Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези
Шрифт:
– Нам нужна ваша помощь, Нгоро. Сейчас криокапсула Дикки Джун в Калифорнии, и журналисты пронюхали о плане переправить ее в Паго-Паго. Эти шакалы дежурят на выезде из нашего здания, чтобы сунуть TV-объектив, куда не надо, и учинить скандал. Сообщники в IT-полиции сливают им все наши коммуникационные каналы: телефон, интернет, факс. В общем: сейчас требуется контакт со Слаанешем, чтобы согласовать детали, в тайне от своры СМИ-шпионов, стрингеров, пранкеров, и папарацци.
– Ну, тогда зовем моего пресс-секретаря, - заключил Фаренгейт.
…
Минутой
Пурга опустила левую руку с надетым на запястье браслетом-витифоном (по которому только что общалась) и объявила Гремлину:
– Меня вызывает шеф. Я сегодня нарасхват.
– Ясно, - ответил он, - что ж, задачу вовлечения адвоката Блумма мы решили, а у суб-коммодора Фаренгейта, вероятно, очередное событие. Давай. Ты профи в своем деле.
– Mauru, - сказала она, - доброе слово и кошке приятно. А скажи, команданте, почему журналисты так стремятся на Хэллоуин-вечеринку к Слаанешу? Вот, Китиара Блумм выпросила у тебя приглашение туда. Еще раньше – два блоггера-пранкера янки…
– Пурга, твой вопрос лучше задать вот той девчонке в джинсовых шортиках и топике с эмблемой «Суперкубка Адреналинового Гейзера». Она будет тут до захода солнца.
– Ага!
– произнесла пресс-секретарь, - Это Хрю Малколм из Малколмов с Бора-Бора.
– Точно так, - подтвердил Гремлин.
…
72. Ужасы семейной жизни адмиралов и матфизиков.
Ночь с 17 на 18 октября, борт фрегантины «Коала» (позиция в океане та же).
Сообщая, что Хрю Малколм останется на корвете до захода солнца, Гремлин знал, что говорил. Ведь на вечер (после захода солнца) Хрю с друзьями (Невиллом и Ией) была приглашена на борт «Коалы». Точнее: на этот вечер и далее, на сколько угодно. Хрю и Невилл были близкими друзьями доктора Калиборо, а Ия… Она была за компанию. И (кроме того) бывшая монашка-бенедиктинка была интересна психологически. Если не углубляться в детали, то можно сказать просто: вечеринка вышла превосходная. Лишь изрядно за полночь Молли и Гремлин отправились спать, утащив в свою каюту обоих малышей (Эона, и Фасти – сына Пугу). Кроме того, Молли строго и серьезно объявила мичману Туфе о персональной ответственности за безопасное поведение капрала Аубе (округлившееся 5-месячное брюшко которой требовало уже некоторой осторожности). Гремлин, между тем, проинструктировал о вахтовом графике на день штурмана Эахи (девушку тоже из племени рпонге, но постарше, чем Ауби, и более продвинутую).
После этого, хозяева фрегантины уложили малышей спать (точнее, устроили их, уже спящих, в соответствующие люльки), и сами улеглись на широкую кровать. Хотя, на кровать улегся Гремлин, а Молли устроилась большей частью тела поверх него. Такая манера появилась у нее сразу после родов, как и манера о чем-то болтать перед сном.
– Знаешь, Арчи, - сообщила она, - наверное, я отупела. Представь: я бросила задачу о резонансе спироджета магистру Кео-Ми, и она нашла решение за 10 часов.
–
– Объясняю, - сказала Молли, удобнее укладываясь на его торсе, - я возилась с задачей примерно неделю. Оцени разницу: неделя и 10 часов.
– Любимая, я оценю, если ты уточнишь: Кео-Ми занималась задачей с нуля, или ты, по обычной схеме бросила ей файл с постановкой задачи и своими черновиками?
– Понятно, что второй вариант, - пробурчала доктор Калиборо.
– Понятно, - согласился коммодор, - а уточни еще вот что: Кео-Ми занималась задачей вообще одна, или участвовали Корвин Саммерс и Геллер Пфенниг?
– Арчи, милый, разумеется, они участвовали, ты ведь знаешь эту публику на Косраэ.
– Знаю, - подтвердил он, - теперь давай уточним факты из твоего первичного рапорта.
– О, Невидимые Розовые Единороги!
– возмутилась она, - Неужели ты даже в койке с женщиной не можешь абстрагироваться от милитаристского сленга!
– Ну, извини… Просто, такая тема…Типа, шаблон.
– Шаблон? Вот как? Ну-ну! Неужели?
– Да. Первичный рапорт содержит большую долю субъективного отношения к фактам, точнее, отношения к себе, показанного в неосознанно искривленном зеркале фактов.
Молли приподнялась на локтях, и удивленно объявила:
– Арчи! Ты, оказывается, умеешь вносить поэтические образы в свой милитаризм.
– Просто, у меня поэтическое настроение, когда я с любимой женщиной. Такие дела. А теперь слушай, как я понял то, что ты сказала.
– Ну-ну, - поощрила она.
– Я, - продолжил он, - понял так. В течение недели, ты собирала данные по проблеме, строила графики экспериментов, анализировала результаты, затем составила таблицу-черновик общего решения задачи, и перебросила это магистру Кео-Ми. Получив такой качественный полуфабрикат, Кео-Ми созвала группу мозгового штурма из отличного авиатора-инженера, и превосходного физика-энциклопедиста. Через 10 часов решение появилось. Странно, что им потребовалось ТАК МНОГО времени после твоей работы.
– Так много времени? Вот как?
– переспросила доктор Калиборо.
Коммодор Южного фронта протянул руку и провел ладонью по ее шее.
– Любимая, хочешь, я напомню тебе твои слова о Геллере Пфенниге?
– Напомни. Потому что я много чего говорила о нем, и не знаю, что ты сейчас выбрал.
– Ты говорила, что в прикладной математике XVIII век был веком Эйлера, а XXI могут назвать веком Геллера.
– Это, - сообщила она, - было маленькое научно-поэтическое преувеличение.
– Ясно, - сказал он, - значит, МАЛЕНЬКОЕ преувеличение.
– Ладно, - буркнула доктор Калиборо, - наверное, у меня кризис самооценки. Мама по случаю прочла мне сегодня лекцию о послеродовой психологии, и теперь я чувствую примерно то, что герой Джерома после прочтения медицинского справочника.
– Хэх… Я не читал.
– О! Арчи! Это основатель юмористического реализма Викторианской эры! Герой его знаменитой новеллы «Трое в лодке не считая собаки» прочел этот справочник, и сразу заподозрил у себя все болезни, кроме коленного воспаления.