Ангелотворец
Шрифт:
Усилием воли Джо заставляет свой мозг вернуться к решению задачи.
Итак, схемы нет. Просто провести ключом по стыку? Получится некое подобие единицы. Нет. Единица ничего не значит. Обвести панель по периметру – начертить квадрат? Нет, опять-таки, квадрат – это бессмыслица. Здесь должно быть что-то очевидное, определенное. Фрэнки была одержима определенностью, к счастью или к несчастью. Одержима знанием. И при этом не оставила никакой схемы. Здесь ничего нет. Пустота. Вместо схемы – отсутствие схемы.
Он отстраняется, изучая контекст, вертя загадку так и
Что скрывает панель?
Все наоборот. Ничто там, где должно быть что-то… Вместо единицы – ноль.
Вот и ответ.
Ну, хорошо. Ноль так ноль. Как его рисовать, с наклоном или без, и если с наклоном, то в какую сторону? Как великая ученая, гений-амбидекстр французского происхождения пишет цифры?
Да как в голову взбредет.
– Как же его написать? – бормочет Джо себе под нос.
Полли Крейдл опускается на колени рядом с ним и целует его в лоб, словно благословляя. И рисует в воздухе круг. Похоже, она тоже догадалась, причем одновременно с ним. Утешение. Одобрение. Джо успевает порадоваться ее присутствию, ее потрясающему уму, который представляется ему в виде прекрасного механического ангела у нее в голове.
– По часовой, – говорит она, – естественно.
По часовой. Последнее послание Дэниелу. Сделай так, и все будет хорошо. Обещаю.
О, Фрэнки.
Он ведет ключом по кругу, начиная с двенадцати часов и двигаясь направо. Мгновением позже панель отъезжает в сторону. Джо заглядывает внутрь и замечает с другой стороны маленький твердый комок взрывчатки. Сдвинь он магнит не в ту сторону… Что ж, он не ошибся – и прекрасно. Сунув руку в тайник, он достает оттуда несколько исписанных от руки страниц. Листает их, затем откладывает в сторону.
– Что это? – спрашивает Полли.
– Выключатель, – отвечает Джо, затем, увидев ее недовольный взгляд, поясняет: – Ну, не выключатель как таковой, а список того, что необходимо сломать в определенной последовательности, чтобы не случился конец света. Список диверсанта.
Бастион, сидящий в сумке Полли Крейдл, принимается нюхать воздух своим крошечным носом и рычать.
Я готов, часовщик. Приступай.
Джо Спорк глядит на собаку.
– Вот так запросто, да?
Они оставляют все, как было, и закрывают за собой двери.
На вокзале Джо угоняет еще одну машину.
– Куда теперь? – спрашивает Полли.
Джо достает из кармана полароидный снимок Мэтью и Тэма.
– За джентльменским набором беглеца, – отвечает он.
Дорога до лавки дяди Тэма занимает больше времени, чем рассчитывал Джо, потому что Лондон массово покидают люди. На ток-шоу по радио озабоченные верующие и презрительные реалисты обсуждают текущие события. Выступают приглашенные эксперты: теоретики катастроф, юристы, комики. Нет, это пока не паника. Скорее, мандраж – как перед бурей.
Нужный дом стоит в конце узкой улицы.
Тук-тук.
– Кто там?
–
Явился, не запылился: на свежеугнанном «мерседесе» и с подружкой, которая сама похожа на преступление.
Тэм орет сквозь дверь:
– Нет-нет, вам полагается сказать: «Ах, разве сейчас пять утра? Да я, видно, совсем рехнулся! Простите ради бога!»
– Шиш да зарез, Тэм! Это Джо Спорк.
Дядя Тэм – похудевший и поседевший, но определенно он самый – распахивает дверь. С изрытого морщинами лица на Джо смотрят блестящие черные глазки суриката.
– Черт. Пожалуй, рано или поздно это должно было случиться… А разве я тебя не учил, младой Лохинвар [47] – который в бегах, влюблен и не струсит в бою, – что у обитателей Ночного Рынка нет имен? Мы не говорим «Я – такой-то», мы говорим «Меня кличут» вовсе не для того, чтобы феи в Летнюю Ночь не смогли вытащить у нас зубы, покуда мы спим, разинувши рты, а для того, чтоб не сдавать друзей и чтоб старику Тэму не пришлось молоть чушь вроде: «Простите старого пердуна, инспектор, я выжил из ума и не в состоянии узнать опасного преступника в лицо». Так-так, – добавляет он, наконец приметив Полли Крейдл. – Доброй ночи. Я передумал, можете входить. Мое имя?
47
Младой Лохинвар – главный герой стихотворения В. Скотта «Лохинвар» (пер. Евг. Фельдмана).
– Не припоминаю, – как нельзя кстати отвечает та.
– Еще и воспитана как положено, – одобрительно бормочет Тэм. – Не то что шельмец Лохинвар.
– Мы приехали сюда на угнанной тачке, а потом, надеюсь, он раздобудет для нас еще одну, попросторнее, чтобы мы могли хорошенько покувыркаться на шоссе A303,– жизнерадостно сообщает ему Полли.
Тэм сверлит ее пристальным взглядом, затем вздыхает.
– Как я стар! – произносит он и угрюмо исчезает в недрах своего бунгало, оставляя дверь открытой.
Они проходят следом. Тэм при ходьбе подволакивает одну ногу. А ведь в молодости был одним из лучших форточников своего времени, с прискорбием вспоминает Джо.
Комнаты забиты хламом, и в них весьма прохладно. Простое жилище одинокого человека. Вдоль стен стоят высокие стопки книг: старая фантастика вперемешку с выпусками «Расписания движения европейских поездов» и всевозможных журналов, которые Тэм не удосужился выбросить. Одна полка целиком отдана бухгалтерским книгам старых транспортных компаний.
– Меня разыскивает полиция, Тэм. Ее тоже, полагаю.
Тэм смотрит на Полли.
– Нет, он издевается, клянусь богом, – бормочет старик. – Мотай на ус, – обращается он к Джо. – Если я не знаю, что вас ищут, то и предъявить мне, что я не сдал вас легавым, нельзя, верно? Или ты сюда повыпендриваться пришел – вздумал произвести впечатление на старого приятеля отца, недоносок ты эдакий? Зачем явился, Лохинвар? И что тут забыла твоя подруга с ногами от ушей?
– Мне кое-что нужно. Ничего из ряда вон.