Апейрогон. Мертвое море

Маккэнн Колум

На полу возле каталки лежал маленький пакет. Школьные носки Абир, обувь, школьная туника. Возле пакета – кожаный школьный рюкзак. Бассам протянул руку вниз и расстегнул застежку. Внутри – школьные учебники. Математика. История религий. Рабочая тетрадь. Контейнер с едой, нетронутый.

На дне рюкзака он нашел конфетный браслет. В голове промелькнула мысль надеть браслет на ее руку. Он положил его обратно в рюкзак, поцеловал ее лоб.

Сзади на полке лежала чистая льняная простыня, он взял ее, раскрыл двери и вышел из машины. Не более чем в пяти метрах от него стоял джип. Голос из джипа, усиленный динамиком громкоговорителя, приказывал Бассаму вернуться в машину «скорой помощи», потому что эта зона находилась в оцеплении.

– Возвращайтесь, сэр. Возвращайтесь обратно.

Он не развернулся. Понес простыню к ближайшей бетонной тумбе на обочине дороги. Посмотрел на солнце, определил восток, сложил простыню прямоугольником,

расстелил на земле и встал на колени. С удивлением подумал, что никто не пытается его остановить. Где-то вдалеке он услышал звук вертолетов.

К нему подошел солдат с ружьем наперевес. У него были мягкие карие глаза. Он не сказал ни слова, пока Бассам не закончил молитву.

– Теперь вам нужно вернуться в машину.

Услышав виноватый тон в голосе военного, Бассама накрыла волна негодования.

Солдат взял его за локоть. Бассам вырвал руку и пошел к машине. Дверь захлопнулась за его спиной. Он склонился над Абир. Перед его глазами еще стоял купол кислородной маски, запотевший от ее дыхания.

Машина скорой помощи ехала интервалами. Сто метров, две сотни, пятьдесят, десять, еще сотня метров. Сдать назад, остановиться, развернуться. Из рации доносятся помехи. Прошло еще полчаса.

Пришел приказ возвращаться в первый госпиталь. Хотя нет. Оставайтесь на месте. Скоро можно будет ехать. Повторяю. Скоро можно будет ехать.

Когда Бассам снова открыл дверь, он вдруг понял, что они все еще были возле КПП. Какие-то солдаты спорили за оранжевой бочкой. Возле бочки стояли три пустых стула. Где-то далеко лаяла собака. А кроме этого – тишина.

Спустя два часа и восемнадцать минут скорой дали «добро» на проезд в Западный Иерусалим.

144

Врачи «Хадассы» поддерживали в Абир жизнь следующие два с половиной дня.

145

Комната ожидания кишела активистами. С большинством из них Бассам познакомился за последние пятнадцать лет. В залах судебных заседаний. В мечетях. В синагогах. В церквях. В тюрьме. На миротворческих конференциях, собраниях, митингах.

Их мир был тесен: клики, фракции, группировки внутри фракций. Все это больше не имело значения. Они столпились в одну кучу, ждали, пили кофе, держались за руки, ждали, выходили покурить, ждали, шептали в трубку, ждали.

Когда зашел Бассам, воцарилась тишина. Он знал каждое лицо: Сулейман, Дина, Рами, Алон, Мухаммад, Роби, Чен, Элик, Ицхак, Йехуда, Авичай.

Он молча стоял с опущенной головой. Он не хотел разговаривать абсолютно ни с кем. Потолок нависал и давил на затылок. До его ушей доносилось только тиканье настенных часов.

– Ma feesh khabar baed, – сказал он на арабском, потом повторил то же самое на иврите, а потом на английском: «Новостей пока нет».

146

В новостных репортажах говорили, что после несчастного случая на Западном берегу в больнице умер десятилетний ребенок. В некоторых статьях писали, что ее отец – известный участник «Борцов за мир». Другие упоминали, что он провел семь лет в тюрьме за ведение террористической деятельности в Хевроне. Некоторые расследования упоминали и то, и то. Haaretz. Al Quds. The Jerusalem Post. Felestin. Yedioth Ahronoth. Israel- Nachrichten. Al-Hayat al-Jadida. The Palestine Telegraph. Армия Израиля выступила с официальным заявлением, отрицая какую-либо причастность к происшествию. По телевизору сказали, что слухи о внезапном нападении ложные. После вышли отчеты о прошедших протестах против строительства разделительного барьера через школьную детскую площадку. В других отчетах писали, что видели девочку возле школьных ворот с камнем в руках. Она умерла от удара в затылок камнем, брошенным местными протестующими. Она была застрелена властями Палестинской автономии. Она эпилептик, ударилась головой во время припадка. Она сама навлекла на себя подозрения, потому что убегала от джипа. Она носила в кармане камни. Она подобрала с земли ручную гранату, которая взорвалась в ладони. Она покупала конфеты. Она подняла руки в знак капитуляции. Она вызывающе куда-то шла. Она получила неадекватное лечение в палестинской больнице. Она упала с каталки по чьей-то вине и ударилась головой. Она была тут же перевезена по воздуху в «Хадассу», где ей была оказана приоритетная помощь. Родители-мусульмане отказались от помощи врача-еврея. Она не имела идентифицирующих документов. Исследования о нелегальном вмешательстве были категорически неверны. Девочки кидали камни, это засняли камеры видеонаблюдения на школьных воротах. Ее отец был влиятельным членом ФАТХ. Учитель в ее школе был известным активистом ХАМАС. В то утро пограничная полиция не проводила никаких операций.

Задержка кареты «скорой помощи» никак не ускорила ее смерть и была напрямую связана с восстаниями на земле.

147

Четыре года спустя в здании суда по гражданским делам судья подвергла сомнению информацию о том, что рану на голове Абир нанесли палестинские мальчишки, кидавшие камни с кладбища. Она обратила внимание на тот факт, что ближайшее кладбище располагалось позади четырехэтажного здания, в сотне метров от того места, где должен был находится джип. Чтобы камни приземлились возле продуктового магазина с железной крышей, протестующие должны были кинуть их так, чтобы те пролетели над водонапорными башнями и упали вертикально вниз.

– Сделать это совершенно невозможно, – сказала судья, – даже обладая чрезмерно богатой фантазией.

– Не говоря уже, – добавила она, – о результатах вскрытия, проведенного за счет средств семьи Арамин, или обнаружения резиновых пуль в нескольких метрах от места падения Абир, или свидетельствах очевидцев, которые видели по крайней мере два выстрела такими пулями.

148

Газеты писали, что четырнадцатилетняя девочка была убита террористами-смертниками во время взрыва в Западном Иерусалиме. Где-то было написано, что количество жертв составило четыре человека. Где-то – пять. В каких-то статьях упоминались двое террористов, в каких-то трое. Пятьдесят восемь раненых, семьдесят семь, сто двадцать четыре. Они были одеты как ортодоксальные евреи. Это отколовшаяся группировка ХАМАС. Они пришли из Восточного Иерусалима. Они сбежали из тюрьмы на Западном берегу. Они находились в списке разыскиваемых лиц, который проигнорировала Палестинская автономия. Они прошли через КПП Каландия. Они продавали товары под прикрытием в Старом городе на протяжении многих месяцев. Они прятались в пещерах на Западном берегу. Они решили атаковать группу девочек-подростков для максимально шокирующего эффекта. Изначально атаку планировалось провести на шуке «Махане Йехуда». План «Б»: подорвать музыкальную школу. Здесь прямая отсылка ко взрывам, которые прогремели на этом же месте в тысяча девятьсот сорок восьмом году под руководством дезертиров Британской армии, которые присоединились к еврейской подпольной организации. Террористический акт был проспонсирован Исламской Республикой Иран, спланирован Ясиром Арафатом. Это была новейшая отколовшаяся группировка, аффилированная с подпольной сетью организаций радикального толка. По чьим-то словам, за пару секунд перед тем, как выдернуть чеку на поясах, террористы прокричали «Аллаху акбар». Это была прямая атака против Матти Пеледа, дедушки Смадар, бывшего генерала Израильской армии. Это была сложная операция, тщательно продуманная верхушкой ХАМАС. Другая машина со взрывчаткой, стоящая неподалеку, не взорвалась. Шрапнель была пропитана крысиным ядом, который, по слухам, увеличивал кровопотерю. Это был новый вид взрывчатки, украденный Вооруженными силами Израиля. Смертники равномерно разошлись по всей улице, чтобы максимизировать ущерб. Девочки покупали учебники. Они хотели записаться на занятия по джазовым танцам. В последний раз их видели, когда они шли рядом, передавая друг другу серебряный наушник от кассетного плеера Walkman – девочки наклонились друг к другу, чтобы поделиться одной парой наушников.

149

Разбитый Walkman был найден и включен в список улик. Позднее Ури Эстерхази, криминалист из Тель-Авива, исследовал плеер и определил, что опаленная кассета, которую они слушали, были записью альбома Шинейд О’Коннор I Do Not Want What I Haven’t Got [24] .

Колесики для перемотки расплавились и защемили кассетную ленту на песне «Nothing Compares 2 U [25] ».

24

Я хочу то, чего у меня нет (англ.).

25

Ничто не сравнится с тобой (англ.).

150

Смадар танцевала под эту песню в мешковатых штанах, красной безрукавке и наручных часах своего покойного дедушки.

В гостиной она с каждым новым виражом ударялась ногой о кофейный столик из дуба, и на коленке образовалось небольшое кольцо из синяков. Эту фиолетовую татуировку все заметили, когда Смадар встала на стол танцевать.

Она слушала альбом в белых наушниках и танцевала, и Рами всякий раз пытался отгадать по ее движениям, в какой части песни она сейчас живет.