Антикризисная книга Коммерсантъ'a
Шрифт:
становится экономическим фактором, нарастая как снежный ком.
Наглядный пример того, как страхи начинают жить собственной жизнью, продемонстрировал в
октябре курс доллара. В начале месяца $1 стоил в среднем 25,4 руб., а к 28-му числу на 2 руб.
больше. Хотя власти твердили, что Россия остается островом стабильности в море кризиса, россияне устремились в обменники. Там тут же подняли курс продажи доллара до 29–30 руб.
против курса ЦБ 27,4. На прошлой неделе курс ЦБ был
доллар не будет расти в перспективе, но тогда, в конце октября, паникеры переплатили: через
пару дней после скачка американскую валюту можно было купить по 27 руб. Потеряли не
только те, кто вложился в перегретый доллар, но и государство, которое поддерживало рубль.
«Банки накачивают экономику деньгами, а население их изымает и переводит в доллары. Это
все равно что носить воду в решете», – комментирует ситуацию гендиректор компании
Персональный советник Наталья Смирнова.
Новая волна беспокойства пошла 11 ноября, когда глава ЦБ Сергей Игнатьев заявил, что
правительство не заинтересовано в девальвации рубля, однако возможна тенденция
ослабления рубля по отношению к иностранным валютам. Некоторые СМИ тут же разразились
заголовками вроде «Девальвация будет», отмечая лишь походя, что вообще-то речь шла о
расширении валютного коридора на 30 коп. Доллар, соответственно, сразу взялся за свое –рванул вверх, и снова только после отката станет ясно, в какой мере его курс сформирован
нездоровыми эмоциями.
«У паники три основные характеристики, – объясняет заведующий кафедрой связей с
общественностью МГИМО, профессор, доктор исторических наук Валерий Соловей. – Это
явление заразное, передающееся легко от одного человека к другому. Затем паника – явление
массовое, причем толпа приобретает новые свойства, которых нет ни у кого из тех, кто ее
составляет. И наконец, во время паники теряется рациональное мышление».
Иррациональностью паники и обусловлен тот факт, что вряд ли, испытывая сильные эмоции, вы примете правильное решение в финансовых вопросах. Волатильность фондового рынка тоже
не что иное, как разброд в умах.
«Паника порождает так называемую регрессию возраста – взрослые становятся детьми, –говорит доктор психологических наук Вадим Петровский. – Детям мысленно трудно выйти за
границы испытываемых переживаний, страх становится грандиозным. И самое главное – нет
никого из больших, кто мог бы утешить или защитить. Весь мир вокруг охвачен страхом».
«Дети» на бирже перестают себя хорошо вести. «Паника на фондовом рынке может стать
катализатором коллапса, – предупреждает пресс-секретарь фондовой биржи РТС Варвара
Иноземцева. – Она заразна,
Менталитет российских инвесторов такой, что, покупая акции даже с расчетом на несколько
лет, в момент паники они начинают скидывать бумаги, усугубляя тем самым ситуацию.
Фондовый рынок России очень молод, класс частных инвесторов недостаточно развит. Многие
из них не имеют достаточного опыта работы на бирже, и паника в России может
спровоцировать не только падение котировок акций, но и возродить неверие российских
инвесторов в финансовые инструменты».
Финансового консультанта Наталью Смирнову удивляет, когда люди сознательно лишают себя
возможности отыграть потери вместе с рынком: «Сейчас выводить деньги с рынка – безумие.
Из-за этого оказывается, что у нас часто покупают на вершине, а продают на дне».
Фондовый рынок – самый нервный и чувствительный, но эмоции правят бал не только там. В
октябре панические атаки со стороны вкладчиков прочувствовали на себе банки. «Твой банк
скоро лопнет. Это известно точно. Скорее забирай вклад», – сообщения примерно такого
содержания приходили на мобильные телефоны вкладчиков некоторых региональных банков.
Далькомбанк пострадал от такой атаки 8 октября, когда вкладчики столпились в очереди за
деньгами. Эсэмэски даже назначили точное время банкротства банка – полдень. Хотя кроме
анонимного и явно странного предсказания, поводов для беспокойства не было, за три дня
клиенты забрали из банка 2,4 млрд руб. В науке такой поворот дел называют
самосбывающимся пророчеством. «Этот термин ввел Роберт Мертон еще в 1948 году, – говорит
Валерий Соловей. – Давно замечено, что прогнозы, особенно негативные, имеют тенденцию
подтверждаться». «Когда вы говорите „банковский кризис“, народ выходит и забирает деньги –и будет кризис», – вторит президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян.
В рамках антикризисного менеджмента банки стали объяснять на пресс-конференциях и
непосредственно у своих касс, что у них все хорошо. Некоторые пошли дальше. «Мы временно
ввели ограничения на операции по досрочному изъятию денежных средств с депозитных
счетов частных клиентов и лимиты на снятие наличных, – говорит председатель совета
директоров уральского Банка 24 Борис Дьяконов. – Потому что задача банка – не только
приумножать деньги, но и сохранять их в любых условиях».
Народные массы, далекие от проблем инвестирования, при тревожных новостях тут же
бросаются закупать соль, крупы и спички. Даже в Москве, где у многих электроплиты. Властям