Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези
Шрифт:
Снова пауза. Фаренгейт побарабанил пальцами по столу, отбивая марш.
Бум бум бум-бум бум бум… Бум.
Бум бум бум-бум бум… Бум.
– Doki no-sakura, гимн камикадзе, - безошибочно определила графиня, - вероятно, это признак того, что вы сердитесь.
– Хэх… Леокадия, по ходу, вы знаете толк в военных ретро-маршах.
– Да. В ранней юности я снималась, в частности, для рекламы военных контрактов. И, знаете, Нгоро, я неплохо разбираюсь в мужчинах-военных. Вы сердитесь. Почему?
– Потому, - ответил он, - что я услышал очевидный намек-требование допустить вас в
– Нет-нет, что вы! – тут графиня артистично прижала ладони к груди, - Я умоляю, суб-коммодор, ни в коем случае не делайте этого! Вы испортите весь бизнес!
– Хэх… По ходу, я не понял чего-то важного.
– Это же так просто, Нгоро!
– она улыбнулась, - Я прошу лишь разрешения искать тут милосердия для молодых активистов «Глубокой Экологии», которые, с применением гидрофойлов-субамрин, купленных через подставные фирмы, будут, вопреки запрету меганезийских властей, проникать в зоны плаферов и собирать данные. Ваше Гестапо, конечно, будет ловить их, грубо обращаться с ними, а я буду взывать к милосердию.
После еще одной паузы, суб-коммодор высказал гипотезу:
– Типа, что? Так можно собрать больше денег с ваших спонсоров?
– Да, - графиня снова улыбнулась, - особенно с массовых мелких спонсоров. Согласно психологии, они очень хорошо жертвуют при таком сценарии.
– Ваш профит ясен, - сказал Фаренгейт, - а какой от этого профит для kanaka-foa?
– Во-первых, - ответила она, - у вас получится хороший дополнительный вектор сбыта гидрофойлов-субамрин, и других машин или гаджетов для морского шпионажа. Как я усвоила из каталога, в Меганезии много фирм, производящих товар такого рода. И это только меньшая часть профита. Большая часть, это реальные данные об экологической обстановке, собранные этими молодыми активистами в зонах плаферов. Кроме того, я уверена: скоро мы сможем расширить сотрудничество.
– ОК, - он кивнул, - я поговорю об этом с кем-нибудь из верховных судей.
– Только конфиденциально, - предупредила она.
– Ну, уж конечно не при журналистах, - иронично проворчал он.
– И, - продолжила графиня, - я хотела бы дружески, со смыслом, подарить вам нечто.
– Надеюсь, Леокадия, вы не пытаетесь предложить мне взятку, поскольку…
– …Поскольку, - подхватила она, - kanaka-foa не нарушают сделки, и не берут взятки. Конечно, я знаю ваши обычаи, и не стала бы предлагать взятку. В данном случае речь именно о подарке со смыслом. Цена этого подарка лишь в самом смысле. Угадайте.
С этими словами, графиня извлекла из сумочки карманный календарь за 1950 год. На лицевой стороне было фото девушки азиатского типа на пляже, снятой на фоне волн и какой-то китайской беседки. Девушка симпатичная, и topless, лишь в узких трусиках.
– Смелое фото для 1950-го, - заметил Фаренгейт, покрутив календарь в пальцах, - мне кажется, это редкий образец. Может, даже музейный экспонат.
– Это копия, - сообщила Леокадия, - вы можете убедиться, просто присмотревшись к полиграфии. Ценность этого образца лишь в том, что о нем мало кто знает. Пока.
– Пока?
– переспросил суб-коммодор, - Хэх! Звучит как анонс к афере.
– Вы правы, Нгоро. Я замыслила аферу в сфере пляжной моды.
– Ну… - он покачал головой, - …Сейчас таким
– А теперь вы неправы, - сказала она, - современный дизайнер одежды заявил бы, что календарь не копия, а подделка, поскольку такие трусики изобретены лишь в 1974-м, дизайнером Рудольфом Гернрайхом, и названы «thong». Интересно, что это была бы ошибка. Девушка на фото одета не в «thong», а в «zayfu», это старинная набедренная повязка женщин, собиравших мидий на Тайване и восточных Рюкю. Смотрите.
С этими словами графиня экспрессивно вскочила на ноги, стянула через голову свое короткое модельное платье, и осталась ровно в такой штучке, как девушка на фото.
– Хэх… - Фаренгейт окинул ее взглядом, - …Вам так отлично идет. И точно, это такая набедренная повязка. Хотя, фиг знает, оценит ли массовый покупатель эту «zayfu».
– Пора перейти к девушке на фото, - произнес доктор Нумендес, - это Дикки Джун, она завоевала популярность у военных США на послевоенном Тайване, как юная и весьма непосредственная театральная актриса. Она уехала в Калифорнию, а в середине 1960-х увлеклась героином. Это подорвало здоровье Дикки Джун, и в 1970-х, отчаявшись, она выбрала крио-сон в Первом Центре Крионики. К счастью, ее криокапсула сохранена, и находится в институте Фонда «Крионика для Человечества». Совет Фонда поручил нам переговоры о ее возврате к жизни через стадию киборга.
На этот раз в разговоре возникла длинная пауза, которую прервал Фаренгейт, пожалуй, довольно нетактичным вопросом:
– Что-что блин?
– Ваша реакция понятна, - сказала графиня, - не все идеи легко осмыслить сразу.
– Может, объясните прямо, что за капсула, и что вы намерены сделать?
– спросил он.
– Криокапсула, - сказал доктор Нумендес, - это просто термос с инертной криогенной жидкостью, обычно - с жидким азотом, куда погружается тело человека – крионавта. Предварительно он проходит витрификацию, превращающую биологические ткани в стеклообразную ледяную субстанцию с неповрежденными клетками. Далее, крионавт хранится в криогенной жидкости сколь угодно долго, пока не будет создана надежная технология возврата к жизни из криогенного анабиоза.
– Ясно, - отреагировал суб-коммодор.
– У вас даже не возникли вопросы? – удивилась ангольская графиня.
– Нет. Это ваш бизнес. Иллюзионист достает кролика из шляпы, а вы вот так.
– Иначе говоря, вы считаете крионику жульничеством, - предположил Нумендес.
– Нет. Я же говорю: это как кролик из шляпы. Артистизм, построенный на иллюзии.
– А что могло бы убедить вас в реалистичности крионики? – спросила графиня.
– Ваше честное слово, - ответил Фаренгейт и изобразил доверчивую улыбку.
Леокадия переглянулась со своим научным консультантом, и махнула рукой.
– Ладно, отбросим иллюзии и поговорим о бизнесе. Дикки Джун была крионирована в период становления крионики, и технологии выполнялись нечетко. Крионавты порой перемещались из термоса с жидким азотом в контейнер с сухим льдом, или в простую морозильную камеру. Ситуация с Дикки Джун - сложная, но наши эксперты по сумме показателей, выбрали ее для процедуры пост-анабиотической киборгизации.
– Так, - сказал суб-коммодор, - а зачем вы рассказываете это мне?