Ангелы тоже люди
Шрифт:
бестолковым сплетням под аудиториями, вкусным сигаретам, толстым и тонким, с
ментолом и без, модным сумкам и рюкзакам, сейчас так небрежно раскиданным по
коридору, да еще ко многому другому, что перечислить, в принципе, невозможно, так как
это будет целый мир, который просто называется «студенчество». Лекция еще не началась,
и студенты столпились у закрытых дверей аудитории. Вероника пристроилась у стенки и
попробовала сосредоточиться на повторении последней
Мысли не хотели собираться в кучу, а размазывались по конспекту, как масло по
бутерброду. Пытаясь прочитать в третий раз одну и ту же фразу, она поймала себя на том,
что ее даже не расстраивает тот факт, что эта упрямая философия не желает идти к ней в
голову, что бывало весьма редко. Она засунула тетрадку обратно в рюкзачок и задумалась.
Итак, ее спокойная и размеренная жизнь, похоже, дала течь. Сначала День рождения,
встреча с Данилом, потом этот безумный сон, который никак не шел у нее из головы.
Интересно, как все это связано между собой? Разумнее было бы предположить, что под
впечатлением от встречи ей мог бы присниться какой-нибудь романтический или даже
эротический сон. Например, Данил с букетом бархатных роз, совсем такой, как вчера
ночью, не отводящий от нее глаз, и все вокруг как будто в дымке. Причем тут этот
странный сон о девочке, такой растерянной и одинокой. И почему он так ей запомнился?
Все детали, как будто она все это видела наяву...
– Привет, - прервал ее размышления чей-то жизнерадостный голос. Подняв глаза,
Вероника обнаружила перед собой неизвестного юношу среднего роста, в меру
упитанного, одетого в джинсовый костюм, на голове белая кепка с надписью «Найк». Его
лицо выражало крайнее дружелюбие, а глаза были добрые и немного восторженные, как у
собаки пуделя, когда она видит любимого хозяина.
– Ты меня не узнала?
Память Вероники начала постепенно подбрасывать ей мысль, что все-таки где-то она его
видела. Эти собачьи глаза и добродушную улыбку она уже точно где-то встречала… Даже,
может быть, вчера… День Рождения! Тогда он был одет совсем по-другому, вот она его и
не узнала сразу.
– Санчо Панса!
– выдохнула с радостью Вероника.
– Что?..
– удивленно воззрился на нее юноша.
– Извини, из головы вылетело, как тебя зовут, - смутилась Вероника.
– Вы были с Данилом
у меня на Дне рождения.
– Ничего, не смущайся. Мне вечно дают какие-нибудь смешные прозвища, и Санчо Панса
еще не самое худшее. Даньке повезло больше: он - красавчик, его сразу запоминают, и как
зовут тоже. Но я не обижаюсь, будет и на моей улице
коротко - Вик, давай знакомиться заново, - и толстячок протянул Веронике свою мягкую,
как у плюшевого мишки, ладонь.
Вероника пожала руку:
– Вероника.
– Я-то уж запомнил, как тебя зовут. Как не запомнить имя такой очаровательной девушки,
тем более именинницы. Вчера Таня сказала, что ты учишься в одном со мной корпусе, и я
решил, не откладывая дело в долгий ящик, навестить новую знакомую.
– Так ты тоже здесь учишься?
– Да, на юрфаке, на четвертом курсе.
– И Данил тоже?
– спросила Вероника и почувствовала, как ее сердце замерло.
– Нет, он в архитектурном, аспирант. И, кстати, жуткий фанат своего дела.
Больше Вероника ничего узнать так и не смогла. Пришел профессор, и волной
сокурсничьих тел ее понесло в аудиторию.
– Пока!
– крикнул ей вслед Вик. Приходи вечером в «Гоголя», мы там часто по вечерам
собираемся!
Вероника знала, где находится эта кафешка со странным именем. Она никогда там не
была, но слышала, что там в основном собиралась молодежь, ей об этом рассказывала
Танюшка. Вот кто ей сможет побольше рассказать и о Даниле, и о Вике! Опять же прийти
в кафешку с завсегдатаем заведения выглядело не таким опасным...
– Ты видела Вика?
– голос Танюшки по телефону звучал немного удивленно.
– Говоришь, в
«Гоголя» приглашал? Ну что ж, сходим… Завтра, зайду к тебе в восемь, будь готова.
Вероника засунула мобильный в сумочку и пошла к стоянке, где она обычно парковала
свой «жучок» - маленького и надежного друга. На душе у нее было как-то неспокойно.
Причины не было, но сердце как будто почуяло что-то неладное.
– Все в порядке, - успокаивала себя и свое сердце Вероника, но оно почему-то не
слушалось.
Дома было тепло, уютно и пахло печеным. На ужин буля испекла ее любимый пирог с
капустой и, вопреки всем диетам и рекомендациям модных журналов по сохранению
фигуры, она слопала почти половину с большим удовольствием и без угрызений совести.
Впрочем, фигура и без того была почти идеальной, даже немного худощавой, а вот на
душе у нее стало гораздо веселее.
– Люблю повеселиться, особенно поесть! Сэнкью, буль!
– Да не за что, Верочка. Скушала бы еще, вон какая худенькая, а тебе силы на учебу
нужны. В наше время, слава богу, не было такой ужасной моды на тощих девиц, вот и
силы были. И работали, и учились, и детей растили. Не то, что сейчас. Учиться не хотят,