Анна и поцелуи под луной
Шрифт:
Он подмигнул.
– Это звучит уже лучше.
– Но вовсе не означает, что я готов рассказать тебе об этом.
Тропинка становилась все уже, и Юлиус позволил Францу ехать впереди. Путь продолжили молча.
Это было уютное молчание. Когда вы без слов чувствуете связь друг с другом. Когда можете услышать пение птиц, жужжание насекомых, вдохнуть свежий аромат хвойных деревьев и почувствовать прикосновение солнца к волосам. Как приятно было находиться в лесу без обязательных для выхода в свет шляпы и перчаток!
Через некоторое время они доехали до смотровой площадки, с которой
– Сейчас я бы не отказался от глотка пива, – наконец сказал Юлиус.
– Тогда давай вернемся. В Бойерне наверняка найдется какая-нибудь гостиница.
Искать долго не пришлось. Они остановились в саду небольшой таверны недалеко от монастыря Лихтенталь, настоятельница которого почти тридцать лет назад владела всей долиной. Здесь им не только подали изысканное пиво, но и угостили свежим хлебом и копченым беконом. Затем они снова сели на лошадей, чтобы отправиться домой.
– Предлагаю вечером сходить в казино, – сказал Юлиус. – Или на сегодня запланирован выход в свет?
– Я не уверен. Тебе нужно спросить у Йози. Она может цитировать «Баденблатт» наизусть!
– Как хорошо, что она еще слишком маленькая, чтобы посещать все мероприятия. Представь, что нам пришлось бы присматривать за ней!
Юлиус преувеличенно застонал, а Франц рассмеялся.
Они добрались до Лихтенталер-Аллее, по которой прогуливались дамы и господа. Вокруг прыгали дети, один мальчик крутил обруч и в считаное мгновение ловко уклонился от наездника.
– С каждым годом здесь становится все многолюднее, – отметил Франц.
– И такого количества иностранных голосов, как этим летом, я еще не слышал, – добавил Юлиус.
– Ты прав. Наш городок, кажется, становится все более популярным.
Юлиус вытянул шею.
– Скажи, а та девушка в розовой шляпке, случайно не Анна? И рядом с ней не фройляйн фон Биндхайм?
Франц недовольно застонал:
– И ее мать!
– А что не так с ее матерью?
Юлиус направил лошадь немного в сторону, чтобы объехать прохожих и добраться до дам.
– Она из кожи вон лезет, лишь бы выдать Фриду замуж.
– А какая мать не хочет?
Юлиус пожал плечами.
– Наша. И тетя София.
Юлиус коротко рассмеялся.
– Плохие примеры. Элиза недавно вышла замуж, а Амели и Йозефина просто еще не достигли подходящего возраста. И тетя София уже успокоилась, потому что ее младшая дочь – Анна – нашла себе жениха. Неужели еще неизвестно, когда лорд соизволит засвидетельствовать свое почтение?
– Не то чтобы я знал наверняка. Но, по крайней мере, к самой свадьбе в августе он, вероятно, прибудет.
Теперь Франц и Юлиус подъехали к дамам и вежливо поздоровались, не спешившись.
– Франц! Юлиус! Откуда вы приехали? – Анна сияла так, как умела лишь она, и у Франца сразу стало очень тепло на душе.
Беседа шла оживленно, господа медленно ехали рядом с дамами, и вскоре фрау фон Биндхайм великодушно согласилась, чтобы молодые люди совершили прогулку в карете на следующей неделе, хотя эту идею никто, кроме нее самой, не высказывал.
– В компании мисс Вудман мы определенно не будем нуждаться,
С другой стороны, Анна будет с ним – он наверняка смог бы договориться с ней о том, чтобы она спасла его, а лучше еще и Юлиуса, от брачных интриг. Он с облегчением посмотрел на Анну.
Ему показалось или она прихрамывала? Ей больно? На балу она говорила, что натерла пальцы. А позапрошлой ночью в саду он заметил, что у нее на ногах матерчатые тапочки.
Франц без промедления посадил бы ее на свою лошадь, чтобы отвезти домой. Однако, разумеется, это было невозможно, и ему пришлось продолжать наблюдать ее страдания.
Анна взглянула на Франца снизу вверх, и он попытался вложить сочувствие в свой взгляд. Едва заметная улыбка тронула ее губы, и она кивнула. Она все поняла!
Еще долгое время после того, как Юлиус и Франц оставили дам позади, последний ощущал тепло крошечного огонька в сердце.
11
В последующие дни Фрида и Анна проводили много времени вместе, начав с совместной прогулки в карете. Анне поездка доставила невероятное удовольствие: ее стертые пальцы получили отдых, а Франц с Юлиусом, сопровождавшие девушек, занимали их приятными беседами.
К сожалению, молодые люди снова куда-то пропали. Фрида и Анна одни посетили не только Тринкхалле, но и Археологический музей на Рыночной площади. В зале, возведенном в стиле античного храма с четырьмя высокими колоннами у входа, были представлены римские находки, обнаруженные на территории Баден-Бадена. Это место было одним из самых любимых в городе для Хенри, поэтому он несколько раз водил Анну по музею, рассказывая о значении представленных экспонатов. Он объяснил ей латинскую надпись на стене антикварного магазина, однако теперь, глядя на нее, девушка могла распознать лишь отдельные слова: Mercurio, Badensibus, Musaeo, Carolus Fridericus и конечно же Anno MDCCCIV.
– Что там написано? – немного благоговейно спросила Фрида.
– Там говорится о том, что курфюрст Карл Фридрих распорядился разместить в этом музее памятники Римской империи и бога Меркурия, найденные здесь, в Бадене, в 1804 году.
– Ты умеешь читать на латыни?
– Нет, – призналась Анна. – Но Хенри умеет. Он прочитал мне надпись и перевел ее.
Ее жених всегда восхищался этим музеем, с нетерпением ожидая увидеть новые археологические находки и различные древности из Италии. Сердце Анны сжималось от одной мысли об этом. О, почему его не было так долго? Он наслаждался поездкой, в то время как Анна ничего не могла делать, кроме как ждать его возвращения? Во время одного из визитов в Археологический музей у Анны почти вырвался вопрос, не может ли она сопровождать Хенри в его поездке. Однако, к сожалению, решимость оставила ее. Все было так хорошо спланировано: он отправится в свое грандиозное путешествие, а она с родителями будет готовиться к свадьбе, которая должна была состояться в начале лета.