Анклав
Шрифт:
Я встал, собрал свои вещи, помог внукам и к назначенному сроку вышел из этой квартиры, ставшей нам домом на последние двое суток. Честно говоря, мне было даже немного жаль покидать это убежище. Хохлу видимо тоже, как мне показалось, он сделал пометку на своей карте, отмечая и удобную лежку, и перевернутый фургон.
21 глава
Город встретил нас свежим воздухом, который чувствовался даже сквозь противогазы. По дороге еще бежали ручьи воды, но уже можно было довольно легко перемещаться. Высокие, добротные ботинки прекрасно защищали от воды, а заблаговременно надетые шипы не давали им скользить по образовавшейся ледяной корке. Наш броневик, все так же лежал посреди дороги, бурные воды не смогли сдвинуть такую махину. Было ясно, что сами поставить его на колеса, не говоря о том, чтобы прочистить от воды и мусора двигатель мы не сможем. Придется по прибытии в Анклав, а я не хотел даже думать о том, что мы не дойдем, отправлять сюда ремонтную бригаду с автокраном и лебедками. Хохол, не без помощи Маленького, открыл дверь фургона, достал продукты, патроны и медикаменты которые мы распределили между членами отряда. Затем он
– Выступаем, - сказал он, когда увидел, что дело сделано.
Он пошел впереди, за ним хромал Соболь, Митя, на плечо которого опирался Васятка, двигался следом, потом шли, держась за руки, Вика и Миша. Ну а мы с Маленьким несли носилки, в которых лежал Лом. Ему становилось все хуже, видимо зараза проникла довольно глубоко и ему срочно требовалась профессиональная помощь, к счастью у нас были врачи. Их квалификация, конечно, была хуже, чем у довоенных специалистов, но они были последней надеждой. Соболь обеспокоенно оборачивался на брата. Я помню их еще с интерната, они учились там, когда я попал туда на практику. Два брата Андрюша и Алеша, всегда вместе и только друг с другом, вообще-то у них была бабушка, но она сама нуждалась в помощи, поэтому органы опеки забрали их и определили в наш интернат. Понять, где их родители у меня не получилось. По мере взросления их нелюдимость истаивала, годам к пятнадцати-шестнадцати они уже были первейшими весельчаками и хохмачами, а так как они были неразлучны, то все называли их Соболята, по фамилии. До тех пор, пока не произошел несчастный случай. Однажды во время профилактического осмотра складов, который проводили подростки во главе с кем-то из взрослых. Алексей решил подшутить над братом, да и надо всей группой, он спрятался на одном из складов и закрыл за собой дверь, к сожалению, оказалось, что дверь можно открыть только снаружи. Поначалу мальчик не очень испугался, но когда он услышал, как где-то рядом запищали крысы, то ударился в панику. Непонятно как на складе оказался лом, и как мальчик в темноте смог его найти, но тем не менее, когда на грохот прибежали взрослые, они увидели, как из развороченной в хлам двери пятясь выходит перепуганный мальчишка отмахиваясь от кого-то тяжеленным ломом. С тех пор его прозвали Ломом, а к его брату досталась семейная так сказать кличка, Соболь. Как-то, они подошли ко мне и поинтересовались на кого пойти. Я рекомендовал гражданские профессии, года два Алеша учился на механика, а Андрей на медика, но судьба распорядилась иначе. Когда Хохол начал собирать свою группу, они одними из первых попросились. Так как они не только были отличниками по боевой подготовке, обязательной, кстати, для всех, но и достаточно неплохими специалистами в своих сферах, то Александр Иванович особенно и не раздумывал. Они и сейчас продолжают заочно учиться, когда позволяет время. Очень хорошие и прилежные студенты, между прочим.
Мы медленно брели по улице, проходя мимо руин. В основном нам встречались горы кирпича и покореженного бетона, но изредка попадались частично уцелевшие дома в два, три, а то и в пять этажей. Видимо эта дорога еще не была изучена, так как наш командир внимательно изучал местность, и скрупулёзно отмечал все на карте. Вообще-то, к моему стыду, я очень плохо знал послевоенный город. Несмотря на мои просьбы, меня обычно запихивали в фургон, и лишь последний переход я совершал своими ногами. Вскоре мы вышли на перекресток с широкой улицей, кажется, это был Севастопольский проспект. Если так, то гонки с псами и шестилапыми завели нас в довольно опасную зону, мы очень близко подошли к Каховской линии, в окрестностях которой, по слухам, лежала неразорвавшаяся ядерная бомба. Как бы там ни было, но радиационный фон здесь был довольно высоким, а твари, приходящие из очага, были поистине ужасны.
Закупорив наши костюмы химической и радиационной защиты на все веревочки, крючочки и липучки, мы с максимальной осторожностью двинулись по проспекту. Примерно через двести метров вышли к огромному перекрестку, направо шла улица Обручева, налево Балаклавский проспект, а посередине перекрестка зияла огромная воронка - дом очередной личинки невероятного существа под названием La Furia. Подойдя чуть ближе, мы увидели, что на ее дне в причудливой форме слились тела личинки и шестилапа, их останки были покрыты льдом, как и дно воронки, возникало ощущение, что ты находишься у фонтана работы сумасшедшего скульптора. Похоже, ослепленный и обезумевший от боли гигант с разбегу провалился в яму, на дне которой поджидал голодный враг. Но и тот не ожидал такого обеда, силы были примерно равны, шестилап был массивнее и подвижнее, но хозяин норы не был ранен и ослеплен. В итоге оба существа сплелись в смертельном объятии на дне своей могилы.
Обойдя вокруг, мы двинулись дальше и, несмотря на то, что самая короткая дорога домой шла по Балаклавскому проспекту и Варшавскому шоссе, Александр Иванович предпочел более долгий путь и стал забирать правее, держась Севастопольского проспекта и огибая Битцевский парк. Северная часть лесопарка была непроходима, в ней завелись хищные растения, уничтожить которые было очень тяжело. Хотя если посмотреть с другой стороны, то они прекрасно защищали остальной парк от большинства порождений радиационной зоны в районе Каховки. Решение, принятое командиром было верно и не подлежало сомнениям, мы безропотно двинулись за ним. Впереди нас ждали монстры и труднопроходимые места, но на более короткой дороге мы обязательно встретили бы смерть.
Мы шли по шоссе, когда-то это была улица в четыре-шесть полос, но теперь дорожное покрытие разрушилось, на него нанесло грунт, и только широкий просвет сквозь зеленый тоннель обозначал дорогу. Мы двигались еще медленнее, аккуратно переступая через толстые лианы и корни, любая из них может оказаться щупальцем хищного растения. Очень странно на самом деле выглядел
Это было ошибкой. Как только мы рухнули на землю нас начали оплетать мельчайшие усики каких-то растений, они были тонки и поначалу совсем незаметны, но их было очень много. Мы принялись с остервенением рвать их с себя и пытаться вырваться, а вслед за усиками потянулись ростки попрочнее. Что-то мне подсказывало, что скоро за нас примутся прочные как стальные канаты лианы, слава богу ростки, были чем больше, тем медлительней. Нужно было срочно убираться с этого места, мы с остервенением рвались из пут. В ход пошли ножи, и если мы еще как-то могли двигаться, то дети уже были плотно обтянуты живой сеткой. Я оставил Лома на попечение Маленькому и стал продираться к внукам. С необычайной для меня скоростью я вырезал их из пут, и мы двинулись вслед за великаном. Маленький, подхватив на плечо Лома и Васятку, огромными шагами двинулся прочь от леса, он с трудом отрывал ноги от опутавших его ростков, а мы шли следом, помогая ему и себе ножами. Скоро идти стало легче, а затем ростки и вовсе исчезли. Мы вырвались, но почти все наше снаряжение осталось в лесу. Мы оказались в критическом положении. Нам нужно срочно попасть домой - без патронов, еды и воды мы и двух суток не продержимся.
И вот, казалось бы, чудом избежав неминуемой смерти, мы услышали сверху пронзительный крик, а задрав головы, обомлели от ужаса.
22 глава
– Вичуха!
– заорал Хохол и тут же, упав на спину, начал скупыми очередями стрелять в стремительно приближающуюся точку.
Все взрослые последовали его примеру, я тоже вытащил свой пистолет, но наши пули рикошетили от жесткой брони. И вот, когда ужасный птицеящер закрыл собой пол неба, его полет замедлился. Видимо свинцовый дождь, посланный нами в небо, все-таки пробился до чувствительных мест. Тварь замахала крыльями и с раздраженным клекотом стала подниматься в небо.
– Бежим, быстро, бегом, бегом!
– закричал Александр Иванович.
Маленький подхватил измученных раненых, дед схватил Мишу, а я взял за руку Вику, и мы побежали. Мы бежали так, как никогда в жизни, нашей целью было одноэтажное здание, стоящее у дороги. Похоже, это был небольшой магазинчик или кафе.
Дальше все происходило как в дурном сне. Вновь над нами раздается этот ужасный крик. На этот раз мы не останавливаемся, понимая, что наше спасение в скорости. Если мы успеем добежать до укрытия, то, скорее всего, спасемся. Маленький первым добежал до двери и, сходу протаранив её, ввалился внутрь. Командир остановился у двери и став на колено, прицельно послал пули в пикирующего монстра, прикрывая нас. Дедушка с Мишей, и Соболь одновременно достигли дверей, втолкнули нашего брата в помещение и присоединились к командиру. Мы бежали изо всех сил и тут Вика упала. Ее рука вырвалась из моей. Я повернулся, пытаясь помочь, но страшный крик над головой прижал меня к земле. С трудом приподняв голову, я увидел, что дедушка кричит нам и что-то показывает, кажется, он просил нас спрятаться. Я схватил Вику, и мы закатились в ложбинку под кустами. Едва мы успели скрыться, как над нами пролетело громадное нечто. Осторожно выглянув, я увидел как вичуха, не поймав нас с сестрой, приземлилась между нами и остальной командой. Она хотела развернуться, но дедушка с остальными бойцами не позволяли ей это сделать. Тогда она прижалась к земле, прикрывая уязвимое брюхо, и пыталась цапнуть кого-нибудь своей страшной пастью, делая резкие выпады головой на длинной шее. Как только чудище приземлилось у входа в магазин, из двери появился Маленький со своим любимым пулеметом. И теперь тяжелые пули с огромной скоростью понеслись в цель. Они все так же рикошетили, но все же пулемет, это вам не автомат - некоторые пули находили уязвимые места. Шкура твари стала покрываться язвочками ран, из них потекла кровь. Вичуха сначала попятилась, потом попыталась взлететь, но перепончатые крылья с огромными дырами уже не смогли ее поднять. Тогда она начала неуклюже отпрыгивать и тут в ход пошли гранаты. Одна, почти оторвала ей ногу, вторая вырвала из ее брюха клок мяса. Чудище издало пронзительный визг и завалилось набок. Тут же к ней подкатилось еще три гранаты. Прогремел взрыв, во все стороны полетели ошметки плоти, кровавый дождь обрушился на людей. Когда дым рассеялся, все было кончено. Мы с Викой вылезли из-под куста и бросились к деду, он бежал к нам навстречу, но тут, глаза его расширились, и он потянулся к еще горячему автомату. Хохол и Соболь, приникнув к прицелам, стреляли куда-то за наши спины, а Маленький, подняв ствол пулемета, огромными прыжками бежал к нам. Я обернулся и увидел, что на нас, растопырив когти, летит вторая вичуха. От ужаса я зажмурился и тут, кто-то с силой оттолкнул меня. Я кубарем полетел в сторону, сверху на меня упала Вика. В лицо ударила волна воздуха, а в следующее мгновение я увидел дедушку, безвольно повисшего в когтях удаляющейся твари.
Я смотрел на исчезающую точку, а по щекам моим катились слезы. Рядом сидела Вика, она, схватив себя за волосы, истошно вопила. Это было ужасно. Спустя годы одиночества, лишений и унижений, мы обрели человека, который искренне, по-настоящему любил и заботился о нас. Он открыл нам огромный мир, с ним мы узнали столько нового и интересного. Всего несколько дней прошло с момента нашего знакомства, но мне казалось, что мы вместе много лет. Нет, не так... Теперь мне казалось, что я знаю его с самого рождения.