Апологетика. Лекции
Шрифт:
деятелей. Нет? На английском мы говорим: «Публикуйся или умри!». Что это значит? Что если ты
человек, который принадлежит к академическому миру, например, ты профессор в университете, то
должен пытаться занять какую-то позицию преподавателя в университете. Ты должен публиковать
какие-то свои научные изыскания, результаты своих исследований, год за годом, постоянно. Либо тебя
просто забудут и уволят. И ты потеряешь свою работу. То есть ты постоянно должен
новое знание, иначе тебя просто вышвырнут из университета. «Публикуйся или умри!» – это основание, на котором существуют и действуют практически все современные исследовательские институты. И
поэтому, если я постоянно вынужден производить какие-то новые работы, публиковать материалы,
какие-то статьи, то могу ли я действительно на законном основании заявить: «Да, я полностью согласен
с тем, что было написано 20 лет тому назад. Я согласен с тем, что было написано 50 лет тому назад. И с
чем-то из того, что было написано 100 лет тому назад. Да, это всё действительно так. Я согласен со всем
этим»? А уж, тем более, если сказать, что я согласен с тем, что было написано 2 000 лет тому назад.
Усматриваете проблему здесь? Если я скажу: «Да, я со всем согласен», то меня никто не будет
публиковать. Даже если сказанное 2 000 лет назад истинно, мне всё равно нужно сказать что-то новое, а
иначе я потеряю работу.
Я, конечно, специально преувеличиваю драматизм ситуации, но хочу донести следующую мысль. Мы
конструировали современный академизм, современные университеты, всю систему образования таким
образом, что у критиков появилась привилегированная позиция. Критика научных изысканий имеет
привилегии. Иными словами, презумпция виновности ложится на человека, который что-то утверждает.
Мы даем фору, так сказать, сомнению и критике. Даем преимущество той стороне, которая говорит: «А я
сомневаюсь, что это так». Причем даем преимущество настолько, что люди подвергаются влиянию
университетской, академической культуры. Если вы встанете и скажете: «Я верю в Иисуса Христа, верю
в Библию, верю в Бога», тогда на вас ложится презумпция виновности. Вам нужно всё это доказать, потому что они имеют полное право заявить: «Я сомневаюсь». Таким образом предполагается
презумпция вашей неправоты при утверждении чего-либо. Это одна из установок нашей культуры,
которая не существовала до Эпохи Просвещения. На самом деле, это полезно знать, чтобы показывать
людям изменения, которые произошли в нашей культуре.
Еще одной хорошей иллюстрацией является известный библейский исследователь, либеральный
богослов по имени Джон Доминик Кроссан.
этих дебатах они анализировали характер Иисуса, вопросы о том, что можно считать исторически
достоверным и что нет, различные свидетельства об Иисусе. И это включало в себя главный вопрос, действительно ли Иисус воскрес? Можно ли этому верить? Затем, после дебатов были интервью и
собеседования, как с одной стороной, так и с другой. Там были вопросы: «Ну, как вы думаете? Как
прошли дебаты? Как вам кажется?» И в этих дебатах Джон Доминик Кроссан сказал следующее: «Я
вижу, что сегодня в исследованиях Нового Завета принимает участие три категории исследователей.
Прежде всего, есть категории исследователей типа Уильяма Крейга, которые верят всему, что написано в
Библии. Они защищают всё, что там видят. Я считаю, что они не правы, но они поступают честно. Они
говорят вам прямо о том, что собираются делать. И неудивительно, что они собираются верить всему, что находят в Библии. Также есть исследователи такие как я, которые считают, что Библия включает в
себя ошибки, некоторые исторические заблуждения, слова об Иисусе, которые были сфабрикованы
авторами евангелий. И когда мы обнаруживаем подобные заблуждения, то сообщаем о них. Мы
используем техники, получившие развитие в истории в век Просвещения. И есть еще третья группа и, скорее всего, я поместил бы туда Тома Райта. Члены этой группы ведут себя как члены второй, то есть
они придерживаются исторического подхода как ученые Эпохи Просвещения. Но всякий раз, когда речь
идет о каких-то особенно важных вопросах, они подходят к этому, отталкиваясь от того, что Библия
достоверна. То есть всякий раз при решении спорных вопросов оказывается, что Библия верна. Я могу
иметь дело с учеными первой группы, которые указывают на какие-то сомнения. Они могут
заблуждаться, но, по крайней мере, они честны. Но с учеными третьей группы я не могу иметь дело. У
них есть какие-то убеждения, но они просто нечестны. И поэтому, по моему мнению, подобные ученые
не должны быть в университетах. Они слишком связаны своими предубеждениями. Ученый должен
прийти ко мне и сказать, какие элементы благовестия ложные или неисторичные, иначе он просто не
имеет права называться настоящим ученым». Вот, что в итоге было сказано.
Давайте проанализируем. Что вы об этом думаете? На самом деле, он уверен, что в Писании есть ложь
или определенные ошибки. Причем настолько уверен, что это уже является его предубеждением. Я