Аномалия
Шрифт:
– Можно сказать, прибыли, – сообщил проводник. – Нас там ждут.
– Сколько отсюда до Кракова? – спросил Абдул-Межид.
– 14 километров по хорошей дороге и два километра по плохой. Можно сказать, два километра вообще без дороги.
– «БМВ Х5» проедет? – поинтересовался эмир.
– Проедет. Он почти внедорожник.
– Я позвоню своему человеку в Краков, чтобы он приехал. Ты объяснишь куда.
– Что за человек? – поинтересовался проводник.
– Мой старый соперник Басир Баширов. Мастер-международник. Мы когда-то боролись в одном весе. Был соперником, потом стал другом. Хороший человек. Сейчас он поляков тренирует. А его старший брат Башир Баширов тренирует в Берлине немцев.
– Он – поляк?
– У поляков
– Звони… Хорошую крышу иметь неплохо. – Радости Грицко не показал.
Абдул-Межид вытащил трубку. Он разговаривал по-дагестански, но недолго, и передал трубку Грицко:
– Объясни, как проехать.
Грицко объяснял по-польски, как понял эмир по обилию шипящих звуков в речи…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Подполковник Свентовитов взял с собой в первую поездку своего заместителя майора Веримеева, чтобы тот был в курсе всех дел и мог при необходимости заменить командира, для связи же, если возникнет необходимость, а больше для контроля окружающего пространства старшего лейтенанта Корсакова с его незаменимым ноутбуком.
«Тойота Королла» – машина крепкая и неприхотливая, даже российское бездорожье выдерживает. А с польским уж совсем легко справляется. Впрочем, Владек выезжал с базы предельно аккуратно. И не по раскатанной большими колесами грузовиков дороге, а рядом с ней, по траве, и не стеснялся небольшие кусты давить, хотя и не с разгону, потому что среди кустов несложно было встретить пень. Такая встреча даже для японской машины не стала бы откровенным удовольствием. А клиренс [21] у «Короллы» все же небольшой. Но до асфальта добрались удачно и без ненужных приключений. Должно быть, Владек здесь ездил не впервые. На асфальте же машина повела себя совсем хорошо, резво набрала скорость и двинулась в сторону Кракова. Теперь, в дневное время, движение по шоссейке было достаточно интенсивным, и разогнаться здесь было сложно. Дорога имела по две полосы движения в каждую сторону, и обе постоянно оказывались занятыми, потому что кто-то кого-то старался обогнать и выезжал из крайней правой в крайнюю левую полосу. А зачастую и на противоположную, встречную полосу движения, если та была свободна, невзирая на двойную линию. В Польше водители обращали внимание на правила дорожного движения точно так же, как в России. То есть вспоминали о них только тогда, когда видели впереди машину дорожной полиции.
21
Клиренс – расстояние от нижней точки днища автомобиля до земли.
Не доезжая до Кракова, Владек каким-то чудом избежал аварии, когда с боковой дороги на большой скорости выскочил на трассу «БМВ Х5». И из компактного внедорожника какие-то люди что-то закричали в сторону «Короллы» и даже руками угрожающе замахали.
– Товарищ подполковник, а ведь это какие-то кавказцы, – сказал старший лейтенант Корсаков с переднего сиденья.
– Откуда здесь кавказцам взяться! – усомнился майор Веримеев, сидевший у левой задней дверцы и не успевший рассмотреть пассажиров внедорожника.
– Хватает их здесь, – сказал Владек. – Надоели уже. Всех достали. Пытаются свои условия нам диктовать. Скоро убирать понемногу начнем. Слишком нагло себя ведут, а у нас, как и везде, наверное, этого не любят.
– Они иначе себя вести не умеют. Они и в российских городах всех достали, – сказал Валентин Александрович. – И убрали бы давно, только власть наша мешает. Власть наша на их стороне.
Владек промолчал. Ему было мало дела до российских проблем, потому что хватало своих, польских. И проблемы эти не обещали спокойной жизни. Впрочем, Владек, наверное, не понимал, что такое спокойная жизнь, и не стремился к ней.
«БМВ Х5» умчался далеко вперед, большую часть пути проводя обгон по встречной полосе движения. Должно быть, водитель был очень горячим человеком. Но обсуждать тему возможной аварии, если авария не состоялась, смысла никто не видел, и молча ехали дальше, тем более что приближение Кракова уже ощущалось и по заполненности дорог, и по трубам на горизонте.
Старинный город, бывший когда-то столицей польских королей – как сами поляки считают, самый красивый город Европы, с чем, впрочем, другие европейцы не соглашаются, – начинался современными районами, которые совсем не впечатляли серой обыденностью и похожестью на современные районы всех больших городов. И смотреть здесь было нечего. Но современные районы стояли в стороне от трассы, а рядом располагались какие-то промышленные предприятия. Все, как в российских городах.
– Так и кажется, сейчас эстакада Кольцевой дороги встретится, – усмехнулся старший лейтенант Корсаков. – Владек, мы, случаем, не в Москву приехали?
– Куда вашей Москве до нашего Кракова! Ваш Кремль с нашим королевским замком разве сравнится… – В водителе играл ярый патриот.
Валентин Александрович никогда не возражал против патриотизма. Патриотизм – это идеология чувств, в отличие от национализма, который является идеологией действия. Впрочем, национализм тоже не всегда бывает плохим. Все зависит от того, какого рода действия предпочитают националисты. Если они проводят фестивали народной культуры или музыки и отстаивают право на свое национальное достоинство, это одно, а если устраивают бойню иностранцев, это другое… Но объяснять что-то водителю и доверенному лицу пана Тадеуша он не стал. Не хотелось вступать в спор, потому что неизвестно было, куда такой спор может завести. У поляков к русским всегда были большие претензии, и с переменой международных обстоятельств эти претензии не ушли в никуда и даже не притупились, потому что корни имели многовековые.
– Вы в Москве были? – спросил все же майор Веримеев.
– Кто ж меня туда пустит? Я со своей расписной биографией, кроме Польши, никуда и не суюсь, хотя надзор с меня уже пару лет назад сняли. Ну, в Украину один раз ездил. Да, было дело… На разборки. Небольшие… Так, только объяснения… Не ездил даже, а ходил через границу. И все… Но в городах не был и там. Какие там вообще могут быть города… А Краков я вам покажу. Как дела закончите, прокачу по самым знаковым местам. Я здесь каждый уголок Старого города знаю…
– Договорились, – согласился подполковник. – Если время будет, прокатите. Если не будет, в следующий раз. Боюсь, что сегодня не получится. Но это не от меня зависит. Все зависит от информации, которую я получу. Давайте сразу по первому адресу.
Валентин Александрович, что называется, «спустил на тормозах» патриотический порыв Владека. И обе стороны остались довольны, не встретив сильных возражений друг от друга…
Традиционное и наименее заметное со стороны свидание с агентом – это встреча в кафе. В первом случае кафе было выбрано самим агентом, журналистом крупного французского экономического издания, постоянно проживающим в Польше. В настоящее время его звали Поль Лакруа, он носил звание полковника Службы внешней разведки, а настоящего его имени подполковнику Свентовитову и знать не полагалось. Кафе это было известным местом, где обычно журналисты проводили встречи с теми, кто мог дать им необходимую информацию, и потому появление там Поля Лакруа в компании с каким-то человеком никого не могло удивить.