Ангелы тоже люди
Шрифт:
специализированной школы. Таниных родителей перевели по работе в столицу, в городе
они никого не знали, да и на шею холодно-чопорная Москва им не кинулась. Танюша,
испытав на себе «гостеприимство» одноклассников, обратила внимание на молчаливую,
вечно витающую в облаках соседку. Сначала она попробовала на ней свои чары,
продемонстрировав модный пенал, тетрадки с яркими картинками, разноцветные
мешочки с иностранными конфетами и всякими там «бубль гуммами».
сокровища впечатления не произвели, а, как оказалось позже, пенал у нее был не хуже,
даже лучше, и тетрадки с картинками имелись, конфеты она не любила, а жвачку в школу
таскать вообще не разрешали. Все, конечно же, это делали. Но только не Вероника, она
была странной девочкой, в классе с ней никто не дружил, но никто и не обижал.
Создавалось впечатление, что ее просто нет. Но она существовала - сидела на второй
парте, иногда отвечала, сдавала тетрадки. Несколько раз ее пытались растормошить:
«взять на понт», «подколоть», но она только смотрела большими, грустными глазами, и
создавалось впечатление, что ее по чем зря отрывают от обдумывания проблем такого
масштаба, что никому и не снилось, и в конце-концов ее оставили в покое. Какой смысл
терзать труп убитой собаки. Однако, других претендентов на дружбу у Тани в обозримом
поле предполагаемой битвы не предвиделось. А девчонка и вправду ей понравилась. На
труп она все же была мало похожа. Это Танюша поняла по немногочисленным репликам
Вероники. Во-первых, они были умными, точными и зачастую очень смешными. Во-
вторых, добрыми и теплыми, что для холодной Москвы было большой редкостью. А еще
Вероника без сожаления делилась тем, что у нее было, начиная с фирменных ручек и
разноцветных фломастеров, заканчивая домашними по математике, в которой Таня была
«не в зуб ногой». Вобщем, дружба состоялась, и Таня была приглашена к Веронике в дом.
Шикарные апартаменты в центре Москвы, где обитал отец Вероники, с портье в подъезде,
зеркальным лифтом, мебелью в стиле модерн, натертой до идеального блеска,
вышколенной прислугой, а также новенький компьютер и нескольких больших
фарфоровых кукол в огромной белой «детской», разодетые как настоящие леди, привели
Танечку сначала в оцепенение, потом в немой восторг.
– Ты обитаешь во всей этой красоте и никогда ничего мне не рассказывала?
– даже
обиделась она.
– А еще подруга...
– Я здесь бываю не так часто, - пожала плечами Вероника.
– Не так часто, как хотелось бы.
По выходным отец иногда забирает меня к себе. Когда есть время. Сегодня у него есть
время, но к нему должны прийти
кого-нибудь… А вообще-то я живу у бабушки, тебе она очень понравится.
Бабушка Танюше действительно очень понравилась, но забыть тот первый столбняк от
большой блестящей квартиры она так и не смогла и при каждом удобном случае
стремилась попасть именно туда. Где все было чинно-важно, где полы блестели не хуже
зеркал, обед с переменой блюд подавали в огромной столовой с круглым столом, а
прислуга двигалась тихо, как будто боясь кого-то напугать. А еще ей понравился высокий,
худой и очень серьезный папа Станислав Васильевич. Она его до ужаса стеснялась,
боялась поднять глаза, но когда он спросил ее, как дела, и мимолетно погладил по голове,
ощущение благодарного благоговения охватило ее. Ей показалось, что таким и должен
быть настоящий отец - немного холодным, всегда занятым своими важными мыслями, а не
как у нее - вечно лежащий на диване перед телевизором в одних трусах, с задранными на
журнальный столик огромными ногами, постоянно что-нибудь жующий и пристающий с
какими-нибудь очередными маразматическими шуточками. Сам пошутил - сам и поржал.
И тогда она подумала, что Вероника, возможно, не ценит всех этих радостей жизни, как
могла бы оценить она. И что она обязательно будет дружить с этой странной девочкой,
потому что она хочет бывать в этом доме, играть с такими красивыми и, очевидно, очень
дорогими игрушками, слышать голос Станислава Васильевича, низкий, красивый, с
правильным произношением и властной интонацией, и иногда представлять, что это ее
папа. А она, в свою очередь, постарается привести подругу в чувство - выдернуть из
полусонного мира грез в мир настоящий, цветной и жизнерадостный. В конце концов, ее
энергии хватит на двоих. И еще она больше никому не позволит зло шутить с ней и ее
новой подругой. Теперь их двое, а это - какая-никакая, но коалиция, и им, в сущности,
никто больше и не нужен.
Так и привилась Танечка Зверева к семье Косинских, как дичка груши к дорогому сорту
яблок, и прививка действительно получилась удачной - в семье Танечку полюбили как
родную, а она вносила приятное оживление в их размеренную жизнь. Школьные годы
пролетают, как известно, быстро, они накрепко связали подруг массой разделенных на
двоих впечатлений и первыми девичьими секретами, так они и шагнули вдвоем во
взрослую жизнь. Вероника поступила на престижный факультет в университет, а Танечка,