Апокалипсис отменяется (сборник)
Шрифт:
— Живя в лености, как же человек извне сможет нагнать по знаниям трансчеловека?
Я вздохнул, вопрос сложный, и ответить вот так, с ходу, невозможно. Полностью алгоритм действий проявится лишь… в действии. Я сказал осторожно:
— Только пройдя систему тестов и экзаменов, не спрашивайте каких, это уже ваша задача. После этого, путем расширения сознания и сеттлеретики, человек получит все последние знания. А после некоторого «карантина» получит и возможность их применить.
Парень кивнул, но тут же спросил:
— А не будет ли волны «беженцев»?
— Поясните, пожалуйста.
— Ну… трансчеловек обретает возможность жить практически
Я поднял руку:
— Я понял вас. Этот момент мы постараемся разобрать уже не с вами, а с финансистами страны. Но и вы должны о нем знать и помнить, господа дескриптологи. Люди извне будут продолжать жить по старой схеме — работа-развлечения-сон. Таким образом принося пользу обществу и имея шанс на льготы государства. Такие, как клиники по омоложению, кибернетические устройства…
С задних рядов донеслось:
— Тогда какой смысл жить трансчеловеком, когда все и так получаешь?
Я покачал головой, сказал твердо:
— Не все. Далеко не все. К тому же трансчеловек будет уходить все дальше и дальше по пути развития. И итог будет, как я надеюсь, положительным. Когда эта ветвь уже нового Человечества достигнет таких высот в развитии, что сможет, не обращая внимания на финансы, помочь другим людям.
— Но возможен и иной вариант. — Этот голос я узнал сразу — господин Падлов. И сказал он пренеприятную вещь, которую я хотел опустить: — Вариант того, что люди извне деградируют до состояния животного, получив халяву.
Я кивнул затрудненно, не хотелось соглашаться с таким гадом, но он прав. Есть только одна отрада — безграничные почти возможности трансчеловека. Он сможет спасти и деградировавших, и редкие виды животных, и сам станет… Творцом…
— Но поговорим наконец о теме… — Я прочистил горло, сделал пасс рукой, будто переворачивал страницу. Программа майнд-бука опознала жест, экран расцвел флеш-роликами нужной статьи. — Наверное, вы все эту ночь не спали, потроша Интернет по вчерашней теме, да?.. Ага, вижу, можете не прятать глаза… Что ж, тогда не придется повторяться… Итак, на сегодняшний день Всероссийское движение Трансгуманистов разделилось на два лагеря: собственно трансгуманисты и совершенно новая ветвь движения — ТрансЭго. Хотя они предпочитают называться иначе… Причина раздела в философии. Люди из группы ТрансЭго считают, что человек должен самолично достигать высот. И проблемы всяких там человеков их не волнует. У них свой мир, с блек-джеком и… ну, это неважно. Важно то, что они пропагандируют здоровый эгоизм в рамках Эмблемы. Трансгуманисты же вопреки общественному мнению не лишены эмоций, аки бездушные роботы, несмотря на обилие чипов, протезов, тестовых вариантов. И вот эти движения — ваша аудитория. Там каждый человек даже не на вес золота, а на вес самосвала с золотом, ибо движет прогресс вперед, тестируя на себе новинки. Ведь они балансируют на самой грани. Нередки случаи смертности, инвалидности… но это герои.
Сделав паузу, чтобы дать возможность запомнить акцент, я продолжил:
— Одна из целей дескриптологии — оградить этих людей от внешнего влияния. В обществе чем больше узнают о движении РТД, тем больше противников. Пока не зарегистрированы случаи агрессии, но Интернет кипит эмоциями. Понимаю, это очень сложно, но всем вам, кто пойдет стезей дескриптолога, придется взять на себя еще и обязанности рекламщика. Необходимо создать такое настроение в обществе, чтобы и мысли не возникало о «буржуях в золотой
Save 0.6
Звонок раздался неожиданно. Быстро закруглившись, я собрался, но еще надолго был задержан на кафедре слушателями. Странно и приятно одновременно, что трех часов им не хватило и они с жадностью задавали все новые и новые вопросы. Наконец, измочаленный, я выскользнул в коридор и направился к выходу.
Спиной я ощутил морозное равнодушие, быстро обернулся, уже зная, кого увижу.
— Добрый день, господин Тюрин!
Зосимова, как всегда, одета строго, подтянута, наверное, часы проводит за тренажерами, дни в тире и месяцы на полигоне. Взгляд ледяных глаз стал чуточку теплее, она сказала бесцветным голосом:
— Я должна вас поздравить, господин Тюрин. Запись вчерашней лекции в Парламенте затерли до дыр. Просматривали и анализировали даже игру теней на вашем лице.
— А я думал, их заинтересуют идеи, — съязвил я.
След улыбки на тонких губах Зосимовой известил меня, что шутка принята.
— Господин Тюрин, по поводу вчерашнего инцидента… — фрау-гауптвахта замялась, сказала с трудом: — Вам нужно повысить меры безопасности.
— То есть?
Зосимова нахмурилась моей тупости, я отчетливо увидел в ее глазах, как она гоняет меня по плацу и одаривает нарядами вне очереди. Но она справилась с собой, ледяным тоном объяснила:
— Вам с супругой стоит на некоторое время переехать в Кремль. Желательно, чтобы ваш сын переехал вместе с вами.
— Что за бред? Никто не согласит… все так серьезно? Генерал Рогада обещал, что все утрясет!
Зосимова сказала жестко:
— Исламские страны в игре… Восток. Единственное место на Земле, где система накопления капитала действует иначе. Бесконечные займы друг у друга, акции, фондовый рынок и новые кредиты привели к тому, что Запад погряз в долгах, озолотив лишь единицы. На нашем примере вы видите, что Запад сейчас везде. У России есть земля в США, у США есть земля в России. Пока еще разные Президенты, но уже сроднившиеся спецслужбы… а Запад, господин Тюрин, это все страны не-Востока…
Я сказал резко:
— Я понимаю это не хуже вас, госпожа Зосимова. Но не надо меня пугать байками о конце света, угрозах идеалам демократии и прочей хренью! На ужасающем вас Востоке столько же людей, стремящихся к сингулярности, сколько и на Западе. Если хотите, то исламские страны сейчас — медленно разваливающийся замок из песка, каким была Империя Красного Равенства. Сейчас и шейхи примеривают строгие костюмы, а женщины снимают паранджу. Все! Мир — един. И не втягивайте меня в политические интриги!
Зосимова выслушала меня с каменным лицом, сказала так спокойно, что я даже почувствовал укол совести, когда наговорил резкостей:
— Я поняла вас, господин Тюрин. Что ж, другого от вас мы и не ждали. Тогда я желаю вам удачи.
Я кивнул в ответ, прошел КПП и направился к машине. Странно, но в душе боролись убеждения в собственной правоте и трусливенькие «а может, все-таки переехать?». Вконец озлившись на себя, я рухнул в кресло, рявкнул автоматике:
— Домой!
Сенсорная панель торпедо ожила, мягко заурчал мотор. Что-то резко щелкнуло, и меня вдруг рвануло куда-то, оглушило болью, а салон потонул в кроваво-красном пламени…