Аномалия
Шрифт:
– Кошарски уже прилетел или вот-вот прилетит сюда. На американскую базу. На натовскую то есть, но, как я понимаю, это база чисто американская.
– Там поляки работают только в качестве обслуживающего персонала. Гражданские, вольнонаемные. Военные там только американцы. Они же и охрану периметра держат. Но держат очень плохо. Сами поляки за периметр ходят почти свободно. Подождут, посмотрят, когда часовой пройдет, и за его спиной туда.
– А что там полякам надо? – не понял Самарканди.
– Торговцы. В основном наркотики, порнография. Поляки этим издавна торгуют. Иногда через периметр и девочек водят. Для развлечения американцев. Тогда даже часовой, если видит, отворачивается, потому что когда-то могут и ему
– Устроим. Обязательно устроим. В завершение своих дел и устроим… – пообещал полковник. – Чтобы все удовольствия почувствовали вместе с запахом собственной паленой крови…
Сама мысль о том, что американцы могут где-то жить в свое удовольствие, была полковнику Самарканди противна и вызывала бурю эмоций. Будь его воля, он всех американцев заставил бы дрожать за собственную жизнь и за жизнь своих детей там, в Америке. Он принес бы им все то, что они в другие страны несут. Америка достойна возмездия!
– А когда прилетает профессор Кошарски? – спросил подполковник Хайрулла.
– Это наша задача – узнать.
– Значит, будем узнавать, – подполковник и с этой задачей согласился так, словно ему ничего не стоило вытащить трубку, набрать номер и спросить.
– Один вопрос выяснили. Теперь ко второму перейдем, – сказал Самарканди. – Что ты можешь сообщить мне о старшем агенте ЦРУ Джоне Джонсе?
Хайрулла посмотрел на полковника долгим внимательным взглядом, не совсем понимая ситуацию и не решаясь задать вопрос. Но вопрос задать он все же был должен:
– Кто вам сказал про Джона Джонса?
– Тот же, кто сказал про профессора Кошарски.
– И что вам сказали?
– Мне сказали, что Джонс и Кошарски прибыли в сопровождении отряда коммандос, которых можно перебить в свое удовольствие, профессора неплохо было бы захватить, а Джонса ты должен показать, чтобы его ненароком не подстрелили. Его трогать нельзя…
– Его трогать нельзя, – серьезно согласился подполковник. – Он – наш главный и единственный информатор, хотя ведет непонятно какую игру. Хотел бы я знать, что на уме у старшего агента ЦРУ.
Полковника Самарканди подмывало сказать Хайрулле, что он получил приказ взять отношения со старшим агентом Джоном Джонсом в свои руки, но Хайрулла наверняка имел какие-то свои каналы связи с командованием «Талибана». И вообще давно ходили слухи, что Хайрулла пользуется стопроцентным доверием самого Мохаммеда Омара [25] . И потому лучше не брать на себя то, что Хайрулла может проверить. Излишнее любопытство свойственно женщине, а не воину и наказывается законами. Каждый должен знать только свое. И без того Хайрулла открыл то, что открывать был не должен. Но, чтобы в дальнейшем не попасть в неудобное положение, Самарканди все же разговор продолжил:
25
Шейх Мохаммед Омар, лидер группировки «Кветта Шура», афганской ветви движения «Талибан», обвиняется американцами в укрывательстве Усамы бен-Ладена. Один из самых влиятельных лидеров «Талибана». В настоящее время нашел убежище среди пуштунских племен Пакистана.
– И что же он за игру ведет?
– Он открывает нам секреты спецслужб, к которым простой старший агент ЦРУ допуска иметь не может. Словно он намеренно готовит нас к каким-то крупным делам, но делает это по указке своего командования, и командования достаточно высокого ранга, судя по секретности информации.
– То есть он толкает нас на какие-то акции против американцев, которые сами же американцы стараются держать под контролем? Так?
– Именно так…
– Он хотя
– Он разыгрывает очень жадного человека. Хотя сам швыряет деньги направо и налево. Любит шикарные машины и красивую жизнь, хотя, когда нужно, становится аскетом. Мы отслеживали его поведение, когда он был уверен, что мы далеко. Он совсем не алчный человек. И весь его спектакль относительно оплаты услуг – ширма.
– На Кошарски и на Майтусенко нас вывел тоже Джонс?
– Он, полковник.
– Значит, наша задача предельно ясна. Провокации можно ждать в любой момент. Следовательно, необходимо быть готовым к любому повороту судьбы и подстраховаться, чтобы и дело сделать, и самим не подставиться.
– В моем понимании, здесь нас никто не будет заманивать ни в какую ловушку.
– Откуда такая уверенность?
– Джонс хочет, чтобы мы нанесли удар по натовским войскам в самом Афганистане. Ему и его хозяевам выгодно, чтобы мы заимели комплекс «Гранит». Иначе они не стали бы подсовывать нам в дополнение к Майтусенко профессора Кошарски.
– Зачем им это нужно?
– Возможно, чтобы значительно увеличить силы группировки НАТО.
– Тогда это невыгодно нам.
– Не знаю. Я даже думал о том, что наличие у нас «Гранита» даст им право применить против нас ядерное оружие.
– Применить его они могут всегда. Совести у них давно никто не видел. Но нам следует хорошо подумать, прежде чем применить комплекс.
– Вот потому старший агент Джон Джонс и демонстрирует перед нами свою алчность. Но у меня есть и более сильные подозрения. Даже более сильные, чем применение атомной бомбы.
– Рассказывай.
– ЦРУ зачем-то хочет повторения событий 11 сентября. Не полного повторения, но чего-то подобного. Это существенно изменит геополитическую обстановку в мире, как уже изменило в первый раз. Тогда наказанию подверглись невиновные. Нечто подобное готовится и теперь. И я подозреваю, что в данном случае они хотят свалить все на Иран. Президент Ирана все делает, чтобы на его страну пали подозрения. В каждом своем выступлении он позволяет себе намеки, которые хитрые головы сумеют переиначить, чтобы трактовать так, как им выгодно. С одной стороны, шиитам так и надо. С другой, а нужно ли нам под боком иметь еще один пылающий очаг? Когда пламя разгорается слишком сильно, может и нам бока подпалить.
Самарканди вдруг осознал, в какую глобальную яму втягивает его страну эта операция. Но при этом он и осознавал, как усилится мусульманский мир, когда движение «Талибан» будет иметь такое мощное оружие. Здесь выбора не было. Требовалось только проявлять категоричную осторожность и просчитывать все последствия собственных действий…
Подполковник Свентовитов легко выделил из толпы человека в строгом темно-синем костюме, при галстуке, в шляпе и со слегка чопорным выражением лица. Именно таким он и запомнился по нескольким фотографиям, показанным Валентину Александровичу перед отправлением в Польшу. Клаус Грофф шел по правой стороне улицы, словно придерживался автомобильных правил дорожного движения даже на улице чисто пешеходной. Ему тоже дали возможность посмотреть фотографии подполковника Свентовитова, причем уже в том виде, когда он сам бриться перестал, как и другим бойцам группы запретил это делать. Правда, за время, прошедшее после фотографирования, щетина превратилась в недлинную бороду, но это не должно было ввести Клауса Гроффа в заблуждение. Но, чтобы подтвердить свои намерения, Свентовитов шел навстречу агенту, стараясь поймать его взгляд и представиться с помощью взгляда. И поймал. И сразу понял, что представление состоялось; тот узнал и чуть-чуть изменил траекторию своего движения, чтобы пути пересеклись в нужной точке.