Ангел-мечтатель
Шрифт:
Исчерпав все законопослушные возможности, я потом даже к Максу обратился. Не сразу — хотя в отношении будущего Дары мы с ним точно на одной стороне баррикады стояли. Он и укрытие после провалившегося покушения на нее с Игорем не только для них, но и для моей Аленки организовал. Но ходатайство за них всех со стороны представителя темного течения вряд ли бы им хорошую службу сослужило.
Но я все же решился — после того, как уловил в мыслях Аленки отражение бурного воодушевления Дары от их с Игорем внезапно и резко участившегося общения с Максом. Дарино сознание всегда было для меня, не
Это и дало мне повод начать с Максом разговор о том давнем заседании нашей высокой комиссии, которое было созвано наблюдателями и — несмотря на все их старания заклеймить наших детей — закончилось решением о создании программы по их введению в наше сообщество. И сейчас, намеревался я напомнить Максу, сложились самые благоприятные обстоятельства для возвращения к этому решению и предложений по его практическому воплощению.
Наш разговор закончился, толком не начавшись — Макс немедленно окрысился и заявил, что мне стоило бы порадоваться и проникнуться глубокой благодарностью к тем, кто решил разгрузить меня от забот об Игоре — чтобы я мог «с облегчением вернуться в свой виртуальный заповедник», как он выразился. Больше говорить с ним мне было не о чем.
Контактировать с Мариной у меня тоже не было ни малейшего желания. Судя по ее вечно наэлектризованному виду, она также понятия не имела, что происходит у нас наверху — и я остался единственным ангелом в пределах ее досягаемости. Мудрый Киса везде, кроме их офиса, прятался от нее в невидимости, наверно, поскольку в первый же раз, когда я позвонил ей, чтобы узнать, нет ли новостей от Стаса, она обрушила на меня все свое раздражения каждым из нас — по списку. После доброго десятка попыток хоть слово вставить, я повесил трубку, и этот первый разговор оказался и последним. С моей стороны.
А потом я узнал, что Игорь уже работает на Стаса. Опять случайно — необычно яркая картинка в сознании Аленки внимание привлекла.
Мыслительный процесс наших детей виделся их отцам по-разному. Однажды мы с Анатолием и Максом даже обмен этим видением устроили, чтобы сравнить работу сознания подрастающего поколения.
Мышление Игоря, естественно, напоминало движение громадных водных массивов — однако, в отличие от любимой среды его родителя, массивы эти двигались не беспорядочно, а явно осознанно меняя окружающий их рельеф.
Дарино сознание превращало каждый уголок этого рельефа в истинно райский сад — покрытый диковинной зеленью и цветами, наполненный всевозможными красками и ароматами и прямо звенящий полнотой жизни.
У меня еще тогда мелькнула мысль, что Дара с Игорем прямо идеально дополняют друг друга — судя по мрачному виду обоих, у Анатолия и Макса тоже.
А вот у Аленки мысли выглядели, как маленькие разноцветные песчинки, которые тоже постоянно перемещались, складываясь, как в калейдоскопе, в фантастические узоры. Первое время ее жизни я от них просто оторваться не мог, но потом постепенно привык и реагировал уже только на необычно быстрые повороты этого ее калейдоскопа.
В тот день он завертелся, как сумасшедший. Изображая что-то
Она определенно лучилась Дариным восторгом — друг с другом они делились мыслями без всяких особых разрешений. Ага, Дара еще и от гордости лопалась. За Игоря. У него появилось что-то новое. Нет, не просто новое — важное. Работа. Так он же, вроде, уже давно у Марины чем-то вроде маркетинга занялся? Марина там тоже была, но чуть в стороне и расплывчато, словно оставшаяся на перроне фигура, уже смутно различимая из окна уже набирающего ход поезда …
— Ну что, когда будем Игоря с новой работой поздравлять? — заговорщически пробормотал я Аленке, садящейся за уроки, пока Галя с Дарой посуду после ужина на кухне мыли.
Она вскинула на меня настороженный взгляд — я подмигнул ей с видом посвященного и довольно потер руки.
Она тут же оттаяла и кивнула мне, просияв своей неотразимой улыбкой.
— А его папа с мамой уже знают? — улыбнулся и я в ответ.
Она в замешательстве наморщила лоб и неуверенно пожала плечами.
— Обязательно нужно им сказать, — уверенно кивнул я, и добавил, как само собой разумеющееся: — Они будут рады, если он с нашими работать будет.
Аленка тут же снова замкнулась.
— Нельзя говорить, — сделала она мне «страшные» глаза. — Секрет.
Секретная работа, важностью которой можно гордиться и которую нашла Игорю Марина, могла означать только Стаса или Макса. Последний, с его нескрываемой неприязнью к Игорю, явно отпадал. Но я все же решил удостовериться.
— Игорь на Стаса работать начал? — без всякого вступления спросил я Марину, как только она сняла трубку.
— И что такого? — мгновенно взвилась она, и я тут же отключился.
Больше мне ничего не нужно было знать. Больше я ничего не хотел знать. Так же, как и говорить — с любым из … «наших».
Игоря взяли на работу в самое, наверно, прославленное подразделение ангельского сообщества — пусть и удаленно.
От родителя его ни слуха, ни духа — по крайней мере, мне — а арест его вряд ли долго продлится, с его-то пресловутой способностью выкручиваться из любой передряги и даже себе на пользу ее оборачивать.
Дара не испытывает ни малейшей тревоги, что его могут наверх перевести — а ведь еще совсем недавно в ступор впадала от предложения на пару недель с ним расстаться, чтобы в укрытии Макса пересидеть.
Макс ни с того, ни с сего вдруг начал решительно контакты с Игорем налаживать — хотя точно так же недавно громко и открыто скрипел зубами, предлагая свое укрытие ему и Аленке.
От меня эта новость держится в тайне — даже Аленка, от которой у Дары не может быть секретов, получает запрет на разговоры со мной.
А все остальные «наши» просто обрывают все контакты со мной — каждый по-своему, но решительно и результативно.
На сей раз обиды не было. На предателей не обижаются.