Анна и поцелуи под луной
Шрифт:
Анна посмотрела на него большими темными глазами. Он никогда раньше не замечал, какие у нее длинные ресницы.
– Я не знаю, уместно ли говорить об этом с тобой, – медленно произнесла она.
Франц отмахнулся.
– Ну а с кем же еще? В конце концов, я не чужой. И кроме нас с тобой, здесь сейчас никого нет.
Анна тяжело вздохнула.
– Мне так не хватает Элизы, – призналась она.
– Ты говоришь так, будто скучаешь по ней больше, чем по дорогому Хенри. Я бы подумал, что такая девушка, как ты…
– Такая девушка,
Франц пожал плечами.
– Я помню, что ты всегда с радостью и даже отвагой стремилась к новым впечатлениям. Например, когда ты очень хотела научиться ездить верхом на жеребце своего отца.
– Это совсем другое.
– Как скажешь. Но… – Франц понизил голос, – …разве ты не хочешь наконец познать то, что в тебе, несомненно, пробудили поцелуи Хенри? По моему опыту, женщинам, безусловно, нравится…
Он резко замолчал.
Что он творил? Ему ни в коем случае не следовало говорить с невинной девушкой о каких-либо физических удовольствиях.
Просто… когда он так смотрел на Анну, она вдруг переставала быть маленькой, немного надоедливой подружкой его сестры. С ее темными глазами, черными волосами и пухлыми губами она становилась желанной молодой женщиной. И несмотря на то, что она была такой миниатюрной и, казалось, могла закружиться, словно перышко, во время их недавнего танца, ее декольте подчеркивало весьма привлекательные формы.
Взгляд Франца переместился с прелестных округлостей на лицо Анны. Лицо, на котором читалось непонимание.
– Он уже целовал тебя, верно? – осторожно уточнил Франц.
Анна кивнула.
– Конечно.
– И ты ничего при этом не почувствовала?
– Это было приятно.
Она опустила взгляд.
– Приятно? Приятно, говоришь? Значит, он сделал что-то не так. Ты уверена, что он поцеловал тебя правильно?
Анна колебалась.
– Может быть, я просто бесчувственна?
Ее голос был таким тихим, что Франц едва мог его расслышать.
Франц покачал головой.
– Я не могу в это поверить! Ты всегда такая жизнерадостная, тебя переполняют чувства. Вспомни ту маленькую раненую птичку, которую ты вылечила.
– Это сейчас не имеет значения.
Она отвернулась и с презрением осушила чашку, затем поспешно откусила кусочек от печенья, как бы желая поскорее избавиться от привкуса нелюбимого напитка.
– Нет, Анна, это имеет значение.
Взгляд Франца был прикован к ее губам, которые двигались очень красиво, когда она жевала.
– Но, может быть, это просто было слишком давно, и поэтому ты не можешь вспомнить должным образом. Могу я предложить тебе эксперимент? Дружескую услугу? Я сейчас тебя поцелую, и ты скажешь мне, что ты при этом чувствуешь. Посмотрим, действительно ли ты холодна и бесчувственна.
Он усмехнулся, уверенный, что неуместное предложение рассмешит ее.
Анна уставилась на него с изумлением. Она сглотнула. Ее рука потянулась к губам, потом она снова опустила ее.
Напугал ли он ее? Или даже
Его попытка высмеять необоснованные страхи и тем самым развлечь ее, вероятно, потерпела неудачу…
– Это была просто шутка, – быстро продолжил Франц. – Глупая идея, просто чтобы тебя успокоить.
Но она кивнула и посмотрела ему в глаза, и от удивления его сердце слегка подпрыгнуло. Неужели она действительно согласилась на его безумное предложение?
– Знаешь … – начал он, но Анна его перебила:
– Если я и бесчувственна, то должна об этом знать. Эта неуверенность убивает меня.
Франц колебался. Должен ли он действительно?.. Но Анна так смотрела на него, что отступить он уже не мог. И должен ли это быть простой поцелуй?
– Ты готова? – наконец спросил Франц, придвигаясь к ней совсем близко.
Она кивнула и закрыла глаза.
Франц улыбнулся и положил ладонь на ее щеку. А затем медленно прильнул к ее губам.
Франц даже не мог представить, что прикосновение к губам Анны пробудит в нем определенные чувства. Он ощутил в брюках внезапное, сильное движение, которое он никак не ожидал ощутить. Черт возьми, как такое могло случиться?
У него просто слишком долго не было женщины!
Рот Анны был нежным, мягким и сладким от выпечки. Губы ее охотно поддавались явно незнакомым ласкам, а затем сначала робко, но вскоре смелее, они начали ему отвечать.
Целовать эту девушку оказалось неожиданным удовольствием!
Франц осторожно прикусил ее нижнюю губу, немного пососал, а затем скользнул по ней языком.
Дыхание Анны участилось.
Если бы губы Франца сейчас не были заняты, он бы обязательно улыбнулся.
Да какая тут бесчувственность!
13
Все мысли вылетели у Анны из головы. Она была во власти чувств, ощущений и наслаждения. Так вот что испытываешь, когда тебя целуют?
Хенри определенно делал что-то не так! Его поцелуи были короткими, мимолетное прикосновение губ, а не эта нежная, но требовательная ласка, которая заставляла все ее тело вибрировать, а ноги дрожать.
Руки Франца скользнули по ее талии, и ничего естественней на свете, чем ответить на объятие и прижаться к Францу, для Анны в этот момент не существовало.
Франц.
Франц ее поцеловал!
Это было то, о чем она мечтала тем далеким летом, втайне представляя, каково это, когда его губы прикасаются к ее губам. Франц со своей заразительной улыбкой в изящной студенческой шляпе с легкостью покорил сердце Анны. Это было безумное увлечение – что тринадцатилетняя девочка вообще могла знать о жизни, любви и браке? – и, конечно, совершенно безнадежное. К концу лета она с болью осознала, что никогда не станет для него чем-то большим, чем маленькой подружкой его сестры, просто дальней родственницей. Никогда еще не было пролито втайне столько слез, как в последующую зиму.