… я вам докажу, то это гениально. Кто возразит, что отвратительное бывает предельное?! А?! Ни кто! Я вам скажу, и каждый из вас скажет себе в отдельности, и мне, и признается за чашкой кофе соседу, что отвратительное, оно бесконечно умножается. Сущность отвратительного – гипертрофировать себя, наслаждаясь собой, чем больше отвратительного в отвратительном, тем, лучше оно себя ощущает и тем отвратительнее оно становится. А поскольку желание вечного совершенствования, абсолютно отвратительно, и свойственно, отвратительному, в максимальной степени, а усовершенствовать себя, ему не составляет особого труда, потому как ухудшать то, что являет собой максимальный негатив, очень легко, в отличии предположим от Сущности- Добродетели, которой не только трудно быть больше, но и которой приходится постоянно бороться с депрессий и суицидальными тенденциями, которые ее преследуют по причине вечного желания совершать намного больше добродетели, чем она вообще может. Так вот, я вернусь к отвратительному, оно будет всегда и будет вечно в движении усовершенствования. Поскольку оно зациклено на самом себе, обладая одной из самых отвратительных черт – самовлюбленностью, то оно совершенно безобидно. Так скажем, вечное топливо, которое никогда не поймет, что от него что-то зависит…»

Я тогда возразил, сказав, что крайне неприятно, когда твое топливо отвратительно воняет, и которое тебе совсем не приятно и даже, больше того, пожалуй, совсем отвратительно. Разве сможем мы терпеть вечность то, что ненавидим?! Нам это надоест! И вообще, зачем существовать, когда ненавидишь? Я, конечно, согласился, что многие из нас могут находить наслаждение в ненависти, которую я в них, к своему сожалению обнаруживал, но к счастью, далеко не все и не большинство.

Он не стал меня слушать, сказав, что запах, это всего лишь выражение сути, которые каждый из нас, условно принял для себя, потому что нами было открыто наслаждение, или отвращением к запахам. Мы создали миры запахов, и они теперь существуют с ними, как некие недоразвитые, он сказал, что ни в коей мере не желает обидеть запахи, просто из-за своей ограниченности и зацикленности наслаждения на себе и воздействия на других, не долгому, смешащему, но выражающие яркое выражение эмоций, запахи, словно маленькие дети – шалят и балуют. Так будет всегда. Они были созданы нами для увеселения, шалят и балуют, наслаждаясь собственными проказами. Каждый из нас, взял под свою опеку, кого-то из них. Но мы можем отказаться от того или иного запаха. А можем, если говорить откровенно, уничтожить тех из них, кто доставляет нам, хоть минутные, но неприятные ощущения. Пусть мы любим их, но на благо вселенной, мы можем пожертвовать нашими никчемными, не функциональными, и, в общем, не нужными, творениями + – заявил он.

Я пытался ему возразить, говоря, что я, конечно, говорю, лишь с позиции Наслаждения, но среди нас есть и такие, которое получают истинное наслаждение, то, которое я думаю и есть моя сущность, то при возникновении в ком-либо из нас которого, я ощущаю спокойствие, чистоту, вечное блаженство, желание быть наслаждением, то, в котором нет похоти и нет следа стыда, но то, которое может вызвать стыд, если оно понято неправильно, или принято где-то, скрытно и тайно, но если сущность еще не знает, что этого наслаждения, максимально сильного и настоящего, можно стыдиться, она будет наслаждаться чисто, спокойно, вечно. Именно такое наслаждение, максимальное, бесстыдное, но способное вызвать стыд у тех, кто в своем создании миров дошел до наслаждения от запретного, кто прячется от других, скрывая свои желания и боясь показать истинные предметы своего наслаждения и мотивы творить те, или иные миры. Я вижу истинное, чистое максимальное наслаждение, не испорченное мыслью о том, что это наслаждение может быть кем-то осуждено. Ведь именно когда мы взяли в привычку говорить о том, что модно, а что нет, то есть осуждать творения друг-друга, начали сомневаться в самоценности одинаковой и абсолютно равной каждого, созданного любым из нас мирам, наиболее подвержены его влиянию чужого мнения из нас, стали создавать миры, которые хотели видеть другие боги, но в тайне, оставаясь собой и жажда создания того, то что приятно именно им, что есть они, во что вложена их сущность, стали тайно создавать миры, никому не показываться их, стыдясь наслаждения ими и создавая страшнее, легенды вокруг своих творений, в большинстве случаев не правдивые. Но иногда, я начал это замечать, не так, давно, но уже очень сильно, некоторые из нас, изменятся. Изменяется природа сущностей, они становятся тем, чем они хотят быть, теми из нас, кто имеет наибольший авторитет среди нас, на тех из нас, кто наиболее силен. И Сущность – Истина, ты стала, словно сестра близнец, Сущности- Лести. Ты так на нее похожа, что отличить то с трудом можно, может лишь где-то совсем далеко в уголках твоих владений, осталось какое-нибудь твое творение, давно забытое тобой, созданное, наверное очень давно, когда ты лишь училась создавать и радовалась своему творению, получая максимальное наслаждение от того, что это сделала именно ты, и оно соответствует именно тебе. Может где-то если очень тщательно покопаться, мы и сможем найти мир – истину, но тебе, сегодня самой ведь стыдно даже подумать о том, то ты создавала когда-нибудь столь скучные, как скажут Сущность – Ненависть, или Сущность – Похоть, чьи мнения сейчас слишком авторитетны среди нас, совершенно скучные миры.

– Да, ты прав, Наслаждение! Я скажу, что Истина, создавая совершенно скучные миры, смотреть на них было невыносимо тоскливо, я засыпал сразу после титров. Ходил на просмотр лишь от большой привязанности к Истине, поскольку ее сущность мне крайне близка и понятна, но как мне кажется, одна она слишком скучна, и никчемна. Согласитесь, что если каждый из нас имеет какую-то территорию, на которой он может творить все что ему вздумается, что для вечного существования Вселенной, и ее победы над Скукой, которая, на сторону которой может встать, пока еще держащее нейтралитет, крайне сильное – Небытие, то некоторые из нас, творят лучше, в связи с тем, что сущность их – вечно воздающая, а другие, просто являют собой максимально сущности, и просто наслаждались бы своей чистотой и полнотой, дополняя чужие творения и не утруждая себя, не способных в принципе травить, им это не надо и не нравится. Я говорю в частности от лица Сущности – Жертвоприношения, которая призналась мне вчера, что творить для нее, сущая мука. И чтобы придумать какой-нибудь оригинальный и интересный, конечно же, всем нам проект, ей приходится тратить очень много сил и эмоций. И хочу, ответить, тебе наконец-то мой дорогой, и горячо понимаемые и близкий мне Сущность – Наслаждение, мы должны объединиться, и стать единым целым организмом – вечным двигателем, так как же может Сущность – Жертвоприношение, придумывать миры, интересные лишь ей одной, если мы все должны быть заинтересованы в том, что станет Вечностью. В ней ведь так мало от Сущности – Эгоизма, которого, вот

даже сейчас, по-моему, нет среди нас. Он думает лишь о себе и своем наслаждении, пожалуй ты, Сущность – Наслаждение, знаешь его лучше все нас, потому что мы, сталкиваемся с ним, исключительно по нашей инициативе, когда обнаруживали его частички в себе и хотели добавить персонажам наших игр, немного эгоизма, для прочности и наилучшего сохранения, между прочем, мы сами искали его и с трудом выпрашивали для между прочем одних из обычно самых дорогих и интересных миров, немного, совсем чуть-чуть пол бутылочки эгоизма, который, для экспериментов, нам приходилось добавлять буквально по капле из пипетки. Тебя, Сущность – Наслаждение, мы очень уважаем, ценим и любим, тебя есть в нас всех больше, чем любого другого, ты объединяешь нас, мы в это признаемся, ты самый сильный, и тебя единственного, Сущность – Эгоизм, искал сам, сначала эгоистично, потом еще и вожделенно, когда он случайно наткнувшись на Сущность – Вожделение взял у него на пробу немного его сущности, стал искать тебя, еще активнее, потому что ты и Вожделение, вместе, пожалуй мы все это признаем, можете, кого угодно из нас подчинить своей воле. Но вы не будете вместе, потому что, несмотря на то, что ты очень дружен с Вожделением, в тебе слишком много Сущности – Невинность Помыслов, которая отдалась тебе, став частью тебя, став тобою, по первому же твоему зову, как только ты показал ей, что ты несешь в себе. И я не осуждаю ее, если бы ты позвал меня, быть с тобою, стать тобою в обмен на вечное наслаждение, которое даришь ты, я бы тоже не устоял перед искушением. И теперь в тебе слишком много ее и ты слишком чист и спокоен с своих помыслах, и наслаждение теперь твое, в невинности помыслов, что и Вожделение с тобой, становится невинным и чистым, словно ваш приемный сын, он подчиняется вам, и умудряется найти себя в невинности помыслов, и по последнему разговору с ним, он мне с восхищением, искренним блеском в глазах и наслаждением, которое просто переполняло его, рассказывал, что он нашел частичку Невинности Помыслов в себе, мол, в его вожделениях, есть и такие, которые невинны и чисты, при этом не менее вожделенны. Он мне так же сказал, что, рассказав

это тебе, ты похвалил его и дал ему немного своей сущности, после чего, он радостно насоздавал миров на целую поляну, все они были миры – Наслаждения. Так что Вожделение теперь, невинен помыслами, как это не смешно и не странно нам наблюдать и получает от этого истинное, невинное, но не менее вожделенное, чем есть он сам, наслаждение. Поделюсь с вами одним и последних его творений. Мне оно безумно понравилось, отнес бы я его к одним из самых интересных и максимально существующих, так скажем, живучих миров. Мир – песочница, куда приходит трехлетняя девочка играть. Она садится на корточки и в какой-то момент игры, ее привлекаю ее собственные трусики, она абсолютно, я бы сказал, максимально вожделенно и в той же мере, максимально невинно, здесь я считаю надо отдать день гениальности Вожделения, который так точно и так максимально ровно, смог объединить свою сущность с сущность Невинности и Чистоты (я знаю, дорогая, что ты любишь, когда я произношу полностью твое имя), Помыслов, – он встал, чтобы поцеловать руку прекрасной Невинности помыслов, которая, как ни пыталась найти в себе, хоть частичку схожую с Ненавистью, у нее это не получалось. Наслаждение, правда, настаивал, чтобы она искала еще, в самом светлом, в совсем чистом виде, в одном ярком как искра всплеске эмоции, не имеющим не идущим дальше вспышки невинной ненависти, которая есть у всякого ребенка, как часть инстинкта самосохранения, но не переступать на сторону злобы. Злобу, Чистота помыслов вообще не понимала и даже Наслаждение, призванный объединить все Сущности, не мог понять, как Чистота помыслов, соотносится со Злобой. Злоба же в свою очередь, таила и культивировала в себе злобу на Невинность, злясь и даже умудряясь развивать в себе постоянные мысли о ненависти, которая ей дала частичку своей сущности. Они были крайне дружны, понимали друг друга, Ненависть была, намного импульсивнее и эмоциональнее Злобы, Злоба же напротив, крайне сдержана и довольно скрытна. Но они были хорошими подругами и по любому требованию друг друга, охотно делились своими сущностями. Злоба хотела заполучить меня – Наслаждение, жалела она меня с силой сущности – Вожделения, который по своей безалаберности и природой бесхитростности делился со всеми своей сущностью, не думая о том, а находит ли он отклик в себе, и настолько ли ему нравится это чувство той, чужой сущности, что просила его для себя, чтобы допустить перспективы появления мира, в которым будут объединены его сущность напополам с той, что просила его для себя. В общим, одним словом, должен признать, что Сущность – Вожделение, довольно таки неразборчив в связях. Вожделение радовался тому, что его все хотят заполучить, что у него репутация того, кто дает остроту ощущений, решительность и храбрость. "Плейбой, с которым не страшно хоть на край света! С ним всегда хорошо!" – говорили про него. "А те, с кем он вступал в более тесные отношения, а отказать он не мог никому, по своей природе, да, в общем, и не пытался, не видя в этом ничего плохого, потому как в нем, еще до того, как он в этом признался, но он уже жил с этим, было достаточно много, от Невинности и Чистоты Помыслов, добавляли, в откровенных разговорах: "Он не дает разрядки, но вот подготовка к ней, что надо! Осталось уговорить Наслаждение!". Иногда высказывались мысли о том, что вечная энергия, которая будет двигать вечный двигатель, может получиться лишь от полного смешение Вожделения и Наслаждения, но я, то есть, Наслаждение, всегда настаивал на том, что при нашем чистом смешении, Вожделение не выдержит и просто умрет, растворившись во мне. Вожделение, был экстрималом и ловил кайф от любого минутного усиления свой сущности, поэтому ему было все равно, он готов бы и погибнуть, но, подвергаясь очень сильному моему влиянию, благодаря тому, что каждый день, я выдавал ему по несколько капель себя, таким образом, окончательно "подсадив" Вожделение на наркотическую зависимость т моей сущности, которая теперь ему требовалась, как неотъемлемая часть себя, я возымел над Вожделением, абсолютную власть, и Вожделение меня беспрекословно слушался. Впрочем, его это ни в коей мере не тяготило, потому, как ему было все равно в каком виде он будет, а, смешавшись с Невинностью и Чистотой помыслов вообще перестал думать о том, чтобы пробовать создавать миры, где наслаждение получалось бы вследствие какого-то хитроумного плана с использованием кого-то и уничтожением кого-то другого. Вожделение был наивен и глуп. В нем, смешали Сущность- Глупость, с которой, до этого смешалась Сущность – Наивность, образовав безобидный и вообще нейтральный, но придающей всей структуре, как я догадывался прочность и уверенность в правильности действий. Я и сам иногда одалживал немного у Глупости и Наивности, уже не разделяя их, чтобы в голову не приходило так много вариантов и возможностей "если", которые ввергал меня в панику, потому как я не мог, иногда понять, как и кто должен кого уравновешивать, в каких пропорциях, отношениях, последовательности, тесноты соприкосновения в условиях вечного существования. Приходилось брать немного у Глупости и Наивности, чтобы те варианты, которые приходили ему в голову, о коварности, сущности Коварности, или о Сущности-Хитрости, которая была, в общем, Невинна и Чиста Помыслами, но из-за негативного влияния Сущности-Коварства, стала создавать миры Хитрости и Коварства, не пришли бы ему в голову, а тем белее им, после добавления к ним Глупости с Наивностью. Он понимал, что без него, без наслаждения, от коварности, или коварной хитрости, все они были безобидны и Наивны и Чисты Помыслами+

Мне было крайне тяжело. Я был главный и самый сильный из них, все, попробовав меня однажды, готовы были сделать все что я говорил, лишь бы я дал им почувствовать свою сущность еще раз. Я понимал все силу своей ответственно при решении сотрудничать с тем или иным богом, давая кому-то попробовать каплю себя, я знал, что делаю их зависимыми от меня, как от наркотика, которым я фактически и был – вечный кайф от вечно длящегося наслаждения. Всем богам было абсолютно все равно, отчего они получают Наслаждение, они просто как маленькие дети выучили, что высший кайф это когда результат их творения – это Наслаждение. Я смог убедить большинство из них, что наслаждение в чистом его виде, оно надежнее и долговечнее, чем наслаждение тревоги и страха стыда, которое появляется от свершения чего-то запретного, оно может быль острее, но длится намного короче, и не может быть в основе, или играть хоть какую-то существенную роль в вечном двигателе. Но некоторые из богов, особо умных, хитрых, экстремальных, я не мог убедить. Они же в свою очередь, соблазняя меня попробовать каплю их сущности и почувствовать, что будет с моей, самой эмоционально сильной стойкой сущностью, и я порой соглашался. После чего, признаваясь себя в том, что наслаждение от ненависти, или боли, или стыда и вожделения, намного сильнее, чем моя сущность, перемешенная с Невинность Помыслов, Самопожертвования, или Благодетели, я становился совсем другим и ощущения, которые становился и которые могу сохраниться в вечности, были намного сильнее и острее. Однажды, сущность Мазохизма, предложила каплю себя в создание мира который я хотел сделать из себя и Самопожертвования. Я повелся, потому, что во мне было слишком много Невинности Помыслов, и как же мне тяжело было признать, что тот я, который получился в результате смешения, Мазохизма и Самопожертвования, утерял Невинность Помыслов, оставил лишь ее тень, добавив самообмана и намного освободив вожделение, позволив ему соединиться с Мазохизмом, Самопожертвованием и Самообманом, взять совсем немного, у Фантазии, которую я так же освободил от влияния Невинности Помыслов, и тот я который получился в результате создание такого страшного мира, мне безумно понравился. Я захотел добавить еще немного слабости и самообмана, еще можно было бы просить присоединиться к нам, Сущность – Жалости, и тогда бы все. Я подумал, что тот я, который бы получился от смешения, всех этих сущностей, победил бы всех остальных я, которые бы могли получиться, или пытались бы высвободиться и показать что они лучше. Но меня, от такого поступка и превращения вселенной с наслаждение подобного рода, спасла Сущность – Стыда, которая меня ненавидел, потому что тщетно пытался отыскать с себе частичку меня, а я и представить не мог, что я могу быть собой в союзе со стыдом, лишь, если к нам присоединится Ненависть и Обман, которые очень активно сотрудничали со Стыдом, усовершенствуя его, давая ему силы и энергию для его дальнейшего, изначально никчемного и бессмысленного существования. Но когда она, соединилась с Ненавистью, и научилась ненавидеть себя, она поняла, что наслаждение от ненависти стыда, могло быть бы очень острым и интересным. Они все плели интриги и всячески пытались переманить меня на свою сторону…

Борьба шла долго, я держался, не вступая ни с кем в контакт, пока они не выбились из сил, в попытках привлечения меня и не пришли каждый по отдельности ко мне, самым наглым, лживым и глупым образом, готовые предать друг-друга и сделать все что угодно лишь бы я дал им частичку себя, дозу – наслаждения, свою сущность. Я дал им ощутить кайф вечного наслаждения, увеселив и себя их сущностями для более сильного ощущения себя. И начал уже, управляя их, практически наркотической зависимостью от кайфа наслаждения, который выдавал им, определенными дозами, и в определенное время, каждый раз, давая им, немного помучиться в ломке и отдавал дозу лишь тогда, когда они очередной раз готовы были делать все, лишь бы получить частичку меня.

Война за меня в моем максимально чистом варианте началась…

Тот период, когда боги – мультяшки, создавая самые невероятные, ужасающе нелепые, и в то же время, интересные всем и основывающиеся на хорошо подобранной для этого идеологии, было одним из самых трудных моих периодов…

…

– … отвратительное, оно будет, всегда увеличивается и никогда не устанет, а вечным движением будет элементарное вождение ершиком, естественное, как движение фаллоса, или движение руки по фаллосу, это самый простой и естественное движение, которые будут совершаться специально созданной мною, так сказать, цистерной для хранения топлива – то есть конденсатора отвратительного. То есть, отвратительная и ужасная, вызывающая страх, сожаление, ненависть, рвоту, приступы невероятного желании, в котором вы будете обнаруживать то вожделение садизма, то мазохизма, но всегда подкрепляемое ненавистью к объекту желания, усиливающееся стыдом к себе, за свое желание и вожделение! Все это будет увенчано ощущением вечного наслаждения, острого, словно прилив в океане! Вот вам мой микро-маркет, то есть мир, выполненный в натуральную величину, который я делал для себя, создавая его на своей территории вселенной!

«Ужасно! – констатировал я про себя в очередной раз завершив в своем сознании, речь сумасшедшего бога, чье представление о вечном сводилось к комнате с унитазом и отвратительной уборщицы, которая с показным вожделением будет вечно водить ершиком по это самому унитазу, – И так целую вечность!» Мне очень не хотелось представлять эту жуткую картинку, которая предательски пыталась зародиться в моей голове, и я посмотрел на Микки, который все еще что-то увлеченно говорил, не менее увлеченно подравнивая траву в саду.