Античный космос и современная наука
Шрифт:
§ 81. «Все, в чем [что–нибудь] участвует раздельно, налично в участвующем через передаваемую [ему] потен–цию чего–то нераздельного, так как если и само оно присутствует в участвующем в качестве раздельного, и нет в нем ничего, что находилось бы в обладании [умной нераздельной] реальностью, то, очевидно, им нужна будет некая середина, которая бы объединяла одно с другим в непрерывность, [а именно], которая была бы более подобной тому, в чем участие, и которая существовала бы в самом участвующем.
В самом деле, если то, [в чем участие, и само] раздельно, то каким же образом это, [участвующее], участвует, не имея ни того, [в чем участие], ни того, что от него [получается]? Значит, потенция и излучение, исшедшее из него в участвующее, должно объединить их оба. [И тогда получится] , с одной стороны, одно, при посредстве чего происходит участие, другое — то, в чем участие, и третье — участвующее».
§ 82. «Все нетелесное, имея способность к возвращению на себя, является раздельным предметом участия, когда в нем [что–нибудь] участвует, так как если [участие происходит] нераздельно, то энергия [того, в чем участие], не будет раздельной для участвующего, как [не
5. § 86. «Все истинно сущее беспредельно в смысле сущего , ни по множественности, ни по величине, но исключительно по потенции. Именно, все беспредельное заключается или в численном количестве, или в размерах величины, или в потенции. Вечно же сущее, будучи беспредельным (как содержащее в себе неугасимую жизнь, неубывающую бытийственность, , и неуменыиаемую энергию), беспредельно ни вследствие величины, так как истинно сущее, будучи реальностью в себе , не содержит в себе никакой величины (а все реальное в себе неделимо и просто), ни вследствие [своей] множественности, так как оно в максимальной степени едино по эйдосу вследствие своего ближайшего к единому распорядка и в максимальной степени родственно единому, но беспредельно оно вследствие потенции. Поэтому оно по одной и той же [причине] неделимо и беспредельно, так что, следовательно, чем более оно едино и чем более неделимо, тем более оно беспредельно. Делящаяся потенция уже бессильна и пребывает в [ограниченном] пределе, и потенции, делимые во всех отношениях, и ограничены во всех отношениях, так как крайние и наиболее отделенные от единого потенции вследствие [своего] разделения суть [уже] в том или другом отношении предельные [потенции].
Первые же [потенции] по неделимости [своей] беспредельны, так как разделение разносит и расслабляет потенцию каждой [вещи], неделимость же, стягивая и свивая, содержит ее в самой себе в качестве неубывающей и неуменьшаемой.
Напротив того, беспредельность в величине или в множественности есть во всех отношениях лишение неделимости и отпадение [от нее]; заключенное же в пределе ближе всего к неделимому, и дальше всего [от него] беспредельное, пребывая во всех отношениях в отпадении от единого.
Следовательно, по потенции беспредельное существует в беспредельном не по множественности и не по величине, если действительно беспредельная потенция сопрмсуща неделимости, а, с другой стороны, беспредельное по множественности или величине дальше всего от неделимого. Поэтому, если бы сущее было беспредельно по величине или по множественности, оно не было бы беспредельнопотентным, а, тем не менее, оно как раз беспределыю–по–тентно, и, значит, — не по множественности и не по величине».
§ 95. «Всякая потенция, если она более единична , беспредельнее множимой. В самом деле, если первая беспредельность ближе всего к единому, то и более сродственная единому потенция более беспредельна, чем та, которая отстоит дальше [от него], так как своим умножением она теряет свою эйдетичность в смысле единого , оставаясь в которой она имела преимущества перед другими [потенциями], так как сдерживалась [своей] неделимостью. Да и в делимом потенции если объединяются , то умножаются, а если делятся, то ослабевают».
§ 96. «Потенция всякого пребывающего в пределе тела, будучи беспредельной, — нетелесна, потому что если бы она была телесна, то в случае беспредельности этого тела беспредельное окажется в определенном. В случае же определенности [тела] она является потенцией не постольку, поскольку она — тело. Именно, если тело — определенно, поскольку оно — тело, и беспредельно, поскольку оно — потенция, то оно окажется потенцией [вовсе] не потому, что оно — тело. Следовательно, потенция, присутствующая в определенном теле, беспредельна».
6. § 98. «Всякая [идеальная] причина везде отделена [от причиняемого] и одновременно нигде [не отделена]. Именно, своей передачей собственной потенции она — везде, так как это есть причина наполнения того, что в силу своей природы участвует в ней, и [причина] господства над всем вторичным, причем она присутствует во всех плодотворных выявлениях своих излучений. Своей же не смешанной ни с чем занимающим место сущностью и своей отменной чистотой она [не находится] нигде, потому что, если она отделена [от всего], она — водружена выше всего.
Подобным же образом она не находится ни в чем, что ниже ее самой. Именно, если бы она была только везде, то, хотя ничто и не мешало бы ей быть [идеальной] причиной и присутствовать во всем, что [в ней] участвует, но она не существовала бы отделенно раньше всего; а если бы она [только] была нигде, вне [всякого] «везде», то, хотя ничто и не мешало бы ей быть раньше всего, все же она не принадлежала бы ничему, что ниже ее. Она не существовала бы во всем, как обыкновенно существуют причины в причиненном своими собственными бескорыстными дарами. Итак, чтобы причина была наличной во всем, что способно участвовать [в причине], и чтобы она в качестве отделенной существовала при себе до всего, что ею наполняется, она и везде существует, и нигде.
И не отчасти только везде и отчасти нигде. Действительно, при таком положении она была бы оторвана сама от себя, сама была бы вне себя, если, в самом деле, одно в ней было бы везде и во всем, другое же — и нигде, и раньше всего. Наоборот, она как целое, везде и точно так же [как целое] и нигде. Также способное участвовать в нем встречается с ним как с целым и находит его наличным при себе в качестве целого, и оно [само] выделяется [из всего] как [именно] целое, потому что поучаствовавшее [в нем] не само привело его в себе в порядок, но участием своим [позаимствовало] от него, сколько оно в состоянии взять.
При этом ни уделение из него не сокращается,
Мысль о неделимой делимости — весьма отчетливо разработана в неоплатонизме. В особенности часто и отчетливо о ней говорит Плотин. Стоит прочитать хотя бы рассуждения о душе в IV 1 («делящееся в ней делится неделимо»), в IV 2, 1—2, в VI 4, 3—9, 13. [239]
238
Тут, когда мы переходим к тетрактиде Ву необходимо вообще отчетливо представлять себе понятие парусии. Приходится жалеть, что Тейхмюллер, хотя и назвал свой труд «Geschichte» понятия парусии (G. TeichmuIIer. Aristotelische Forschungen. III. Geschichte des Begriffs der Parusie. Halle, 1873), но не коснулся как многого другого, так и Плотина. Приведенный им материал из истории греческой философии вообще необширен. Основными вехами истории этого понятия необходимо считать след, тексты: Plat. Phaed. 100с, куда можно присоединить приводимые у Тейхмюллера 11 —13, — Phaedr. 272а, R. Р. 437е, неприводимые у него Phaed. 103d , 105с , //существовать в… возникать в (греч.).//Lach. 189е sqq., Gorg. 497c и мн. др. места, где если не «парусия», то — другие аналогичные термины, вроде «метексис», «койнония» и пр. Arist. De an. II 7, 418b 16—20 (с коммент. A. Trendelenburg, Arist. de an. Jenae, 1833, 374; «Haec quidem a corporis praesentia aliena ad solam praesentem vim redire videtur, ut ita ad , ad perficientem perspicui vim, accedat»), где прав Тейхмюллер (Op. cit., 4): «So ist nun einerseits das Licht geistreich begriffen, andererseits der Ausdruck Vollendung und Verwirklichung deutlich erklart als die Anwesenheit der Form in dem Stoffe, als die Erscheinung der Idee» //Однако эта «парусия» не связана с телесностью и, как представ¬ляется, восходит лишь к одной наличной способности, так что присоеди¬няется к «энергии», въявь действующей способности (лат.)… Так что, с одной стороны, свет находит остроумное объяснение, с другой же сто¬роны, он явственно объясняет выражения завершение… и осуществле¬ние… как присутствие формы… в материи, как проявление идеи (нем.).//(впрочем, Тейхмюллер, по–видимому, не учитывает всей антидиалектической противоположности этого понятия в аристотелизме платонической парадейгма–тике и диалектике, а между тем даже это место отмечено некоторой полемикой на учение о телесности света в Plat. Tim. 67cd, на что в науке уже указывалось, ср. Trendelenb., de an., 375 и Е. Wallace, Aristotele’s Psychology. Cambr., 1882, 241). Важно, однако, отношение понятия парусии у Платона к другим сходным понятиям, которое устанавливает Тейхмюллер (с. ор. 18): прочие понятия (, и т. д. //подражания, участия (греч.).//) указывают на состояние становления, парусия же именно на пребывание сущего в становящемся. Наконец, — у стоиков, — Stob. Eel. I 13, lc (The fragments of Zeno and Cleanthes by A. C. Pearson. Lond., 1891, фрагм. Зенона 24), где в обычном стоически–натурали–стическом смысле, как, по–видимому, и у Diog. Laert. VII 1, § 98, о парусии добродетелей. Приводимое у Тейхмюллера в другой связи (65—66) весьма интересное место из Plut. prim, frig., где налицо понятия — «усия», «парусия» и «метохе», на мой вкус, отдает скорее платонизмом, чем аристотелизмом (хотя возможен и стоический платонизм). В результате, вместо суммарного изложения у Тейхмюллера, я бы сформулировал два разных понятия парусии до Плотина — эйдетическое и натуралистическое, причем первое, в свою очередь, содержит два разделения — платоническое (диалектическая парадейгматика) и аристотелевское (эйдетический энергизм), второе же содержит в себе разные степени между чистым натурализмом и пла–тоно–аристотелевской «Begriffsphilosophie» //философия категорий (нем.).//(каковы, напр., позднейшие «эклектические» концепции аристотелевского понимания стоического платонизма или переходные пифагорейст–вующие платонические аристотелизмы). Существо Плотиновой концепции парусии сводится к объединению диалектической парадейгматики с энергистическим аристотелизмом, причем (в силу подчеркнутого диалектизма) падает вся острота противоречий с натуралистическим пневматизмом стоиков. — Из Николая Куз. я привел бы тут — II, 2 («Quomodo esse creaturae sit intel 1 igibiliter ab esse primi»); II, 3 («Quomodo maximum complicet et explicet omnia intellectibiliter» //О том, что бытие творений непостижимо происходит от первого бытия… О том, что максимум непостижимым образом свертывает и раз¬вертывает все (лат.; пер. В. В. Бибихина).//); также III, 1 и 2. Терминологический материал для «парусии» см.: Fr. Astius, Lexic. Platon. Berl., 1908 2 III 61—62 для Платона; H. Bonitz, Index Arist. Berol. 1870, 571 для Аристотеля; для Плотина интересны рассуждения о диалектической природе эманации у H. F. Мііііег, Plot. Studien I. 1st die Metaphysik d. Plot, ein Emanationsystem? Hermes. 1913, 408—425.
239
Специально о неделимой делимости основных стихий Прокл говорит в in Tim. II 26ц —28б — о «реверсии» всего в круге; о везде разном подражании умному миру — разном в зависимости от ума, целости, частичности и т. д.; о том, что огонь, поскольку не только видим, но и осязаем, причастен земле, а земля, поскольку не только осязаема, но и видима, причастна огню и т. д.; в конце — весьма оригинальное толкование, на этих основаниях, мифа об известном романе между Афродитой и Аресом (как выражения объединения тождества и различия в мире) и того, почему смеялись Аполлон, Гермес и пр. боги (смех этот давал реальность и силу мировым связям). Все — во всем, огонь — огненно, воздух — воздушно, вода — водяно, и земля — земляно. Также 48з sqq.: существуют эти стихии и на небе, но — , и в душе, но , и в уме, но — , и в демиурге, но — //небесно… душевно… умственно… демиургически (греч.).//. Стихии — все целиком в каждой небесной сфере (49ю).