Апофеоз
Шрифт:
В глубине души он волновался. Да, Властелин Идимов заверил, что заклинание Третьего Ключа будет действовать и внутри Хиарда... но не мог ли он ошибиться? Ведь никакие другие чары тут не действуют. Разве что секира Мектига... но она вроде и не волшебная, а просто очень крепкая. Наверное, она разрубила цепи Ассантеи просто потому, что и те тоже не волшебные, а просто очень крепкие.
– Ну, помоги нам Пещерник... – выдохнул Фырдуз, раскрывая Криабал. – Марак огава титака! Изумерек токира сото сод типара! Аневорк! Ормеда хили! Ираба такена зокепат!
В воздухе раскрылась воронка. Их шестерых подхватило, втянуло – и выплюнуло с другой стороны. Они снова оказались на краю пропасти, рядом с бушующим черным вихрем.
И тут их уже ждали. Три бесформенных, вытянутых кверху серые сгустка.
Жандармы. Стража Шиасса.
– вот они, - бесстрастно сообщил один. – нарушители.
– вы обвиняетесь в незаконном проникновении в Хиард и попрании заветов богов, - добавил второй.
– и помощи в побеге одному из заключенных, - изрек третий. – теперь вы все отправитесь на суд Хозяина Шиасса.
– Подождите, мы все можем объяснить! – заторопился Дрекозиус.
– вот ему и объясните. в наши полномочия не входит выслушивание оправданий.
В следующую секунду Жандармы засветились – и все вокруг исчезло.
Глава 37
2967 год до Н.Э.
– Золотой век, серебряный, медный!.. А знаете, какой у нас теперь?! Знаете, какой век наступил со смертью императора?!
– Какой?!
– Дерьмовый! Дерьмовый век! Так и запишите в своих летописях! Эй, есть хроникеры в зале?! Позовите монаха Ши, пусть запишет!
– Да угомонись ты! Слезай с трибуны!
– Не слезу!
– Тогда хотя бы надень штаны!
– Да я просто хотел продемонстрировать вам всем, что нас ожидает! Вот, полюбуйтесь!
– Уберите его! Нельзя превращать заседание в балаган!
– В балаган?! В балаган его превратил не я!
Крики становились все громче. Кто-то в кого-то плюнул. В воздухе забурлила магия, конгрессмены принялись осыпать друг друга проклятьями.
Кажется, они опять уничтожат здание. Опять придется создавать его заново.
Первый советник Оопсан хранил молчание. Сегодня он позволил конгрессу вести диспут стихийно, без обычной направляющей линии. И в очередной раз убедился, что если собрать в одном месте тысячу волшебников и позволить свободно обсуждать все, что придет в голову, результатом будет скандал.
Большой и шумный скандал.
– Они не договорятся ни до чего, - мелодично поколебал воздух Мородо. – Это продолжается уже третью луну.
– Знаю, - сумрачно ответил Оопсан. – Но в этот раз мы не можем принять решение внутри Конклава.
– Нас в любом случае обвинят в тирании. Уже обвиняют. Смерть мальчишки случилась удивительно некстати. Тебе следовало его уберечь.
Оопсан окинул Мородо пристальным взглядом. Тот ел. Как обычно. Говорил – и ел. В распахнутый рот отправлялись все новые куски – жареная курица, спелые фрукты, печеная картошка, копченая рыба, сочащиеся медом соты. Уже во рту все это волшебным образом размягчалось и растворялось на языке. Кости, кожура, воск и другие несъедобные части рассыпались невесомой пылью и выдыхались.
Хотя дышит Мородо тоже волшебством. Лиши его магической силы – у него сразу же остановится сердце. Величайший телекинетик Парифата уже много лет не напрягал ни единую мышцу, и его тело как-то незаметно превратилось в бесформенный мешок жира.
Такое вообще характерно для сильных телекинетиков. Слишком уж легко утратить форму, когда физическая сила становится чем-то излишним. Но Мородо, конечно, побил все рекорды.
Однако под этой неприглядной оболочкой скрывается острый ум и могущественный чародей. И Оопсан не показал, что заметил недовольный тон.
– Да, следовало, - помолчав, сказал он. – Зар был многообещающим юношей. Мне жаль, что с ним так вышло.
Ему и в самом деле было жаль. Оопсан не любил, когда события развивались не так, как запланировано. В день своей гибели Зар повел себя слишком непредсказуемо. И теперь из-за того нелепого инцидента Парифат на грани гражданской войны.
У двадцать девятого Колдующего Императора не было прямых наследников. Он не успел обзавестись детьми, а его старший брат умер от болезни чакр, когда Зару было всего одиннадцать. Отчасти в этом есть вина и Конклава – следовало придерживать про запас каких-то близких родственников.
Конечно, основную ветвь приходилось урезать, чтобы пресекать в зародыше возможные междоусобицы. Когда медный век Парифата только начинался и Турниры Принцев были отменены, обессилевшие потомки Бриара принялись банально грызться за корону.
Именно тогда Конклаву пришлось взять на себя ответственность... за многое.
Но спустя двести лет это аукнулось обрывом основной правящей линии. Теперь остались только побочные ветви, всякие дальние родственники, через пять колен племянники. Среди них даже не получается выделить самого прямого наследника – из-за чего, собственно, так и бурлит конгресс.
Причем за коронацию очередного потомка Бриара стоит едва ли четверть конгрессменов. Так называемая имперская партия.
Другая партия, республиканская, грезит старыми добрыми временами, когда Парифат был республикой. Они больше не хотят видеть над собой Колдующего Императора – особенно теперь, когда почти все принцы не владеют даже простейшими чарами. Они хотят и дальше править сами. Хотят сделать конгресс единственным законодательным органом, а Конклав – исполнительным, хотя и с сильно урезанными полномочиями.