Антология современной британской драматургии

Макдонах Мартин

ЛОРА.А если ты сейчас же не позвонишь в «Абдуллу», мы туда вообще не попадем.

(Кивая на галстук)

Неужели ты в этом пойдешь?

ДЕННИС.Роджер и Корнелия прислали на Рождество.

ЛОРА.Я никуда с тобой не пойду, если у тебя на шее будут болтаться эти бумеранги.

ДЕННИС бросает взгляд наФРЭНКА закатывает

глаза. В то время, какДЕННИС выходит:

(Фрэнку)

Посмотри, какая прелесть!

Она быстрым движением раскрывает веер.

Филлип привез из Мадрида. Пожалуй, возьму его в ресторан; пятница, вечер — там бывает ужасно душно.

ФРЭНК.А где Филлип?

ЛОРА.Должен быть в душе, но, наверно, еще спит. Он был такой измочаленный, когда я забирала его из аэропорта.

(Через дверь.)

Милый, они будут через пару секунд.

Приглушенный ответ из дальней части дома.

Бог знает, чем они там занимались! Малыш Санчес — это его друг по переписке — такой тихий, прямо мышонок, совсем не в стиле Филлипа. Когда гостил у нас, был до того вежливый, я чуть со скуки не умерла. Но они точно что-то там вытворяли! Каждый раз, когда я звонила, они вроде как были в Прадо. Оно, конечно, большое, но не настолько же! Зато сеньор Моралес — это отец Санчеса — сказал, что его испанский стал намного лучше. Почти как его французский — благодаря тебе.

ФРЭНК.Он способный мальчик.

ЛОРА.Не знаю, в кого он такой. Я-то в школе не блистала.

ФРЭНК.Может быть, в отца.

ЛОРА фыркает.

ЛОРА

(берет его стакан).

Еще мартини?

ФРЭНК.А что Корнелия?

ЛОРА.Как она раздражает! Терпеть ее не могу. Может, она и хорошенькая — поэтому Рождер с ней и сошелся — но уж очень заурядная, и если не знать, кем она работает на самом деле, можно подумать, что в булочной торгует. И в голову не придет, что она вполне себе преуспевающий дизайнер. По-видимому, в Австралии ее заказами закидали.

ФРЭНК.Я думал, она по научной части.

ЛОРА.Она начала учить староанглийский — так, между делом. Представляешь? Меня тошнит от этого. А сейчас она наконец-то забеременела, после стольких попыток, так что приготовься слушать болтовню будущей мамаши. А Роджер! Ведет себя как ребенок, иногда хочется его

просто отшлепать. Он же младшенький, ему всегда все сходило с рук. Рядом с ним Филлип — просто взрослый мужик.

ФРЭНК.О, Филлип…

ЛОРА.В смысле — о, Филлип?

ФРЭНК.В смысле… Да нет, ничего…

ЛОРА.Ну, он, конечно, не идеален, но если посмотреть, какие мужчины его воспитывали…

ФРЭНК.Спасибо.

ЛОРА.Ну я же не тебя имела в виду, и ты это знаешь! Господи, да если бы не ты!..

Она обнимает и целует его.

Я говорю о других мужчинах в его жизни.

ФРЭНК.Ты слишком сурова к Деннису.

ЛОРА.Как будто он ко мне не придирается, просто он не выносит это на люди. Я так рада, что Филлип приехал. Когда мы остаемся вдвоем, мы чаще ругаемся. Поражаюсь, как мы еще друг друга не убили.

ФРЭНК.Не все же время вы ругаетесь.

ЛОРА.Ну, если только не дуемся друг на друга. А долго дуться мы не можем, потому что обязательно надо снова начать ругаться. Лучше уж быть одному, честное слово! Боже мой!

Она вдруг останавливается.

Говорю, аж самой противно. И как я могла все прошляпить? Мне сорок пять, и что? И ничего. А сколько было планов… Даже и не начинала. Я просто мать, и все.

ФРЭНК.Это важно.

ЛОРА.Этого недостаточно.

ФРЭНК.Ну, ты все время что-то делаешь. Никогда не бездельничаешь.

ЛОРА.Я знаю, знаю. У меня курсы, хор, сад, тот комитет, этот комитет, но что толку-то? Мне от этого не легче. Ой, извини, заболталась, как будто у тебя у самого мало забот. Расскажи ты о себе. Как ты, в порядке? Выглядишь хорошо. Пишешь? Расскажи.

ФРЭНК.Не сказать, чтобы сейчас хорошо писалось…

ЛОРА.Неужели я всегда такой была? Наверно, да. Какой ужас! Нет, все-таки нет. Думаю, я изменилась, как тебе кажется? А может, и не изменилась. Нет, я точно знаю, я раньше была счастлива. А может, и не была. Не знаю. Как ты думаешь, я изменилась? Бели бы не Филлип, я бы с ума сошла. Извини, ты говорил про…

ФРЭНК.Не имеет значения.

ЛОРА.Нет, имеет. Про твою пьесу. Расскажи.

ФРЭНК.Честно говоря, она мне непросто дается. Никак не могу уловить…

ЛОРА.Нет идей.

ФРЭНК.Возможно. Вообще-то у меня сейчас довольно тяжелый период. Меня постоянно обвиняют, что я пишу об одном и том же.

ЛОРА.Это о чем же?

ФРЭНК.Якобы о себе, но это совсем не так. Говорят, что это признак творческого банкротства.

ЛОРА.По-моему, личный опыт — единственное, о чем вообще стоит писать.