Апейрогон. Мертвое море
Шрифт:
101
Одним полуденным утром на шуке на улице Аль-Захра Борхес сказал своим слушателями, что «Тысячу и одну ночь» можно сравнить со строительством собора или красивой мечети, а, возможно, книга была их великолепнее, так как, в отличие от собора или мечети, ни один из авторов не знал, что участвует в ее создании. Сказки были собраны в разное время из несметного количества мест: Багдада, Дамаска, Египта, Балкан, Индии, Тибета и из других источников – «Джатаки» [19] и «Катхасаритсагара» [20] , а потом они повторялись, улучшались, переводились – сначала
19
Произведение буддийской литературы, рассказывающее о прошлых жизнях Будды.
20
Также известный как «Океан сказаний», стихотворный сборник индийских легенд, новелл и сказок.
Сначала повести существовали сами по себе, продолжал Борхес, потом их соединили в сборнике, где они дополняли друг друга, создавая бесконечный длинный собор, расширяющуюся в окружности мечеть – случайную коллекцию собранных воедино вещей.
Это то, что Борхес называл «неверностью творчества». Одно время появлялось внутри другого времени, внутри третьего.
Книга, сказал он, была такой обширной и неисчерпаемой, что даже не нужно было ее читать, так как она уже была неотъемлемой частью подсознательной памяти человечества.
102
Спустя какое-то время они стали так близки, что Рами почувствовал, что они могут завершать истории друг друга.
Меня зовут Бассам Арамин. Меня зовут Рами Элханан. Я отец Абир. Я отец Смадар. Я иерусалимлянин в седьмом поколении. Я родился в пещере недалеко от Хеврона.
Слово за слово, пауза за паузой, вдох за вдохом.
103
Похороны Смадар были организованы немедленно. Телефонные звонки. Электронные письма. Телеграммы.
Согласно израильскому законодательству, тело должно быть похоронено как можно быстрее, вместе со всеми конечностями и органами: считается, что душа не обретет покой, пока тело не опущено в землю.
104
То же самое требует мусульманское право, но поначалу полиция не могла вернуть тела трех террористов их семьям.
На протяжении нескольких лет они хранились в голубых полиэтиленовых пакетах в закрытых холодильных камерах иерусалимского морга.
105
Небольшие участки потолка Сикстинской капеллы были намеренно оставлены пустыми, чтобы будущие поколения могли видеть красочные слои для реставрационных целей.
Уже в середине шестнадцатого века через трещины на потолке стала просачиваться селитра. Отложения нарастали и расползались: кристаллические образования, рассыпанные по фрескам мелкой галькой.
Итальянский художник Симоне Ладжи – в надежде предотвратить разрушение настенной живописи – провел большую часть жизни, снимая отложения при помощи салфеток из умягченного льна и кусочков влажного хлебного мякиша.
На нетронутых участках потолка можно увидеть, что случилось бы с капеллой, не будь за ней такого ухода.
106
В тринадцатом веке химик из Сирии по имени Хасан аль-Раммах описал процесс изготовления пороха: довести селитру до кипения и смешать с древесной золой. Полученный нитрат калия высушить и добавить во взрывчатое вещество. В арабском языке порох переводится как «китайский снег».
107
В девятом веке китайцы по чистой случайности открыли взрывчатую смесь – семьдесят пять частей селитры, пятнадцать частей угля, десять частей
108
Еще семеро были убиты на улице Бен-Йехуда. На земле лежали десятки раненых людей. Полицейские сирены кружили красно-синими огнями, отбрасывая блики на белые каменные стены зданий. Ночь – как оголенный провод, голоса – с надрывом.
Медицинская бригада ЗАКА получила сигналы бедствия – мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй – и приехала в течение нескольких минут после взрывов, на скутерах и машинах. Их длинные бороды. Их кипы. Их свисающие кисти цицит [21] . В оранжевых жилетках и латексных перчатках они приступили к работе рядом с сотрудниками из полиции и «Маген Давид Адом» [22] .
21
Еврейский головной убор в виде сплетенных в пучок нитей.
22
«Красный щит Давида» (иврит) – медицинская служба Израиля, которая оказывает неотложную помощь в чрезвычайных ситуациях с большим количеством пострадавших.
Наступающая ночная темнота их торопила. Первым делом они оказывали помощь живым. У них было крупное телосложение, но передвигались они легко, поглощенные работой. Они наклонялись над фигурами жертв, шептали слова утешения еще живым, аккуратно перешагивали через разлитую кровь.
После того, как всех раненых и умирающих отвезли в госпиталь, ЗАКА приступила к работе, ради которой они в принципе приехали: собрать части тела для похорон. На мгновение они замерли. Это концентрация, рожденная от повторений. Их вид молитвы. Они кивнули друг другу, вывернули жилетки наизнанку, сменив на желтый цвет судмедэкспертов, надели новую пару латексных перчаток, натянули новые бахилы на ботинки.
Они совершали работу в тишине. В малых группах. Быстро, без лишних движений собирали разбросанный пазл человеческой плоти. Палец. Ушная раковина. Нога, все еще обутая в ботинок, приставленная, почти нахальным образом, к мусорному баку.
Они вытащили канализационные решетки, очистили крышки канализационных люков, открыли заблокированные двери. Они тщательно осматривали осколки стекла и обломки после взрыва в поисках признаков жизни или плоти. Чтобы достать оторванный большой палец в куче разбитого стекла использовали длинные щипцы. Они подбирали окровавленную шрапнель от лобового стекла машины, светили фонариками на днища столов, карабкались на стволы деревьев, чтобы соскрести с веток кожу жертв, хрящи, деформированные из-за удара об уличные знаки, сворачивали и засовывали кишки в разорванные пополам туловища, убирали любую оставшуюся на тротуаре жидкость при помощи переносных устройств.
Тени медиков ЗАКА скользили под напряженным светом прожекторов. Один шел вдоль улицы, махал одному, другому за ним. Сдавленная, аббревиатурная форма коммуникации.
Они собрали трупы на белых полиэтиленовых полотнах, свернули их в мешки и передали Израильской полиции. Педантичная четкость. Скрупулезность. Точность. Особенно внимательно следили за тем, чтобы не смешать кровь жертв и кровь террористов.
В течение пары часов их работа была завершена.
Возвращаясь к скутерам, они держали руки на небольшом расстоянии от тела, как будто перед этим работали с токсичными веществами. Один медик вычищал под водой капли крови, попавшие на цицит. Другой наклонился, чтобы снять бахилы. Аккуратно поместил их в другой пакет. Они сложили одежду в металлические контейнеры на скутере, надели шлемы и, в который раз, растворились в городе, забрав с собой свою печаль.