Апокалипсис 2
Шрифт:
— Блин, ребята, я вас умоляю, давайте поговорим о чём-нибудь другом! — Попросила Юля.
— Можно о женских варениках. — Женя пожал плечами.
Все с удивлением взглянули на него.
— Ну, а хуль. Если Макс сейчас не в состоянии травить свои ебанутые шутки, приходится брать инициативу в свои руки. — Ответил, смеясь, толстяк.
Часам к восьми мне стало предельно плохо. Даже в игре я начал чувствовать, как у меня пульсирует член. Он реально дёргался, как воздушный шарик, до краёв наполненный водой. Казалось, что сделай я любое неверное движение, и он лопнет, обрызгав спермой всю мою комнату. Решено было пойти отдохнуть, о чём я сообщил своим друзьям.
—
— Мне станет легче, если ты свои пошлые мысли будешь использовать в отношении девушек, а не мужиков, педигри сраный. — Ответил я, хлопнул друга по пузу и вышел из игры.
Волнение во мне нарастало, я готов был ебать стены, я готов был ебать свою кровать, я готов даже был выебать сейчас старую вонючую бабку, только бы закончилось это мучение. Решено было прогуляться (нет, не по улице) по квартире. Я зашёл на кухню. Достал колу из холодильника. Положил колу в холодильник. Достал колу из холодильника, сделал глоток и поставил её в холодильник. Потом ещё раз открыл холодильник, чтобы взять колу, но передумал. Далее я пошёл в гостиную. Сел на диван, типа, чтобы сконцентрироваться. Именно тогда в гостиную и зашла мама.
— Чего ты такой грустный, Максим? — Спросила она.
— Нет, всё в порядке. — Ответил растерянно я и провёл по покрывалу дивана. — Эм… Эээмм… А эта хрень тут давно?
— Какая?
— Покрывало это.
— Макс, ты чего? Давно, конечно. Ему лет пять уже, наверное.
— А что это за материал? — Спросил я, продолжая гладить рукой ткань и чувствовать, как дичайше возбуждаюсь.
— Велюр. А ты чего такой странный? Всё хорошо у тебя?
— Всё отлично, мама! — Я улыбнулся. — Просто заметил это покрывало. Оказывается, я раньше много чего не замечал!
— Ладно… Но если что-то случилось, не бойся мне рассказать. Я пошла на завтра еду готовить! — Мама ушла.
А я ещё минут десять трогал покрывало и представлял, что это нежная кожа Алёны. Не думал, что когда-нибудь поеду крышей из-за дрочки, но это случилось.
Глава 10
Часть 3. Недрочабрь
На пятнадцатый день моего воздержания, то бишь воскресенье, я уже не чувствовал ничего. Ни романтики, не сексуального влечения. Всё чаще и чаще я представлял, что я карась, который плавает в пруду и только ждёт, когда хитрый рыбак бросит туда крючок с червячком. Вчера, когда я пошёл мыться, то несколько раз погружался в воду с головой, пускал пузырики и думал о своей тяжёлой рыбьей жизни. В империю я больше не заходил — мне это было не нужно. Блог тоже забросил. Последний мой пост был опубликован позавчера, в котором я говорил о том, что на самом деле космос — это ничто иное, чем пятно от кетчупа на футболке большого волосатого краба с задницей, как у Ники Минаж. Думаю, мои подписчики всё поняли.
Сейчас было три часа дня, я лежал на кровати и смотрел в потолок, представляя, что он океанариум. Там было много красивых рыб, все они плавали, иногда поглядывая на меня и дёргая своими ртами, словно, пытаясь
«Привет, дурилка! Предлагаю завтра приступить к курсовой. У Лии шесть пар. Она нам точно не помешает добрых часов пять!»
«Я готов!» — написал я без задней мысли.
Все плотские утехи меня уже не пугали. Прикосновение к Алёне? Поцелуи? Пусть попробует меня взять чем-нибудь покрепче.
«Отлично! Тогда жду! Кстати, я бы очень хотела с тобой прогуляться? Ты что делаешь на следующих выходных?»
«Сижу в углу и рыдаю, завернувшись в рулон из-под обоев» — Ответил я, даже не думая шутить.
«Аха-ха! Придурок! Тогда попёрли в Советский парк! Там очень круто. И можно покататься на снегоходах!»
«О-о-о снегоходы…» — Мечтательно написал я.
Думаете, меня пугали снегоходы? Меня пугала сейчас только горячая сковородка, на которую меня, наивного карася, хотели бросить, чтобы зажарить, как сраную камбалу. Нееет! Я карась, сука! Вы не можете так со мной поступить!
«Значит, ты „за“! Отлично. А завтра жду нашей встречи! Целую!»
«И я тебя»
Куда я целовал Алёну — я не знал, да и знать не хотел. Сейчас гораздо интересней было смотреть на потолок. Там как раз два синих кита исполняли очень странные и волшебные танцы.
* * *
«Мир, познанный на грани отречения, есть истина высшего предназначения человека, открывшего для себя все грани этой Вселенной и осознавшего, что он большая и вкусная кукуруза на палочке». — Такая мысль пришла ко мне сегодня поутру.
Шестнадцатый день воздержания был прост до невозможности. Я понял, что медленно выбрался из хрупкого и порочного тела, высвободил свой дух, и теперь мне не нужно ничего, ведь истинное удовольствие — это существовать, но не в материальном гнилом организме, а в астральной проекции бытия. На пары я шёл, познав всё и вся, я знал, что я преисполнился в своём сознании настолько, что стал не просто каким-то высшим разумом, я стал тем, кто создал всё и вся, и я контролирую процессы каждого живого организма во Вселенной, каждой сверхновой, каждой песчинки на пляже Омаха, именно я создаю и разрушаю целые галактики, это я рождаю и уничтожаю миры, я и есть мир, я и есть Вселенная.
Пока мы топали до универа, презренный Алексей говорил что-то там про трудности в его самовоздержании, и что он уже не знает, как ему дальше держаться, но я его не слушал. Истина рождалась в моём мозгу, и эта истина благоухала во мне.
— Привет, Макс! — В моей Вселенной внезапно появилась Алёна. От неё снова вкусно пахло, но меня это не особо волновало. Я даже постарался не заострять внимание на том, что сегодня она накрасила губки в тёмно-алый, заплела косички и вообще была в потрясном синем платье, словно, готовилась идти на торжественную церемонию вручения награды за самую сочную жопу. Всё это было несчастным камушком, лежащим в океане целой Вселенной.
Я лениво обратил свой взгляд на старосту и проговорил с очень надменным и загадочным тоном:
— И я вас приветствую, путник, затерявшийся на стыке времён!
— Так, это начало какой-то твоей необычной шутки? — Удивилась девушка.
— Да полно вам, шутить мне уже не надобно. Я существую и это прекрасно.
— Алёша, что с ним? — Спросила девушка.
— Долбани его хорошенько по башке, умоляю, а то он сегодня себя ведёт так, словно, вчера ведро конопли выкурил.
— Ма-а-а-акс! — Алёна хорошенько меня встряхнула, и я ощутил, как мой бидон с молоком нехило сотрясся, готовый в любую секунду опрокинуться.