Анечка из первого «А» и другие
Шрифт:
Как мы с Франтой «прощупывали» одного мальчика
Сначала мы даже не знали, как зовут этого мальчишку. Перед отъездом в лагерь мы впервые с ним встретились на вокзале, где одни называли его Карелом, а другие - Вашеком. На спине у этого мальчика был большой ранец.
В поезде мы сидели с ним на одной скамейке. Все ребята положили свои вещи наверх, в сетки, только он так и не снял своего ранца. Франта шепнул мне: смотри, мол, какой чудак.
Потом к нам подошел наш вожатый. В руках у него были списки.
–
Вожатый собрался уж было захлопнуть дверь, как вдруг заметил на спине у нашего соседа ранец.
– Почему ты не положишь его наверх? Там еще есть место.
Однако мальчик не согласился:
– Стоит ли суетиться? Всего через каких-то там два часа мы будем на месте.
Вожатый покачал головой и ушел. Мы с Франтой испытывали явное беспокойство по поводу предстоящего пребывания в одной палатке с таким странным и даже загадочным субъектом. Нас так и подмывало как-нибудь его «прощупать». Я начал первым. Глядя на него в упор, я засмеялся и ждал, что он как-нибудь отзовется. Он взглянул на меня одним глазом, а второй так и не открыл, будто собирался спать. Франта этого уже не выдержал и толкнул его в бок:
– Слушай. Карел, что это ты смотришь одним глазом?
– Вполне достаточно. И одним глазом все прекрасно видно, - ответил странный мальчик.
И он уже хотел было закрыть и этот единственно смотрящий глаз, когда Франта подтолкнул меня, и я, в свою очередь, задал ему вопрос:
– Слушай, Вашек, а почему ботинки у тебя зашнурованы только наполовину?
– Вполне достаточно.
Ну и с нас этого общения уже было вполне достаточно.
– Слушай, тогда скажи нам, как тебя все-таки зовут, Вашек или Карел?
Не подняв даже руки с колен, паренек одним пальцем показал на табличку с именем, привязанную к ранцу. Там мы прочли, что зовут его Вашек, а фамилия Карел - Вацлав Карел.
Больше мы его уже не экзаменовали и не «прощупывали». Наблюдали только, как лежит он с закрытыми глазами на своем ранце. И только когда поезд останавливался на какой-нибудь станции, он всякий раз нас спрашивал:
– Где это мы?
– В Пардубицах, - ответил Франта.
– В Аше, - ответил я.
– В Бухаресте, - сострил наконец Франта.
Нам захотелось его разозлить. Но он только кивал головой, - даже и тогда, когда мы ему заявили, что только что проехали Мурманск.
На все он отвечал одним только словом: «Достаточно».
В конце концов он нагнал на нас обоих сон. Разбудил нас вожатый, когда мы уже приехали.
Ничего нас с Франтой не радовало, даже наша палатка. А ведь это была совершенно новая трехместная палатка. Матрацы еще не были набиты и лежали, аккуратно сложенные, на полочке.
– Сейчас вы здесь устраивайтесь, а после обеда мы все отправимся в ригу за лесом набивать матрацы, - распорядился вожатый.
Лучше нашей палатки мы с Франтой никогда в жизни не видели, от нее шло даже какое-то благоухание, когда на нее попадали лучи солнца. Неподалеку росла старая сосна, на ней сидела птица и пела. Но нас с Франтой ничего больше не радовало. Мы доедали из своих мисок свой первый обед и все смотрели на
– А помыть не пойдешь?
– спросил Франта.
– Достаточно, - махнул рукой Вашек.
После обеда мы пошли к риге набивать матрацы. Вашека с нами не было. Ему показалось, что это слишком далеко. Он сказал нам, что у него есть своя идея, как набить матрац. Сразу же после обеда он взял свой матрац, зашел с ним за палатку и исчез где-то между деревьями на опушке леса.
Пока мы с Франтой донесли свои туго набитые тюфяки от риги до палатки, с нас семь потов сошло. Вашек уже нас дожидался. Он удобно развалился на своей постели и ел чернику, срывая ягодки с кустика. Когда я проходил мимо него, он тронул пальцем ноги мой матрац.
– Не разогнуть теперь вам спины, - пророчествовал он, подпрыгивая на своем матраце.
– Попробуй-ка!
Сначала попробовал Франта, потом я. Матрац у Вашека был упругий и при этом мягонький.
– Чем же ты его набил?
– поинтересовался я.
Вашек в ответ только снова подпрыгнул на своем тюфяке.
– Секрет фирмы. Умный человек все найдет у себя под руками. Что далеко ходить?
– и он показал нам на наши взмокшие спины.
– Тебе лень даже пальцем шевельнуть, - сказал ему Франта.
Мы оба разозлились. Вашек подпрыгивал на своем мягком матраце, а в наших шелестела солома.
Наступил вечер. На сосне уже больше не сидела птица. Дул легкий теплый ветерок. И было уже темно. Я не мог уснуть. Все лежал и смотрел на хоровод звезд над полуоткрытой палаткой.
Вашек на своем мягоньком матраце уже давно спал. Я на мгновение посветил на него фонариком. Из-под матраца у него свесился незавязанный шнурок, он и матрац завязать поленился.
Франта тоже не спал. Я услышал, как он шевельнулся и сказал:
– Вполне достаточно.
Уснули мы совсем поздно.
Вдруг мне приснился сон. С чего он начался, я уже и не знаю, но конец помню вполне отчетливо: по черному небу метались прожекторы и кто-то кричал.
Я проснулся. Вашек сидел на постели и размахивал включенным электрическим фонариком.
– Ребята, меня кто-то страшно искусал!
Потом он выключил фонарик, но во тьме маячили семь зеленых светлячков. Я, признаться, как следует и не понял, сплю я или уже бодрствую.
Тут Вашек снова стал размахивать зажженным фонариком, и мы с Франтой вскочили со своих постелей.
Вашек уже больше не кричал. Он быстро стаскивал с себя одежду, а вокруг его головы кружили все семь зеленых мотыльков. Мы с Франтой тоже включили свои фонарики. И увидели мы уйму муравьев, которые ползали по спине у Вашека. А кроме того, множество всяких других жучков, которые ползали по его постели. Семь зеленых мотыльков - это и были семь светлячков. И все это появилось из незавязанного матраца нашего соседа.