Ангел и фляга
Шрифт:
«Так в чём косяк-то, товарищ лейтенант?» - думал я. Думал недолго. Всё архипросто: у зубного врача зубы болят точно так же больно, как и у сантехника. И, что самое главное, у сантехника тоже иногда прорывает трубы.
Мы сидели у Севетры на кухне, когда я объяснял Алисе Исаевой политику партии. Из одежды на ней были джинсы и что-то с открытыми рукавами. Когда мой взгляд случайно упал на её руки, то первые минут пять я чувствовал нечто, очень сходное с боязнью высоты. В таких случаях люди бывалые говорят: «Очко играет».
Руки Алисы были в буквальном смысле этого слова перепаханы шрамами. Были там старые, заросшие, очень глубокие. Были новые, как «кошачьи» царапинки. Но одно могу сказать точно: на руках не было живого места.
С одной стороны, я видел, что выход из ситуации есть, он довольно прост: пытаться, пытаться
Позволю себе кое-что пояснить: мозг человека условно можно разграничить по разделам, отвечающим за ту или иную нервную деятельность. Есть раздел, отвечающий за зрение, есть раздел, отвечающий за слух, за осязательные и обонятельные функции. Есть и часть мозга, отвечающая за удовольствие, за положительные эмоции. Некоторые люди получают наслаждение от хорошей музыки, или от пищи, или хороших картин. Героин действует на центр удовольствия таким образом, что человек получает все мыслимые и немыслимые удовольствия сразу, в один приём. Когда наркотическое опьянение проходит, человек впадает в глубокую депрессию, поскольку уже ничто на этом свете не способно порадовать его так, как радует героин. Естественно, человек хочет ещё, просто для того, чтобы чувствовать себя нормально, чтобы выйти из депрессии, а заодно – ещё разок испытать это удовольствие. Во время приёма наркотика все химические реакции в организме как бы приостанавливаются, и если приём наркотика осуществляется каждый день, человек рискует просто сгнить заживо, не говоря уже о нарушении психики. И как бы ни старался выпрыгнуть человек из того болота, память о том немыслимом кайфе остаётся на всю жизнь. Естественно, речь идёт лишь о тех, кто ухитрился побороть себя и «слезть». А таких немного. Это – лишь первая составляющая того, во что попала Алиса Исаева, и зная, что же такое героин на самом деле, я стал понимать причины, по которым эта женщина не двигалась с места, чтобы хоть что-то сделать.
Вторая, не менее серьёзная составляющая депрессии Алисы Исаевой в январе две тысячи четвёртого года – невероятная, и лично меня глубоко задевшая история. Поскольку Алиса постоянно находилась в контакте с большим количеством суицидентов, немудрено, что среди них у неё были друзья – настоящие, надёжные и очень дорогие для неё люди. Некий человек, о котором пойдёт речь в дальнейшем, решил организовать нечто вроде клиники для суицидально настроенных подростков. Эта «клиника» находилась в Рощино – небольшом посёлке под Санкт-Петербургом. В этом контексте я беру слово «клиника» в кавычки, поскольку у этой организации не было такого статуса, а персонал не имел образования в области психологии и психиатрии. Да и сам организатор был по образованию химиком, который некоторое время спустя после окончания вуза ударился в богословие.
Звали и зовут этого странного человека Вадим Лурье, хотя сам он предпочитал называть себя «иеромонахом отцом Григорием». Лично я предпочитаю называть его Вадимом Лурье, а в отдельных случаях, когда мой гнев и негодование особенно сильны – «папаша Грэг».
Сразу после новогодних праздников двое человек – Дмитрий Ромкин и Екатерина Черкова – неожиданным образом пропали из поля зрения Алисы Исаевой. Сам я несколько раз имел честь общаться с Дмитрием Ромкиным (на форуме он посылал сообщения под кличкой «Canis Latrans», что в переводе с латыни значит «койот»). Он был необыкновенно умным, интересным человеком. Самое странное в данной ситуации было то, что организаторы «клиники» и в особенности – Вадим Лурье – ни в какую не хотели рассказывать и даже признавать факт их исчезновения. Их родители были не на шутку встревожены, и в особенности – родители Дмитрия, поскольку он неоднократно
Алиса Исаева почему-то точно знала, что эти люди покончили с собой, и находилась в крайне тяжёлом настроении, настолько, что не найдётся таких слов, чтобы это описать. Я же, как всегда, был чужд пораженческих настроений и не терял надежду на то, что их обязательно найдут. Но прошла неделя, другая – и даже я стал терять всякую надежду на то, что ребята живы. Для подобных мыслей были реальные предпосылки: они ушли без каких-либо денег и документов, их личные вещи остались на квартире, которую специально для них снимал Вадим Лурье и его помощники.
Примерно в это же время в поле моего зрения попал достаточно странный молодой человек по имени Рубен Искандарян. Я и раньше встречал его на Алисином форуме, он занимался аналогичной деятельностью – всячески поддерживал суицидально настроенных подростков, пытаясь склонить их в сторону жизни. В то нелёгкое для всех нас время он довольно эффективно работал с людьми, и как рассказывали очень многие люди, предотвратил множество суицидальных попыток, действуя через Интернет – «пробивая» IP-адреса и выуживая из компьютеров суицидентов необходимые данные, вовремя вызывая «скорую». О нём же, кстати, ходило множество противоположных по знаку слухов. Мне он показался очень странным – в свои двадцать семь лет он выглядел моложе меня, голос у него был достаточно тонким, чуть ли не девичьим. По манере поведения он был похож на какое-то скользкое, трусливое животное. Впрочем, тогдашняя Алисина характеристика этого человека надолго ослабила мою бдительность, тем более, что в две тысячи четвёртом году я был более наивен, чем сейчас. Но, вместе с большим потоком достаточно противоречивых данных, которые я не мог проверить, мы все – и Рубен, и Алиса Исаева, и Светлана – понимали, что нужно обязательно что-нибудь предпринять, чтобы найти Дмитрия Ромкина и Екатерину Черкову. И если не живых, то, во всяком случае – их трупы.
Будучи в городе Москва, мы могли сделать это одним-единственным способом: написать заявление в прокуратуру города Санкт-Петербург, а также в прокуратуру посёлка Рощино, собрав достаточное количество хотя бы косвенных данных, указывающих на то, что люди в действительности пропали, и что их нужно искать.
Вот оно, это заявление. Оно опубликовано здесь абсолютно в таком же виде, в каком и было, со всеми телефонами, адресами и ссылками. Итак …
Прокурору г. Санкт-Петербурга
Винниченко Н.А.
Россия, г. Санкт-Петербург,
Ул. Почтамтская, дом 2/9
Уважаемый Николай Александрович!
В соответствие с пунктом 1 статьи 10 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» № 2202-1 от 17.01.1992, прошу Вас провести проверку деятельности Санкт-Петербургского регионального общественного фонда содействия разработке и реализации социальных программ (юридический адрес: Россия, г. Санкт-Петербург, Лесной проспект, 22 лит. Н-2).
Основанием для проведения прокурорской проверки прошу считать факт отсутствия без вести с 5 января 2004 г. гражданина России Дмитрия Ромкина и гражданки Украины Екатерины Черковой, а также факт смерти в июне 2003 г. гражданки России Алёны Купцовой и факт смерти в августе 2003 г. гражданина России Андрея Рыжова. Причиной смерти Алёны Купцовой стало отравление, причиной смерти Андрея Рыжова явились телесные повреждения в результате падения с балкона высотного здания. Все они поддерживали отношения с жителями г. Санкт-Петербурга Андреем Александровичем Солиным, руководителем вышеупомянутого фонда, а также с Вадимом Мироновичем Лурье, заявлявшим в 2002-2003 гг. в печатных средствах массовой информации и в сети Интернет о намерении оказывать людям, в том числе, несовершеннолетним, психиатрическую помощь суицидологического профиля.
По сведениям, полученным от главного психиатра Ленинградской области Военкова Евгения Владимировича (рабочий телефон 8-812-279-38-16), вышеназванный фонд открыл в сентябре 2003 г. в посёлке Рощино Выборгского района Ленинградской области медицинское учреждение для оказания психиатрической помощи суицидологического профиля.
Прошу Вас установить, обладал ли вышеназванный фонд лицензией на право оказания медицинских услуг, которые отнесены к лицензируемым видам деятельности, согласно пункту 1 статьи 17 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» № 128-ФЗ от 08.08.2001.