Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

Розов Александр Александрович

– О! Вы заинтриговали меня! Упир, это, кажется, вампир. А пишач, это кто?

– Пишач, это демон-охотник на людей, пожирающий их мясо и выпивающий кровь.

– Понятно, Джеймс. А можно ли узнать: мы с вами тут случайно встретились, или?..

– Разумеется, верный ответ: «или». Я бы подошел раньше, но не хотел пугать тех двух сексуально-секвестированных девушек, которые толковали вам Апокалипсис.

– Э-э… Вы сказали: сексуально-секвестированных?

– Да. Как я понял по их пуританским хламидам, у них религиозный запрет на секс.

– Они монашки-бенедиктинки, - уточнила Имоджен.

– Ну, ясно, -

он кивнул, - надо полагать: они приехали сюда за технологией борьбы с насекомыми, а заодно, накачать вас перед диспутом, где вы будете телеведущей.

Имоджен Мюр тоже кивнула.

– Да, приблизительно так, хотя я не вникала в тему пчел. Вроде бы, у них в монастыре, расположенном на востоке Папуа, какие-то проблемы с разными пчелами.

– Пчелы там одинаковые, - поправил Упир-Бетонщик, - а проблема выглядит так. Этот монастырь бенедиктинок расположен на одном из островов Эсаала. Место никогда не считалось туристическим, но после кино-триллера «Санктум» (2010) про спелеологов, заблудившихся там в лабиринте пещер, популярность Эсаала пошла в рост. И туристы случайно завезли мандариний. Момент упущен, и в окрестной лесистой местности уже десятки гнезд мандариний. Соответственно: монастырским пчелам грозит геноцид.

– Мандаринии? – переспросила Имоджен, пытаясь вспомнить, где слышала это слово.

– Подсказка, - отреагировал Упир, - они нередко называются пчелиными тиграми, или гигантскими азиатскими шершнями. Двухдюймовые твари, способные за один прием перетаскать всех пчел из улья на корм своим личинкам.

– О! – вспомнила журналистка, - ведь Я видела этих шершней в Маррамбиджи-валлей. Действительно, жуть. Фермеры говорят, что этих тварей очень трудно уничтожить.

– Кому как, - сказал доктор Упир, - для аббата Тореро это не составило трудности. Его протокол борьбы с пчелиными тиграми был размещен на сайте аббатства. Девушки из монастыря Эсаала натолкнулись на эту инфо в интернете, когда искали решение своей аналогичной проблемы, и поэтому Петронилла и Ифигения направлены туда. Команда аббата Тореро превосходна в этом деле. Они даже захватили одно вражеское гнездо, и намерены переделать пчелиных тигров в гигантских медоносных пчел.

– Звучит слишком фантастически, - заметила Имоджен.

– Нет, не слишком, если учесть, что Мифрилланд специализируется на GM-пчелах. В агрофирме аббатства есть отличные специалисты-практики по генной инженерии.

– Э-э… Минутку! А мифриловый мед, действующий, как экстази, это не оттуда ли?

– Да, мифрил оттуда, но его химизм и психотропные свойства существенно иные.

– Иные в каком смысле?

– В смысле: мифрил, это мягкий эмоционально-коммуникативный промотор. Никаких заметных эффектов опьянения и неадекватности. Просто легкость в компании…

Подошел индус-бармен, и выставил перед ними бутылку вина и тарелки с закуской.

– …Ешан, дружище! Вы сегодня быстры, как снаряд из пушки Барбикена.

– Мм… А какая скорость у того снаряда, мистер Пишач?

– Около 11 километров в секунду, как сообщал Жюль Верн.

– Это слишком, - оценил Ешан, и добавил, - приятного аппетита и хорошего дня.

– Спасибо!
– поблагодарила Имоджен и, глядя, как доктор Упир аккуратно наполняет стаканы, спросила у него, - Значит, мифрил, это вроде

легкой альтернативы экстази?

– Да, вроде СВЕРХЛЕГКОЙ альтернативы, - усилил модальность доктор Упир.

– Тем не менее, - продолжила она, - мне кажется, бенедиктинки этого не одобрят.

– Зря вам так кажется. Они уже составили впечатление, поэтому они одобрят. А вы?

– Что – я? – удивилась журналистка.

– Вы одобрите, или как? – уточнил он свой вопрос.

Имоджен задумалась, а затем осторожно ответила:

– Если мифрил, это натуральное и безопасное вещество, и не помрачает рассудок, то я отношусь нормально. Лучше мед - легкий экстази, чем тот алкоголь низкого качества, который нередко употребляется на молодежных вечеринках.

– Я того же мнения, - сообщил Упир, и жестом предложил попробовать бужоле.

– Превосходное вино! – честно сказала Имоджен, сделав первый глоток.

– Тогда, я рад, что вам понравилось.

– Но, - продолжила она, - мне кажется, вы подошли ко мне не только ради того, чтобы убедить меня не сбивать бенедиктинок с позитивного отношения к Мифрилланду.

– Разумеется, не только!
– согласился он, - Вы вообще симпатичны мне.

– Как мило! – она улыбнулась. – Но, я думаю, есть еще причина.

Доктор Упир тоже улыбнулся, и предложил:

– Задайте вопрос о том, что вас удивило относительно Мифрилланда.

– Что меня удивило?.. Гм… Я не была там… Хотя, меня удивила девочка-водитель.

– А! Вас удивила Ралинэ, так?

– Да. Она непохожа на рассказ о ней. И мне почему-то кажется, что аббат Тореро тоже непохож… В общем, все это напоминает любительский театр.

– Хотите узнать как на самом деле? – спросил доктор Упир.

– Да, Джеймс, было бы очень интересно.

– ОК, я буду рассказывать, а вы кушайте. Договорились?

Имоджен Мюр кивнула в знак согласия, и принялась за поедание запеченного тунца, а доктор Упир, глотнув еще вина, приступил к рассказу:

– Начнем с аббата Тореро. По биографии он похож на святого Франциска Ассизского.

– Угм??!! – Имоджен издала звук, свидетельствующий о крайнем изумлении.

– Точно-точно, - продолжил коммодор, - вы знаете, святой Франциск в юности был, по японским меркам, ронином. В европейских языках не было специального термина, но существовал социальный слой небогатых молодых военных аристократов, которые не связывали себя присягой конкретному лендлорду, и сражались за того или иного, как придется, по мотивам жажды славы и денег. В средневековой Италии постоянно шли междоусобные конфликты, и молодому Франциску было, где разгуляться. Также и на просторах предреволюционной Океании – для молодого Тореро.

– А кто он по военной профессии?
– спросила журналистка, дожевав кусочек тунца.

– Тореро, - ответил доктор Упир, - отличный боевой пилот-универсал. Он управляет с равным мастерством разными типами машин: бомбером, истребителем, автожиром, и транспортером. Это редкое качество, полезное также в цивильном бизнесе.

– Джеймс, верно ли я понимаю, что вы дружны с аббатом Тореро?

– Мы боевые товарищи, он был у меня в авиа-спецназе на Первой Новогодней войне, и несколько раз мы встречались на последующих военно-маневровых действиях.