Ангел любви
Шрифт:
утром низким поклоном. — Все эти дни он находился у постели умирающего отца. Сегодня
утром мистер Данрейвен был на его похоронах. К вечеру мы ждем его здесь.
Лилит прождала весь вечер и, более не в силах бороться с усталостью, легла спать.
Ночью ее разбудили шаги на лестнице. Адам и кто-то еще... не Чарльз ли Вивайен? Да,
кажется, он.
Мужчины поднялись в библиотеку. Сейчас начнутся долгие философские беседы. А
может быть, поговорят
Интересно, расскажет ли он Чарльзу про нее?
На рассвете Лилит вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Во дворике
никого не было. Она выбрала нишу потемнее и опустилась в стоявшее там плетеное кресло.
Из оранжереи тянуло запахом пальм, слышалось пение птиц.
Откуда-то донесся серебристый звон колокольчика. Ах да! Это принесли почту!
Действительно, почти тотчас же в арке напротив открылась дверь, и показался Нарота с
подносом, на котором лежало несколько писем.
— Утренняя почта, госпожа, — сказал Нарота, протягивая поднос.
Она взяла письма и отпустила слугу. Большинство было адресовано Данрейвену и
носило, видимо, деловой характер. Но на одном пакете было написано: «Мистеру Лиману
Брейзену»... То есть ей! Штемпель Королевского географического общества.
В пакете оказалось письмо: мистера Брейзена нижайше просили выступить на
очередном заседании Общества.
В первый момент Лилит никак не могла понять, почему они обращаются к ней
«мистер». Вдруг до нее дошло: ведь в Королевском географическом обществе думают, что
статьи в журналы действительно пишет некий господин, наверное, солидный и в очках, по
фамилии Брейзен.
Лилит рассмеялась и хотела, было, тут же написать вежливый отказ. И вдруг подумала:
а почему бы ей и не согласиться?
Конечно, все узнают, кто такой на самом деле Лиман Брейзен. Ну и что? Это ее
журналистский псевдоним. Сейчас многие не подписывают статьи настоящими именами. И
вовсе не важно, что она выбрала себе мужскую фамилию и мужское имя. Зато с каким
вниманием будут слушать ученые авторитеты из Общества ее рассказ! Разве кто-нибудь из
них был на острове Рева Ра? Ходил босиком по раскаленной лаве? Дружил с дельфином?
Да мало ли чего еще она сможет им рассказать! Главное же заключается в том, что ее
будет слушать и сидящий в зале член Королевского географического общества, известный
путешественник и исследователь мистер Адам Данрейвен!
Лилит сидела у себя в комнате и писала, когда кто-то постучал в дверь.
— Войдите, — негромко сказала она, отложив
Дверь приоткрылась, и на пороге показался Нарота.
— Госпожа, — начал он, низко поклонившись, — хозяин хотел бы с вами поговорить.
Причем — не откладывая.
Лилит, не спеша, вложила в конверт уже написанный ответ в Королевское
географическое общество с согласием выступить на очередном его заседании, запечатала и
протянула Нароте.
— Будьте добры, отправьте это письмо сегодня же.
Она откинулась на спинку стула и долго сидела, устремив взгляд в одну точку. Ей было
необходимо привести в порядок нервы перед встречей с Адамом. Затем она встала,
поправила прическу и, взяв с туалетного столика флакончик духов «Аромат гардении»,
слегка спрыснула ими вуаль и верх блузки. Этот запах должен был кое-что напомнить ему.
Данрейвен поднялся навстречу, элегантно одетый, как истый джентльмен. Лилит
невольно залюбовалась им. Но в душе призналась себе, что предпочла бы иметь Адама в
совсем другом наряде.
— Добрый день, миссис Данрейвен, — сказал он с легким поклоном. — Вот мы и снова
встретились. Надеюсь, вы здоровы и хорошо себя чувствуете?
— Спасибо, все в порядке.
— Нарота сказал мне, что вы все это время жили в Девоншире?
Не желая лгать, Лилит не стала отвечать на этот вопрос и вместо этого сказала:
— Примите мои самые глубокие соболезнования в связи со смертью вашего отца,
Адам.
Данрейвен чуть склонил голову и тихо ответил:
— Спасибо, Лилит. Надеюсь, мой отец наконец-то обрел успокоение.
Что он скажет дальше? Может быть, прямо попросит дать ему развод и признается, что
любит другую женщину? Или же начнет ходить вокруг да около?
— А вот я так и не обрел его, — вырвалось у Адама.
Брови Лилит удивленно поползли вверх.
— Простите, я не поняла? Чего вы так и не обрели?
— Успокоения. На смертном одре мой отец выразил пожелание, чтобы у меня появился
наследник. Вы понимаете, какое бремя он возложил на мои плечи подобным заявлением.
Ибо я не смогу выполнить его волю по причине данного мною обета. Вы об этом прекрасно
знаете. — Лилит продолжала молча, сквозь вуаль, смотреть на него широко раскрытыми
глазами. Видя, что она никак не реагирует на его слова, Адам заговорил вновь: — Я долго
думал надо всем этим. Поверьте, Лилит, что мое уважение к вам очень велико. И каково бы
ни было желание отца, я никогда не позволю себе использовать вас в качестве самки для