Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези
Шрифт:
Релаксация в случае двух монашек означала просто: пойти спать, несмотря на ранний вечерний час. Полтора дня аграрно-экуменического турне физически утомили их. Но (внимание!) только физически. Эмоционально же, Петронилла и Ифигения пребывали сейчас в состоянии полудетской эйфории, так что потратили несколько минут, чтобы высказать Имоджен свой восторг, и пообещать завтра подробный рассказ (сразу после первого раунда теологического диспута, когда будет свободное время). Затем, они по-сестрински расцеловались
– Ну, блин… - пробормотала тинэйджерка, проводив их взглядом, затем повернулась к журналистке, - …Слушай, Имоджен, где тут можно выпить?
– А-а… Хрю, ты уверена что… Я имею в виду: тебе ведь меньше 18 лет.
– Точно, гло. Мне 15 с половиной. Не делай такие большие глаза, я не буду заставлять бармена нарушать законы США, которые тут, как бы, действуют. Прикинь: я вообще употребляю мало алкоголя, а за штурвалом – никогда. Мне требуется безалкогольный коктейль «Чикаго-файр». Знаешь такой?
– Нет, - призналась Имоджен, и спросила, - это в честь сериала о пожарных Чикаго?
– Точно, гло. И состав соответствующий. Короче бар – где?
– Тут неплохой бар в холле. Я тоже выпью что-нибудь за компанию.
– Вот это правильно! – обрадовалась Хрю, - Ну, идем, полечимся от стресса.
…
Бармен знал рецепт коктейля «Чикаго-файр» и только спросил Хрю: уверена ли она в готовности своего организма принять эту смесь из выжатого ананаса и перца-чили? У тинэйджерки не было сомнений в готовности, и бармен занялся выжимкой (но сперва выполнил трехсекундный заказ Имоджен: унция виски со льдом).
Между тем, Хрю Малколм извлекла из кармана некую книжку миниатюрного формата, раскрыла наугад, ткнула в страницу, посмотрела, куда указал палец, и прочла вслух:
«И говорили Филистимляне: кто это сделал? И сказали: Самсон, зять Фимнафянина, ибо этот взял жену его и отдал другу его. И пошли Филистимляне, и сожгли огнем ее, и дом отца ее»… После этого юниорка-пилот хмыкнула и прокомментировала:
– По ходу, там сплошь такая хрень. Называется: библейская мораль. Ага. Мораль, как у папуасов в Порт-Морсби после захода солнца. Если, к примеру, выйдешь на улицу при деньгах, но без пулемета, то сам виноват. Бог велел делиться. Такие дела, гло.
– У тебя что, библия? – на всякий случай, уточнила Имоджен.
– Ну, так! – юниорка-пилот кивнула, - Эти подарили…. Mauru, бро.
Последняя короткая фраза адресовалась бармену, передавшему ей стакан с коктейлем. Сделав, затем, глоток этой рисковой смеси (возможно, больше подходящей для спрея самозащиты, чем для питья), Хрю потрогала ладонями свои щеки, покрасневшие даже сквозь плотный загар, выдохнула, и продолжила:
– …А я подарила им коммуникатор-элнот, такой, как у меня, с настройкой обновлений фифтипедии. Полезный сувенир. Не то, что сказка
– Вообще-то, в библии много умных мыслей, - неуверенно возразила журналистка.
– Давай проверим, - предложила Хрю, - закрой глаза… Теперь держи библию, открой страницу наугад, ткни пальцем, открой глаза, и прочти стих, где палец.
– Ладно, - согласилась Имоджен, и вслепую открыла миниатюрную библию...
…Немного жульничая: стараясь попасть в последнюю четверть (где Новый завет, а не жуткий Старый) но не в самый конец (где Апокалипсис, которого она наслушалась)…
…Вслепую ткнув в страницу, Имоджен открыла глаза, и обнаружила под подушечкой пальца предельно короткий стих из Евангелия Луки. Всего одна строчка:
«Будете ненавидимы всеми за имя Мое».
– Вот видишь, - заключила Хрю, с любопытством наблюдавшая эксперимент.
– Просто, в библии много странных и неоднозначных мест, - ответила журналистка.
– Фигня, забей, - с этими словами, Хрю Малколм небрежно убрала книжку в карман.
– Хрю, а как получилось, что ты транспортировала бенедиктинок?
– Случайная фигня. В Плайа-Афаноа резко начала рожать одна фифа невзрослая. Моя ровесница. Надо было взять спеца-медика из Апиа, и забросить туда. Ну, я сделала, и собиралась поваляться на пляже, как вдруг эти бенедиктинки с гробом на колесиках.
– С гробом? – переспросила Имоджен Мюр.
– Шучу, - Хрю улыбнулась, - там подарки от здешнего монастыря их монастырю.
– Э-э… От здешнего монастыря?
– Ну, от аббатства Мифрилланд на острове Тутуила, так точнее. Этому аббатству под присмотр отдана школа-интернат Плайа-Афаноа на юге острова Савайи. А я, по программе Политехникума, стажируюсь в Плайа-Афаноа на фабрике «БлицВерк».
Полагая сообщение достаточным, тинэйджерка сделала большой глоток жутковатого коктейля. Имоджен подождала несколько секунд, пока та отдышится, и спросила:
– А почему тебя попросили выполнить этот экстренный полет?
– Потому, что бенедиктинки не втыкают, who is who: увидели, что я привезла медика в школу-интернат, и думали, что я общественный транспорт. Не посылать же их на хер.
– Да, - Имоджен кивнула, - это я поняла. Но твой возраст: ты очень молода для пилота.
– Ага, возраст. Но так исторически сложилось, что я - капрал-инструктор продвинутой военно-воздушной подготовки. Я выросла на семейной авиа-фирме. Прикинь?
– Понятно… - Имоджен отметила про себя, что в Меганезии своеобразно проявляется феномен «дети-солдаты», известный для всех молодых воюющих стран, - …А о каком Савайи ты говоришь? Я знаю остров Савайи, 100 миль к вест-норд-вест от Паго-Паго.
– Он и есть, - Хрю кивнула, - это второй большой остров Германского Самоа.
– Гм… А кто-нибудь сообщил бенедиктинкам, что они уже в Меганезии, а не в США?