Антология современной французской драматургии.Том 1

Саррот Натали

ПЬЕРЕТТА. Да уж, парочка не из веселых.

ЛАУРА. И скряги.

ПЬЕРЕТТА. Таких зануд, как они, поискать: просто созданы друг для друга.

ЛАУРА. Раз путешествуют, значит, средства есть. Я еще понимаю, когда старики трясутся над каждым грошом. Но эти-то молодые! А уже скупые, хотя денежки водятся. Вот что меня потрясает.

ПЬЕРЕТТА. И делать ничего не хочется. И видеть ничего не хочется. (Снимает

чулок и потирает подошву стопы.)Бедные мои ноженьки. У нее сегодня месячные начались. Может, поэтому…

ЛАУРА. Не знаю, как ты, а лично мне от этих дел не жарко и не холодно. Но смотреть, как другие мучаются… Терпеть не могу.

ПЬЕРЕТТА (прыснув).А я уж скорее мужиков не выношу. Каждый раз удивляюсь. Есть такие, которых ничем не остановишь.

ЛАУРА. Ты бы видела… (Ее душит смех.)

ПЬЕРЕТТА. Чего?

ЛАУРА. Из тридцать четвертого…

ПЬЕРЕТТА. Месье Велюз? (Теперь и она хохочет.)

ЛАУРА. Ой, мне нельзя.

ПЬЕРЕТТА. Чего это?

ЛАУРА. Сейчас лопну.

Обе просто заходятся от смеха.

ПЬЕРЕТТА. Прошу тебя, перестань!

ЛАУРА. Я же ничего не говорю.

ПЬЕРЕТТА. Ой, хватит!

ЛАУРА. Да что с тобой такое? Ты плачешь?

ПЬЕРЕТТА. Сама не пойму: то ли плачу, то ли смеюсь.

ЛАУРА. Это полезно, даже в жару.

ПЬЕРЕТТА. Вот-вот, к вопросу о жаре. Если бы ты знала, что у меня с ногами. Будто я целый день толклась на раскаленных углях. А чулки прилипают, как бинты к ранам.

ЛАУРА. При такой-то температуре могли бы и разрешить снять чулки. Но эта толстуха Эмилия — зверюга. Хуже управляющего.

ПЬЕРЕТТА. Спорим, что вечером сможем снять? Месье Орест ведь на последнем издыхании…

ЛАУРА. Она заметит, даже если мы окажемся в эпицентре землетрясения.

ПЬЕРЕТТА. В жизни у меня ноги так не болели, клянусь тебе, Лаура.

ЛАУРА. Хочешь, разотру? (Соскакивает с кровати, хватает флакон и присаживается на край кровати Пьеретты.)

ПЬЕРЕТТА. Как приятно, ты даже себе не представляешь!

ЛАУРА. Знаешь, ты должна быть осторожней с Жаком.

ПЬЕРЕТТА. С Жаком?

ЛАУРА. Он вертится вокруг

тебя, как собачонка.

ПЬЕРЕТТА. Вокруг меня?

ЛАУРА. А то ты не знаешь!

ПЬЕРЕТТА (смеется).Но он же еще ребенок!

ЛАУРА. Именно потому что ребенок, надо быть осторожней.

ПЬЕРЕТТА. Да что мне с мальчонкой делать-то?

ЛАУРА. И я про то же. Вместо того, чтобы его заводить, осади назад. Он должен понимать.

ПЬЕРЕТТА. Если бы ты знала, какое облегчение мне приносишь, Лаура! Я их просто не чуяла. Лаура…

ЛАУРА. Да.

ПЬЕРЕТТА. А ты не можешь помассировать сверху вниз?

ЛАУРА. А ты знаешь, почем здесь одеколон?

ПЬЕРЕТТА. Да я не прошу с одеколоном.

Лаурасмотрит на пятилитровый кувшин, стоящий в углу.

ЛАУРА. Я все думаю, что ты в нем с утра таскаешь?

ПЬЕРЕТТА. И что же?

ЛАУРА. Ты украла его у мадам Гермионы с кухни?

ПЬЕРЕТТА. Да.

ЛАУРА. А когда обнаружит?!

ПЬЕРЕТТА (смеется).Да уж!

ЛАУРА. Слушай, ты не соображаешь, что делаешь.

ПЬЕРЕТТА. Да нет, соображаю.

ЛАУРА. Ты перегрелась на солнце.

ПЬЕРЕТТА. Ну так как же, Лаура?

ЛАУРА. Растирать тебя этим? Ни за что. Начать с того, что это противно.

ПЬЕРЕТТА. А вот древние греки очень даже это употребляли. С головы до ног умащивались.

ЛАУРА. Где ты наслушалась этой мерзости?

ПЬЕРЕТТА. Мадам Эленор мне рассказывала.

ЛАУРА. Эта чокнутая?

ПЬЕРЕТТА. У нее вид очень знающего человека.

ЛАУРА. Бред старой маразматички.

ПЬЕРЕТТА. Она же в парфюмерном производстве, она должна знать, Лаура. У нее салоны по всему миру. Часами мне рассказывала.

ЛАУРА. А какое действие производит, рассказывала?

ПЬЕРЕТТА. Она не говорила, должно быть, профессиональный секрет. Но я не сомневаюсь, что какое-то действие производит.

ЛАУРА. Подумать только, какую чушь несет эта старая сорока. Ведь ей под девяносто, и приезжает сюда только затем, чтобы с утра до вечера сидеть в своей комнате…