Антисоветская блокада и ее крушение
Шрифт:
Выход на берег был разрешен только для капитана и врача… Затем пароход был отведен в удаленную Park-Hafeu и ошвартован к чалам, не имея сходни на берег. При этом число вахтенных полицейских было доведено до четырех человек».{438} Однако в 1921 г. начало торговому мореплаванию под советским флагом на Балтике все же было положено. За навигацию этого года Петроградский порт принял 308 иностранных торговых судов. Вновь, как и прежде, «все флаги в гости» стали привычными для этого крупнейшего порта Советской России.
Еще меньше спешили союзники с ликвидацией военно-морской блокады Черноморского побережья. В одном из документов английского министерства иностранных дел, датированном 20 апреля 1920 г., отмечалось, что «союзная политика блокады в отношении Черного моря еще остается в
Военно-морская блокада в этом районе продолжала преследовать те же цели, что и в 1919 г.: прервать торговое судоходство между черноморскими портами и портами других стран, оказывать содействие на этот раз войскам Врангеля, оставшимся единственной крупной контрреволюционной силой на Юге России. Так, в середине ноября 1920 г. британскими властями в Константинополе была подтверждена блокада «русского берега Черного моря». Они заявили, что «британские эсминцы патрулируют море, чтобы помешать большевикам сообщаться с турецкими берегами».{442} В ноте правительства РСФСР правительству Великобритании от 4 февраля 1921 г. указывалось, что «на Черном море британские, как и французские, суда атакуют корабли России и других наций, везущие товары в русские порты, и британские эсминцы, такие как «Непобедимый», подстерегают их в соседних водах для враждебных действий против русской торговли и русских побережий».{443}
Французские и британские военные корабли оказали самую непосредственную помощь войскам Врангеля на решающем этапе сражений с частями Красной Армии в Северной Таврии и в Крыму. В советской ноте отмечалось, что «десантные операции врангелевских войск не имели бы места без поддержки со стороны британского флота и без британского угля».{444}Французские военные суда 1 ноября 1920 г., во время этих боев участвовали в обстреле Геническа при занятии его частями Красной Армии. Их враждебные действия на море продолжались и в последнем сражении за Перекоп, когда французские боевые корабли обстреливали наступающих красноармейцев.{445}
Осуществление враждебных действий против советских торговых судов со стороны французских и британских кораблей не прекратилось и после разгрома Врангеля. Для понимания роли правительств Франции и Англии в проведении военно-морской блокады на Черном море в конце 1920 и начале 1921 г. небезынтересно ознакомиться с официальным заявлением МИД Франции, опубликованным в середине декабря 1920 г. В нем отмечалось, что «во Франции нет закона, воспрещающего вступать в торговые или финансовые сношения с Россией. Однако вследствие отсутствия соглашений между советским и французскими правительствами последнее слагает с себя всякую ответственность за сделки, заключенные коммерсантами или финансистами, которые действуют исключительно на собственный риск и страх». Далее, касаясь военно-морской блокады, заявление определенно указывало, что «торговые отношения через Черное море все еще подвергаются союзному морскому контролю».{446}
То же самое, хотя и с обычными для себя оговорками, фактически вынуждено было признать и правительство Великобритании. 17 ноября 1920 г. в ответ на запрос в парламенте о блокаде лорд Адмиралтейства Грейг ответил отрицательно,{447} однако на более точно сформулированный запрос, «нарушено ли мирное судоходство в Черном море?», заявил, что прежде
В декабре 1920 г. французский миноносец около Батума остановил пароход «Зейнаб», члены команды которого были увезены в Константинополь и посажены там в тюрьму, а сам пароход потоплен.{449} В этом же месяце, когда в Батумский порт пришел пароход «Анкона» и пытался следовать дальше, он дважды возвращался английскими военными судами, которые не выпускали его к берегам Советской России с товарами, закупленными Центросоюзом в Грузии. Только в конце месяца капитану П. А. Щепетову удалось прорваться на нем через сторожевое охранение и уйти в Новороссийск, а оттуда в Турцию, Италию и Англию.{450}
Заключительный этап военно-морской блокады со стороны французских боевых кораблей сопровождался нападением двух миноносцев на рейде Анапы на советскую канонерскую лодку. Согласно советской официальной публикации, фактическое осуществление блокады военно-морскими силами Франции продолжалось здесь в течение всего 1921 г.: «Бесчинства французского флота в Черном море вызвали запрос во французском парламенте об отношениях к России, и министр иностранных дел заявил, что «блокада по отношению к России не применяется». На самом же деле французские суда поддерживали на Черном море блокаду до 1922 г.».{451}
Важно отметить и еще одно обстоятельство, связанное с осуществлением блокады на Черном море в 1920 г. Дело в том, что русские военные и торговые суда после разгрома и бегства Врангеля и по его указанию были захвачены, переданы Франции и уведены во французский порт Бизерту. Сам Врангель признавал, что передал флот «под покровительство» Франции за ее поддержку «правительства» Юга России в борьбе с большевиками. «Вследствие этого, — заявил он, я отдал приказание русскому военному флоту и коммерческим кораблям при входе в Константинополь поднять на фок-мачтах французский флаг. Я заявляю, что корабли могут быть приняты в обеспечение платежей, которые падут на Францию, и расходов, связанных с принятием ею обязательств в отношении эвакуируемых воинских частей и населения».{452}
В связи со сказанным следует особо остановиться на последствиях грабительских действий империалистических держав в отношении советского торгового флота.
За годы интервенции, военно-экономической блокады и гражданской войны национализированный в январе 1918 г. советский торговый флот понес огромный урон. Значительная часть годных к эксплуатации судов, приписанных к портам Черного, Белого, Балтийского морей и Тихоокеанского побережья, была уведена контрреволюционными правителями и интервентами за границу и постепенно либо попадала в руки прежних частных владельцев, либо была распродана. Советское правительство начиная с 1921 г. и в течение длительного времени вело активную борьбу за возврат этой части своего торгового флота: представителям Советского государства за рубежом были разосланы циркуляры с приложенными к ним списками судов, на возвращении которых предлагалось настаивать перед соответствующими правительствами; неоднократно делались заявления о недействительности всех сделок на суда торгового флота без согласия Советского правительства; право Советского государства на собственность и возврат пароходов было зафиксировано в декларации к торговому договору с Великобританией от 8 августа 1924 г. и в последующих соглашениях с капиталистическими странами; юридические и дипломатические шаги предпринимались в связи с распродажей части флота и отдельных судов во Франции и в Германии.{453}