Ангелы тоже люди
Шрифт:
домашним это будет запрещено тоже. Скажу, что ты заболела. Все будет
делаться в строжайшей тайне. Потому что нас ждут большие неприятности
как в том случае, если по городу разнесутся слухи о твоей душевной болезни,
так и в том, если до черни дойдут слухи о твоем прелюбодеянии.
Иосиф вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. В голове у
него шумело, перед глазами все плыло. Жизнь уплывала из-под его контроля.
Ведь вчера еще все было
хоть бы все это оказалось бредом сумасшедшей девчонки, взмолился он. Это
еще как-то он сможет оправдать. Но если она действительно беременна...
Тогда у него серьезные проблемы... Что-то сжалось от страха у него в груди,
когда он только представил последствия такого происшествия. А сердце
кольнуло. Оно всегда умело предчувствовать надвигающуюся беду...
Сестра Иосифа Саломея, известная в Назарете повитуха, вышла из спальни
Марии в зал, где ее ожидал хозяин дома. Лицо ее было мрачнее тучи. По его
выражению Иосиф понял, что тяжелые предчувствия его не обманывали.
– Случилось худшее из того, что могло случиться? Она не девственница?
–
спросил Иосиф, пытаясь сохранять остатки самообладания.
– Она девственна, в этом нет сомнения, - отвечала Саломея.
– Так почему же ты так сурова? Ты нашла какую-нибудь болезнь у нее?
– Лучше бы она заболела и умерла, - Саломея села в кресло, она медлила, не
зная, как преподнести брату известие. Потом, все же решившись, сказала:
– Она беременна.
Иосиф пошатнулся как от удара.
– Но как это могло произойти? Как женщина может быть девственницей и
беременной одновременно?!
– Не спрашивай меня, брат, я не знаю. За долгое время врачевания вижу такое
впервые и не знаю, что тебе сказать. Одно знаю точно: она девственница, и
она понесла ребенка. Ты можешь пригласить других повитух, но все тебе
скажут то же самое.
– Получается, что тот бред Марии, о котором я тебе рассказывал, может
оказаться правдой? О нет! Я еще не схожу с ума! Скажи мне, сестра, ведь это
не может быть правдой!
– Я не слышала еще о таком никогда. И потом, я не особо склонна доверять
чудесам, братец, особенно такого рода. Но в любом случае, что бы там ни
произошло, беды тебе не избежать. Прежде всего, необходимо сообщить
новость семье. Они опросят всех слуг и домашних, чтобы понять, как такое
могло произойти. Но все они на твоей стороне, я уверена. Я тоже расскажу
то, что увидела. Пусть решают сами, что делать с Марией. Но вот город... Ты
прекрасно знаешь, как много завистников у тебя. Весть
беременна, мигом разлетится по Назарету. Все знают, что вы с ней не живете
как муж с женой, скажи спасибо своим болтливым слугам. Ее обвинят в
неверности и даже могут побить на улице камнями.
– И что бы ты мне посоветовала?
– В любом случае ждать решения семьи. А там будь что будет. Ты ничем
больше не можешь помочь Марии.
– Неужели ей придется расплачиваться за грех, который она не совершала?
– Все же ты наивен, братец... Ты веришь этой девчонке даже после того, как я
обнаружила у нее в чреве доказательство греховности?
– Вот этого-то я и боюсь! Даже ты, которая лично убедилась в девственности
Марии, не хочешь поверить в ее невинность! Что уж тогда говорить о
других! Они заклюют ее! Семья станет обвинять ее! А в городе
действительно могут убить!
– Тебе то что? Может, для тебя это и выход! Во всяком случае, избежишь
опасности от Ирода. Все ведь знают, что рано или поздно он все равно придет
за ней! А если узнает, что она беременна, то и вовсе озвереет! Сейчас он
думает, что Мария в безопасности, и занимается своими проблемами,
откладывая женитьбу на ней. Но узнав, что она понесла, он постарается
выкрасть ее и уничтожить ребенка как возможного претендента на власть,
данную этому несчастному правом крови. Не знаю, насколько ты осознаешь
это, но ты в опасности, Иосиф! Девчонка принесла беду в этот дом!
– Ты несправедлива к ней, Саломея. Мне жаль бедную Марию. Она страдает.
И не ведает, какие еще испытания могут выпасть на ее долю. Несомненно, я
признаю ребенка и скажу, что Мария зачала его со мной в браке, и пусть
только посмеют тронуть ее пальцем! Но, конечно же, всем рот я закрыть не
смогу. И осуждения со стороны многих горожан не избежать. Ей придется
жить в вечном позоре, а это тяжкий крест. Она не сможет теперь выходить в
город, тем более, что твои опасения насчет Ирода более, чем реальны. Я
удвою стражу и попрошу помощи у семьи.
– Добрый ты слишком, Иосиф, а, может, просто дурак! Избавься как-нибудь
от девчонки, вот тебе мой совет! Нет Марии – нет проблем. А денег ее у тебя
уже никто не заберет!
– Не могу, Саломея, я так поступить. Потом себе никогда этого не прощу.
– Как знаешь, Иосиф. Я тебе все сказала.
Саломея встала и вышла, оставив Иосифа размышлять в одиночестве. И
размышления его, отнюдь, были не веселыми. Перспективы, нарисованные