Апокалипсис: недетская сказка о конце света
Шрифт:
Археологи потрудились на славу, прорыв такой ход (хотя это и было крайне нерационально с точки зрения научного подхода), однако оставалось загадкой, куда же они всё-таки запропастились.
Через некоторое время Валасал, который полз впереди, ударился головой обо что-то твёрдое — очевидно, это была стена. На ощупь определили, что это древняя каменная кладка. Оказалось, что вдоль стены влево и вправо идут узкие коридоры, в один из которых и свернули умучившиеся злодеи. Вскоре проход начал расширяться, вдали показался свет.
Глаза Фиолетты мечтательно заблестели: она увидела мрачные чёрные камни, которыми были выложены стены, пол и потолок. Коридор внезапно обрывался массивными ступенями, образующими лестницу, ведущую и вниз, и вверх. Недолго думая,
А археологи, прошедшие тем же путём, но выбравшие лестницу, ведущую наверх, вышли из-под земли где-то посреди пустыни, осмотрели извлечённые из глубинных слоёв образцы грунта и камней, написали несколько диссертаций и статей с пометкой «сенсация» в научно-популярные журналы и отправились искать почту, чтобы отослать это всё на Родину и прославить её своими открытиями.
Тем временем Ваол-ибо-Оод и его спутники совершили открытие, с нашей скромной точки зрения куда более значимое, нежели находки самоотверженных археологов.
Профессора-злодеи стояли перед входом в древнюю гробницу одного из древних властителей Древнего Египта. По крайней мере, так гласила висевшая над огромным дверным проёмом картонная табличка с небрежной корявой надписью.
Почтенные господа из N-ского университета стояли не просто у входа в гробницу, они стояли на пороге открытия, которое заставило бы содрогнуться весь научный мир и по-новому взглянуть на историю не только Древнего Египта, но и всего человечества. Были бы обнаружены неизвестные доселе витки цивилизации, раскрыта тайна Атлантиды [9], подтверждены гипотезы о существовании древней Лемурии и Гипербореи [10]… Ах, сколько теорий, сколько научно-философско-религиозно-политических учений можно было бы создать, опираясь на эту ценнейшую находку!
Но господам из N-ского университета даже в голову не пришло задуматься над тем, что древние египтяне писали печатными русскими буквами на картонках из-под молока «Рязаночка». А ведь это не что иное, как подтверждение считающихся маргинальными в закоснелых научных кругах предположений о славянских корнях древнеегипетской цивилизации [11]… Но Ваол, Фиолетта и Валасал поспешно вошли в гробницу, и мир так никогда и не узнал ошеломляющую истину.
К несчастью злодеев, гробница оказалась запутанным лабиринтом, в котором они, как и положено, заблудились. Измученные, потерявшие надежду выбраться отсюда традиционными способами, заслуженные профессора попытались воспользоваться «Книгой Мёртвых», чтобы вызвать дух фараона или что-нибудь вроде того, но это ни к чему не привело, ибо не следует слишком доверять сюжетам зарубежного кинематографа. Как было замечено ранее, «Книга Мёртвых» имела совсем другое название и совершенно иное предназначение. А ещё она была написана иероглифами. Поэтому, ограничившись просмотром картинок из книги, преподаватели из N-ского университета решили прибегнуть к помощи столь излюбленной ими чёрной магии.
Валасал воздел руки к мрачному каменному потолку и гипнотизирующим голосом начал произносить страшные формулы и заклинания на латинском языке. Фиолетта, зачарованная его ужасными речами, пустилась в колдовскую пляску. Ваол-ибо-Оод, величественный и суровый, молча стоял, скрестив руки, прислонившись к стене и наблюдая за беснующимися коллегами.
Валасал не выдержал и начал танцевать вместе с Фиолеттой, извиваясь всем телом, как схваченная за голову ящерица, а дьявольские проклятия продолжали сыпаться из его уст:
— Nervus oculomotorius! Eminentia! Circumferentia!!! Articulationes intermetacarpales! Anastamosis cava-cavalis! [12]
— Cava-cavalis! Cava-cavalis!!! — в экстазе вторила ему ведьма с фиолетовыми волосами.
И тут древние стены не выдержали этого чудовищного святотатства: тяжёлые плиты обрушились с потолка, посыпались камни, сдвинулись монолитные глыбы. Прикрываясь «Книгой Мёртвых», высокопоставленные представители N-ского университета лишь чудом избежали гибели.
И их упорство было
Ваол и Валасал без колебаний бросились к саркофагу и подняли его тяжёлую крышку. Она тут же рухнула на пол, ибо профессора выронили её, ослеплённые сиянием, исходящим изнутри. Оправившись от потрясения, зачинщики конца света все втроём подошли к саркофагу. В нём лежала забинтованная богато украшенная царственная мумия. Вот и всё.
***
После обнаружения заполненной драгоценностями нетронутой царской гробницы проблема финансирования Апокалипсиса разрешилась сама собой. А поскольку перевозка золота в Alma Mater [13] была делом трудоёмким и опасным, да к тому же заняла бы много времени, коллеги, посовещавшись, пришли к выводу, что их штаб-квартиру нужно устроить прямо в усыпальнице. Фараона же было решено упаковать и доставить в N-ский университет, чтобы там проводить с ним воспитательные работы и разъяснительные беседы насчёт Апокалипсиса — на это требовалось время, ведь нельзя же всё сразу уложить в голове, особенно если ты мумия. Ах да, прежде всего фараона нужно было воскресить: вернуть ему прижизненный облик, разум, душу и память, то есть соединить все составляющие его сущности [14], чтобы он возродился к полноценному существованию. Но это уже было делом техники.
***
Думается, моим любезным читателем уже отмечено, что взаимоотношения Ваола, Валасала и Фиолетты несколько изменились со времени их первого разговора об Апокалипсисе.
Надменность Фиолетты, её презрение к ректорскому прихвостню-колдуну и затаённая обида на Ваола сменились снисхождением, а затем и благоволением. Ведьма воспринимала их не как причиняющих беспокойство глупцов, а как достойных союзников. Она больше не пыталась возглавить миссию по учинению Апокалипсиса, вполне, казалось, довольная той ролью, которую исполняла. Особенно же её поразил профессор-некромант, к которому она прежде относилась как к никчёмному высокопарному зануде. Теперь же Фиолетта часто и подолгу вспоминала ту неистовую колдовскую пляску, которой они вдвоём были объяты в древней гробнице. Давно ничто не заставляло её чувствовать себя такой дикой и свободной…
Валасал же, чувствуя перемену в настроении ведьмы, сделался ещё более словоохотливым и нередко заводил при ней пространные монологи о грядущем конце света и о том, как усовершенствовать план этого вселенского злодеяния.
А Ваол, чьё самолюбие тешила благосклонность Фиолетты, в предвкушении Апокалипсиса делался всё более молчаливым и мрачным. Тёмные думы не давали ему покоя, и зло торжествовало в его сердце. Он предавался мечтам о надвигающейся катастрофе, которая произойдёт по его вине и при его непосредственном участии. О, как же он ждал этого дня! А что потом? Что будет после конца света? У ректора на это был однозначный ответ: он станет единственным правителем постапокалиптического мира, а своевольная Фиолетта будет его послушной королевой и главной советницей. А если она не согласится? Да нет, быть такого не может! Фиолетта содрогнётся, увидев величие и мощь грозного Ваола-ибн-Оода, падёт на колени и первая принесёт клятву верности. Она и сейчас, без сомнения, побаивается его. Поэтому любит. О да, конечно, любит — как можно не любить ректора и как не бояться его? Фиолетта, великолепная Фиолетта станет его королевой, и они вместе будут творить зло во мраке нескончаемой беззвёздной ночи…