Ангелы в белом
Шрифт:
Ситуация полностью вышла из-под контроля. В напряженной тишине прошло минут пятнадцать…
– Как вас зовут, товарищ? – спросила доктор Ирина Александровна, стараясь не шевелиться.
– Тебе, шлюха, зачем мое имя? Думаешь, уйдешь отсюда живой? Не выйдет!
– Вы очень похожи на моего отца… Он тоже воевал, – не обращая внимания на угрозы, продолжала доктор, пытаясь наладить хоть какую-то коммуникацию с обезумевшим человеком.
– Вот видишь! – тон ветерана смягчился. – Отец за Родину кровь проливал, а она
– Я никого не пытаю! – Ирина Александровна слегка повернула голову в сторону ветерана. – Мы приехали помочь вашему сыну, вы же сами нас вызвали…
– Мой сын живет в Казахстане… Вам, суки, до него не добраться! – ветеран показал дулю.
– Зачем вы так? Мы же обычные медики, отпустите нас, пожалуйста! – Ирина Александровна мужественно попыталась приподняться. Раздался выстрел! В этот раз пуля угодила в потолок. Несколько белоснежных «ломтиков» побелки рухнули на спины медиков.
– Вы мне сколько раз в душу плевали?! – сорвался на крик ветеран. – Сколько раз издевались, суки проклятые?! А?.. Сколько, я спрашиваю?!
– Мы тебя впервые видим! – не выдержал Малыш Олег. – Отпусти нас по-хорошему… Пока не поздно!
– Заткни пасть, жирная свинья! – приказал ветеран. – Она спрашивает: «За что?» Вот такие ублюдки меня по два раза в год закрывают в психушку!
Ветеран кивнул в сторону Малышей.
– Меня, ветерана войны, командира разведроты, привязывают к кровати и пытают! Такого даже фашисты не творили! Будете лежать, пока я решу, что с вами, блядями, делать!
Ветеран плюнул на паркет и рукавом пиджака вытер с лица проступившие капли пота.
Приблизительно через час ветеран подошел вплотную к лежащим медикам.
– Поднимайся! – приказал он, ткнув носком ботинка фельдшера. Фельдшер, худощавый мужчина средних лет, поднялся с пола, растерянно оглядываясь. Ветеран бросил к его ногам веревку и ножницы.
– Только не дури, если жить хочешь! Свяжи этим руки… крепко вяжи! Если что не так сделаешь, я тебя первого в расход пущу!
Фельдшер покорно связал Малышей. Санитары недовольно кряхтели.
Прошло больше часа. Бригада лежала на полу… Ветеран почти неподвижно сидел на стуле, иногда поглядывая на часы.
Молчание прервал Андрей:
– Послушай, дед! Спина болит, в туалет охота… Пусти в туалет?
– Ссы под себя, свинья, как это делал я, когда ваши привязывали меня к кровати!
– А мы тут при чем? Мы-то тебя впервые видим!
– Ничего! Скоро вас хватятся и пришлют за вами другую бригаду… Я и их положу! Чем больше я вашего брата кончу, тем легче будет жить честным людям!
Бригада окончательно приуныла. Вся надежда оставалась на водителя Федю, скучающего в «рафике», но, очевидно, Федя, как обычно, беззаботно кемарил.
Только через два часа «смекалистый» водитель заподозрил неладное и самостоятельно принял
Дверь оказалась подозрительно приоткрытой, но «смышленый» Федя беззаботно вошел в комнату, где на полу, лицами вниз, лежала четвертая бригада.
– Шо тут у вас происходит? – как ни в чем не бывало спросил Федя пожилого человека с пистолетом в руках.
– Ну вот, еще одна птичка прилетела – лежать! – приказал ветеран, направляя на водителя ствол.
Когда Федя покорно лег рядом с Малышами, Андрей шепотом произнес:
– Я всегда знал, шо ты придурок, но шо такой!
Часа через три на станции спохватились – исчезла четверка! По адресу выслали двадцатую бригаду. Двадцатка также специализировалась на психиатрии. Прибыв на место, бригада обнаружила пустой «рафик» четверки, одиноко дрейфующий на вечерней улице.
Врач, фельдшер, два санитара и водитель поднялись в злополучную квартиру. Предсказуемо, двадцатая бригада повторила судьбу четверки. Ветеран уложил медиков рядом с коллегами.
– Я же обещал, соберу всю вашу банду недобитую! – злорадствовал ветеран.
Когда через час двадцатка не вышла на связь, диспетчеры забили тревогу! Всем свободным бригадам было приказано срочно ехать по указанному адресу. Туда же вызвали милицию. Вскоре возле двух брошенных карет «Скорой помощи» собралось около десяти машин «Скорой». Явился участковый, несколько оперов и отделение курсантов школы милиции. Правоохранители дерзко вломились в злополучную квартиру. К всеобщему удивлению, увидав людей в форме, ветеран заулыбался, как будто на него сошла божья благодать.
– Наконец-то, родненькие! – радостно закричал ветеран. – Посмотрите, сколько фашистов я вам припас! – размахивая пистолетом, хвастал ветеран, лучезарно улыбаясь.
– Отдайте, пожалуйста, оружие! – вежливо предложил участковый, отдаленно напоминающий певца Богатикова.
– Наградной! – уточнил ветеран. – Мне его лично вручил генерал Романенко! – ветеран охотно протянул пистолет участковому.
– Вы, товарищи, этих арестуйте в первую очередь! – ветеран указал на Малышей. – Фашисты недобитые!
– Арестуем, арестуем, не волнуйтесь, уважаемый! – успокаивали оперы ветерана.
Курсанты отвели ветерана на кухню, усадили на видавший виды табурет. Ветеран продолжал блаженно улыбаться, как ребенок в цирке.
Тем временем из диспетчерской пришла информация. Горе-террористом оказался хорошо известный психиатрам шизофреник Павел Петрович Кольцов. Фронтовик, кавалер ордена Красного Знамени, он давно слетел с катушек и регулярно, по два раза в год, проходил лечение в психиатрической больнице.