Антология современной французской драматургии.Том 1
Шрифт:
МЕСЬЕ СОРБЕ. Ты слишком нервничаешь. Почему ты так нервничаешь?
МАДАМ СОРБЕ. Мне нужен лед.
МЕСЬЕ СОРБЕ. Уже иду. (Встает, колеблется, в какую сторону идти, почти наталкивается на Мадемуазель Лоспиталье.)Простите великодушно, мадемуазель.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Ничего страшного, месье.
МЕСЬЕ СОРБЕ. Хорошо прогулялись сегодня утром?
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Мы ходили через овраг, по другую сторону от крепости. Нашли там еще две могилы. Каждый раз открываешь что-то новое. Но теперь
МЕСЬЕ СОРБЕ. Вот как? Уезжаете раньше времени?
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да. Из-за событий.
МИССИС БЭБКОК. О нет, Эдди! Твоя спина!
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Совершенно не уверена, что моя шляпа осталась наверху. Когда я паковала чемодан, специально везде посмотрела — я всегда так делаю перед отъездом.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Посмотри-ка, мама. (Тянет Мадам Лоспиталье к пришпиленной к стене карте, которую внимательно изучала все это время.)Вот где мы сегодня ходили. Тут был центр поселения задолго до Агамемнона.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Он меня раздражает.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Ален? А мне он нравится. В нем есть что-то торжественное.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. И смотрит косо.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Просто у него такие глаза.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Исчезает в тот самый момент, когда нужен.
ЖАК( направляясь к Мадам Сорбе).Вы за мной посылали?
МАДАМ СОРБЕ. Нет.
МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Мой багаж и шляпу.
ЖАК. Да, мадам.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Мама, давай попробуем еще раз соединиться с Парижем. Может, связь восстановили.
МЕСЬЕ СОРБЕ. В кухне ни души. ( Обнимает Мадам Сорбе, пока она пьет.)Здесь просто чудесно, не так ли?
МАДАМ СОРБЕ. Да, Луи, в самом деле… Надеюсь, это меня немножко освежит. Уж очень жарко.
МЕСЬЕ СОРБЕ. Да. (Отпускает жену.)
МИССИС БЭБКОК. Нет, Эдди, нет! У тебя же спина!
АЛЕН. Ничего не слышно.
ЭМИЛИЯ. Он задремал.
АЛЕН. Думаете, просто задремал? (Завязывает нос платком.)
ЭМИЛИЯ. С чего это вы стали так привержены гигиене?
АЛЕН. Простите, но я совершенно не выношу запаха разлагающейся плоти. И не только я. Мама моя тоже. Наследственная аллергия. Мы от этого чихаем.
ЭМИЛИЯ. О!.. И бедного месье Диаманта сейчас нет, боже мой…
АЛЕН. Почему же он бедный? Что-то вид у вас какой-то осунувшийся, мамзель Эмилия. Пойдите-ка поспите, а я подежурю. Вы уже на пределе. Совершенно без сил. Взгляните на себя в зеркало.
ЭМИЛИЯ. Нет, ни за что на свете!
АЛЕН. В каком смысле нет?
ЭМИЛИЯ. Нет, я не могу его оставить!
АЛЕН. Смотрите, на похоронах будете в плохой форме.
ЭМИЛИЯ. Вы его добиваете, сами знаете!
АЛЕН. Мы действуем заодно. У каждого своя доля участия.
ЭМИЛИЯ. Вы просто флибустьер!
АЛЕН. Я же говорил! Вы падаете от усталости и нервного истощения. (Кладет ей руки на течи.)Вот так. ( Подталкивает ее к дверям.) Явас сменю ненадолго. Если что, обещаю немедленно вас позвать.
Знаю, знаю, мы все о нем горюем. Хотите верьте, хотите нет, но мне больно видеть его в подобном состоянии. Такой красивый мужчина, и не такой уж старый.
Пока что он дышит довольно ровно. (Выпроваживает ее, тщательно закрывает дверь на задвижку, снимает с лица платок, идет прямо к шкафу и пытается его открыть. Шкаф закрыт на ключ. Он ищет ключ и находит его под подушкой умирающего. Делает танцевальное па, гримасничает. В момент, когда он открывает шкаф, ручка входной двери со скрипом поворачивается. От неожиданности он вначале пугается, затем беззвучно смеется, обыскивает шкаф и находит черную книжицу, которую прячет в карман. Направляется к Оресту и долго смотрит на него. Потом возвращается к шкафу и извлекает из него фуражку с серебряными галунами. Разглядывает ее, примеривает, снимает и снова кладет в шкаф. Идет к кровати, чтобы положить ключ от шкафа под подушку, передумывает и опускает себе в карман. Следует к двери, отодвигает засов и с невероятными предосторожностями, стоя на цыпочках, открывает дверь. Застывает в изумлении, оказываясь лицом к лицу с молчаливой, но веселой Пьереттой.)