Ангел любви
Шрифт:
ботинка на пол.
Данрейвен услышал только их стук. Неожиданно Адам поймал себя на мысли, что
манера Лилит смеяться ему нравится. Что-то было в этом очень знакомое. Не видя в темноте
ее лица, он все же догадывался, что эта женщина несомненно обладает не только
определенным очарованием, но и острым умом.
— А теперь, — зашептала Лилит, снова подвинувшись совсем близко к нему, — вы
должны еще рассказать мне о тантре. Все, что сумеете вспомнить.
— Ваш отец,
знает границ.
— Он часто говорил обо мне?
— Часто.
Данрейвен вспомнил, что Эндрю Кардью действительно любил рассказывать о своей
дочери. Причем делал это с неизменной гордостью. И одновременно жалел, что
изуродованное ожогами лицо лишит ее возможности вкусить все прелести земной жизни.
Лилит положила руку ему на плечо и сказала:
— Это приятно слышать.
— Что именно?
— То, что я нередко была темой ваших бесед. И все же мы здесь встретились, наверное,
не только для того, чтобы предаться воспоминаниям о моем отце. Или вы решили
восполнить пробелы в моем образовании? Послушайте, мистер Адам Данрейвен, вы не
боитесь, что устанете и заснете? Как тогда быть с вашим обещанием подарить мне брачную
ночь?
— Я не забыл об этом.
— Значит, просто не хотите облагодетельствовать меня своей любовью?
— Почему — не хочу?
— Не хотите. Иначе уже давно бы что-нибудь предприняли. Мы с вами болтаем здесь
уже битый час. Может быть, вы ждете, когда я проявлю инициативу? Что ж, пусть так. Но
только вы должны показать мне, как все это делается. Хотя бы самые первые шаги...
В других обстоятельствах Данрейвен, наверное, нашел бы этот разговор пикантным и
даже интересным. Но здесь он был начеку. Тем временем процесс искушения продолжался.
— В отношении искусства любви, — томным голосом говорила Лилит, — я целиком
полагаюсь на вас, Адам Данрейвен. И если в конце нашей брачной ночи вы будете чем-то
недовольны, то вините в этом только себя. Ведь всегда бывает виноват наставник. Разве не
так?
Адам рассмеялся бы ей в лицо, если бы видел его. Теперь у него уже не было никаких
сомнений, что эта женщина — «синий чулок». С подобной категорией Данрейвен еще
никогда не имел дела. Черт побери, сегодня ночью он узнает, с чем их едят!
— Будем надеяться, — ответил он на вопрос Лилит, — что вы окажетесь способной
ученицей.
— Способной? Нет, дорогой мой Данрейвен, я не просто способная ученица. Я
распутница. И докажу вам это!
Адам нашел в темноте ладонь Лилит и, поцеловав, решительно сказал:
— Ну, что ж, начнем!
— Я вся — внимание!
— Тантра, дорогая миссис Данрейвен, есть
достижение максимального экстаза одновременно с возлюбленной или возлюбленным.
— Кто же ваша возлюбленная, мистер Адам Данрейвен?
— Этой ночью — вы.
С этими словами он обнял Лилит за плечи и опустил спиной себе на колени. Затем,
низко наклонившись, впился в ее губы. Его теплый влажный язык сначала скользнул по
контуру ее губ, а потом проник между зубами в глубь рта. Через несколько мгновений Адам
оторвался от Лилит и сказал спокойным наставническим тоном:
— Теперь высуньте кончик вашего языка.
Лилит беспрекословно подчинилась своему ментору. Адам снова нагнулся и, сложив
губы трубочкой, взял ими язык Лилит за кончик и медленно втянул его до половины себе в
рот.
Одновременно рука Данрейвена скользнула вниз и ловким движением развязала пояс,
схватывавший на талии халат. Полы его распахнулись, и под ними оказалось голое тело.
Подхватив Лилит другой рукой под коленки, Данрейвен чуть приподнял ее и принялся
целовать. Вначале — ямку на шее. Затем — очаровательные полушария груди. Сжав зубами
сосок, он ласкал его языком до тех пор, пока из груди Лилит не вырвался стон. Тогда он
оставил грудь и покрыл поцелуями ее живот и бедра. Свободной же рукой сначала ласково
погладил курчавые мягкие волоски на лобке. Потом — осторожно раздвинул ей ноги и чуть
тронул девственный цветок. Это прикосновение разбудило его собственную плоть.
Мгновенно она налилась, окрепла и коснулась бедра Лилит.
— Теперь вам надо меня раздеть, — шепнул Адам.
Он отпустил ее и немного отстранился.
— У меня нет в этом опыта, — извиняющимся шепотом произнесла Лилит.
— Я сейчас зажгу лампу.
— Нет, нет! — в испуге воскликнула она. — Я постараюсь справиться и так.
— Но я хотел бы посмотреть в ваши глаза, Лилит. Ведь я их еще никогда не видел!
— Нет, Адам, нет!
— Какого они хотя бы цвета, Лилит?
— Цвет моих глаз... Какого цвета были глаза у женщины, ради которой вы решились
нарушить обет?
— Откуда вы знаете, что причиной была женщина?
— Предположим, мне это подсказала интуиция.
— Должен сказать, что она вас не обманула.
— Ну, и какие же были у нее глаза?
— Черные, как полуночное небо!
— Тогда и мои глаза будут сегодня ночью такими же черными.
Адам почувствовал прикосновение пальцев Лилит, расстегивавших на нем одежду, и
удивился, поняв, что ему это доставляет удовольствие.
Совершенно обнаженный, Данрейвен откинулся на подушку. И тут же почувствовал