Анклав
Шрифт:
– Понял?
– Понял, - буркнул тот в ответ.
Соболь со стоном поднялся и ушел в комнату.
Все мы, молча, смотрели за манипуляциями медика, при необходимости помогали. И когда Соболь врезал брату, Хохол одобрительно хмыкнул, а Маленький помог Лому подняться и отвел в комнату, где и уложил на спальник.
Все расселись на спальниках и погрузились в свои мысли, не знаю, кто и о чем думал, но лица у всех были мрачные. Через какое-то время Вика пересела ко мне поближе.
– Деда, а мы здесь надолго?
– спросила она.
– Похоже, что да, - ответил я.
Тогда она,
После уборки дети проголодались, и было решено перекусить. Разогрев на небольшом костерке консервы, и вскипятив чайник, принялись за трапезу. Потекли разговоры.
– Как-то тяжело проходит наш поход, - нахмурившись, тяжело произнес Хохол.
– Еще и полпути не прошли, а уже такие потери.
– Да уж, - поддержал его Маленький, - видимо Метро вцепилось в ребятишек и не отпускает их.
– Опять ты за свою чушь взялся, - усмехнулся Соболь.
– Метро это просто подземный вид транспорта, в последнее время ставший пристанищем для остатков человечества, а не какое-нибудь живое существо.
– А вот и нет! Метро после Катастрофы, как и все вокруг, тоже преобразилось, оно обрело разум и волю.
– Вот же, как тебе мозги прополоскали. Не нужно было тебя отправлять к тем фанатикам, еще скажи, что для того, чтобы оно нас отпустило, нужно принести ему человеческую жертву.
Он расхохотался и хлопнул недовольного великана по плечу.
Тут Миша встрепенулся, долгим взглядом посмотрел на брата с сестрой и сказал:
– Хорошо, я пойду.
– Ты спать? Ну иди, иди. Отдыхай.
– Сказал Соболь.
Но тот не двинулся с места, а насупился и уставился в одну точку. И тут меня осенило:
– Андрей Александрович, можно вас на минутку, - позвал я Соболя.
Все затихли и с удивлением уставились на меня, даже Хохол оторвался от своих мрачных мыслей.
– Ты хоть понял, что сейчас произошло, обалдуй ты этакий?
– прошептал я на ухо Соболю.
– Нет, а что произошло?
– ответил он растеряно.
– Когда вы трепались о том, что Метро требует жертву, Миша, этот маленький мальчик, не колеблясь, предложил себя на эту роль. Это ты понимаешь? Он отказывается от самого ценного, что у него есть, лишь бы Метро отпустило нас, и мы довели его родных домой. А ты тут шуточки шутишь.
У Соболя отвисла челюсть, он с огромным уважением и не меньшим удивлением смотрел на маленького мальчика, выросшего сейчас в его глазах до великого героя. Он отошел к своему спальнику и сел, ошарашено смотря перед собой, видимо что-то в его мировоззрении резко поменялось. Он так глубоко ушел в себя, что не сразу заметил, что рядом уселся Маленький и требовательно тормошит его. Добившись своего, он потребовал рассказать, что произошло, и Соболь рассказал. Теперь уже великан начал выглядеть, как мешком пристукнутый, он встал,
На Мишу тяжело было смотреть, в его глазах стояли слезы, и он не понимал, что же он сделал не так. Я подозвал его и крепко обняв, начал с ним шептаться, вскоре он успокоился и заснул, понемногу в сон начали проваливаться и остальные.
Уже сутки как идет дождь, сейчас практически все дремали. Я же прислушивался к звону капель. Незаметно для себя, я перенесся в далекое детство. Мне вспомнился чердак в бабушкином домике, как я сидел там маленьким и боялся грозы. И как приходила бабушка, она приносила теплое молоко с печеньем. Усаживалась напротив, смотрела, как я ем и рассказывала сказки. Вскоре дождь переставал быть таким страшным и наоборот начинал, как бы подпевать, создавать фон, для волшебных историй. А когда я засыпал, мне снились рыцари и драконы, принцессы и людоеды. А наутро, свежее искрящееся солнышко, отражаясь от тысяч луж, весело подмигивало мне и тянуло на новые шалости. Но вот, сквозь прекрасную картинку, нарисованную моим воображением, стал пробиваться неприятный звук. Сначала едва различимый, а сейчас уже отчетливо слышимый, он напоминал цокот сотен коготков по... Через мгновение я уже стоял на ногах и хватал ртом воздух, пытаясь вытолкнуть из себя крик. Но Хохол, стоящий посреди комнаты, приложил палец к губам и поманил за собой. Мы вышли в коридор, Маленький уже был тут и готовил факелы.
– Против полчищ крыс, лучше огнемета ничего нет, - усмехнулся он.
– Но если нет, то и факелы подойдут, - в тон ему ответил Хохол, - нам главное дождь перетерпеть, а там они и сами уйдут.
– А мы не задохнемся?
– спросил я, переведя дух.
Маленький послюнявил палец и покачал головой.
– Да нет, тяга идет к лестнице, так что не задохнемся.
– Так, Федор Михайлович, ты готовь факелы, а мы будем отгонять гостей.
Я уселся на место Маленького, а парни начали поджигать особо нетерпеливых крыс, уже начавших протискиваться сквозь баррикаду.
Сколько времени прошло, я уже и не помню. Помню только, что давно проснулись дети, они помогали мне скручивать все новые факелы. На них шла вся ветхая ткань, найденная в этой квартире, ее смачивали из канистры, предусмотрительно захваченной из броневика. Вскоре мне на плечо легла тяжелая ладонь.
– Все, успокойся, - проговорил хриплый и уставший голос, - дождь кончился, крысиный поток иссяк.
Я огляделся вокруг, повсюду валялись крысиные тушки, и маленькие и просто огромные. Наша баррикада стала похожа на решето, потолок стал черным от копоти, а вокруг воняло гарью и паленой шерстью.
Собрав еще немного сил, мы соорудили новую баррикаду перед входом и отключились там же где, стояли. Сторожили теперь Митя и Соболь.
Как мне показалось, спал я всего несколько минуток, но вот уже меня трясли за плечо, и кто-то Викиным голоском заставлял меня проснуться.
– Дедушка, вставай, пожалуйста. Ну просыпайся, нам пора.
Я открыл глаза и увидел, что все собираются.
– Проснулся?
– спросил Хохол.
– Вот и хорошо. Вода спадает, по моим расчетам, через полчаса можно будет выступать. Медлить нельзя.