Апокалипсис: р. от о.л.
Шрифт:
Когда мы подъехали, вор уже ждал, примостившись на скамью под большим кленом и сжимая в руках чемоданчик. Сзади него располагалась детская площадка, по которой расхаживали темные личности с гитарой. Малыш легко поднялся и залез в машину, устроившись на заднем сидении рядом со мной.
– К посту не подъезжай близко, - буркнул он Виталию Петровичу.
– Посетители ходят пешком. У меня есть пропуск.
– Мы готовы?
– спросила я.
– Я готов, - откликнулся Малыш.
– Дом клиента тоже. Насчет остальных не знаю.
Мы пронеслись
– Ты сиди здесь, - сказал Малыш.
– Жди. А мы с мадам прямо к дому.
– Когда вернетесь?
– глухо спросил Виталий Петрович, пытающийся скрыть волнение за меня.
– Через полчаса.
Дверь хлопнула и я оказалась на улице в обществе вора. Прохождение охраны 'поселка' не отняло много времени. Малыш показал пропуск и мы пошли.
Всю дорогу мне хотелось отменить взлом, приходилось бороться с собой. В моем животе поселился холодный еж - он колол меня иголками, а потом тыкался ледяным носом, ища выход.
– Не дергайся, - добродушно сказал Малыш, почувствовав мое состояние.
– Думай о чем-нибудь приятном. Тебе нравится Пушкин?
Я чуть не споткнулась. Уголовник, идущий на кражу, спрашивал у меня, нравится ли мне Пушкин! Мне показалось, что это как-то чересчур.
– Не нравится, - отрезала я.
– Жаль, - произнес Малыш, хитро щурясь, - а я вот люблю стихи. Обидно только, что их писать не могу. Вот послушай Пушкина. Это у него лучшее.
И прежде чем я смогла его остановить, процитировал:
Она тогда ко мне придет,
Когда весь мир угомонится,
Когда все доброе ложится,
А все недоброе встает.
Я закашлялась.
– Это - лучшее?
– в моем голосе звучало недоверие.
– Ну да..., - рассеянно ответил Малыш, перехватывая черный чемоданчик и вешая его на плечо с помощью широкой лямки.
– Вон он, дом. Цель - третий этаж. Сейчас нам придется быстро перелезать через ограду. Там и там видеокамеры, но я испортил фонарь. Эта часть забора в тени. Сможешь перелезть? Эти штуки наверху острые, не зацепись, смотри. Главное - перелезать быстро.
Перед нами был прочный забор: между кирпичными колоннами на кирпичном же основании располагалась ажурная решетка, состоящая из 'пик', устремленных вверх. Высота - метра два с половиной и то если встать на кирпичный 'помост'. За забором темнел большой трехэтажный дом.
– Иди первым, - сказала я.
– За меня не беспокойся.
Малыша не нужно было просить дважды. Он ловко вскарабкался по прутьям и, осторожно, чтобы не зацепиться, перелез через них. Приземлился и сказал:
– Давай, только быстрей!
Я отошла на пару шагов назад и одним прыжком преодолела препятствие, мгновенно оказавшись рядом с вором. Глаза Малыша напомнили мне чайные блюдца, а его открытый рот - бублик.
– Т-ты ч-чего?
– спросил он, забыв о том, что собирался бежать к дому.
–
– Не обращай внимания, - сказала я.
– Когда выходит луна, у меня все получается. Пошли, что ли?
Малыш согнулся и быстро зашагал к дому, ежесекундно оглядываясь на меня. Похоже, он еще и бормотал под нос что-то о том, что никакой луны на небе нет, но я не вслушивалась.
Мы прижались к холодной красной стене. Было тихо, нас никто не заметил.
Малыш сорвал с плеча чемоданчик, раскрыл его, показав мне блеск каких-то инструментов и извлек три больших крюка, спаянных вместе.
– Сейчас заброшу на крышу, - прошептал он.
– Там прочный карниз. И полезем.
Я кивнула. Над нами было два ряда квадратных окон, потом небольшой участок крыши и - снова окна. Те, которые нам нужны.
Малыш размахнулся и уверенным движением подбросил крюки вверх. Они зацепились за карниз с коротким металлическим звуком. Вор улыбнулся, натянул веревку и уже повис на руках, как веревка вдруг стала мягкой и с противным хлопком стукнула его по голове. Малыш едва удержался на ногах.
– Черт! Черт!
– забормотал он, оглядывая оторвавшийся конец веревки.
– Петля развязалась! Надо было подергать... Вот непруха...
Я посмотрела наверх. Похоже, что крюки остались там, на карнизе.
– Ладно... сейчас..., - Малыш присел и начал копаться в своем чемоданчике..
– Попробуем так... но не знаю, получится или нет... вот же...
Он обращался ко мне, но меня рядом не было. Вор услышал какой-то шорох, разогнулся, удивленно оглянулся по сторонам и тихо спросил:
– Эй, Аня... ты где?
– Здесь, - столь же тихо ответила я.
– Бросай сюда свою веревку.
Малыш посмотрел вверх, зажмурился, потер кулаками глаза, а потом снова посмотрел вверх. Я сидела на крыше.
– П..ц!
– хрипло выругался он.
– Ты как туда попала?!
– Залезла. Бросаешь веревку?
Малыш покачал головой, как китайский болванчик, и размахнувшись швырнул мне конец шнура.
Я примотала веревку к какой-то трубе и Малыш, кряхтя, вскарабкался.
– Быстрее, быстрее!
– бормотал он.
– Нужно открыть окно... ты мне все потом расскажешь.
Я пожала плечами. С чего это вор решил, что ему что-то расскажут?
Дальше Малыш действовал весьма стремительно. Сделал аккуратные дыры в обоих стеклах окна, просунул руку, повернул рукоятку и распахнул створки.
– Сигнализации нет, - пробурчал он.
– Обычно на третий этаж не ставят. А если и ставят, то не включают. Безалаберность.
Фраза не требовала ответа и я молча полезла в дом. Комната, в которой мы оказались, была очень просторной. Вдоль стен стояли низкие черные шкафы с плоскими витринами, а на синих бархатных стенах висело оружие. Казалось, что я нахожусь в гигантской шкатулке - только там хранятся не бриллианты, а стальные иголки огромного размера. Впечатление портил лишь высокий сейф, стоящий в дальнем углу.