Аптекарь, его сестра и ее любовник (Фактор холода)

Браун Сандра

– Я думаю, это еще не все. – Глядя прямо в лицо сыну, Дора спросила уже мягче: – Что между вами произошло?

Скотт повел плечами, словно стряхивая тяжесть.

– Ну, понимаешь, как сказал папа, мы просто потеряли интерес друг к другу. – Дора покачала головой, давая понять, что сомневается в правдивости его слов. – Господи, ты что, мне не веришь? – закричал Скотт. – С какой стати мне врать?

– Может, по той же причине, по которой ты вчера ночью улизнул из своей комнаты.

Вид у него был такой, словно его огрели дубинкой между глаз. Он открыл было рот

и тут же закрыл, сообразив, что отрицать бесполезно. Дора повернулась к Уэсу.

– Сегодня утром я обнаружила, что магнитный контакт сигнализации на окне его комнаты был отключен.

– Знаю.

Теперь настала очередь Доры почувствовать себя так, словно ее ударили.

– Ты знаешь? И ты мне не сказал?

– Я знаю обо всем, что происходит в этом доме, – невозмутимо заявил Уэс. – Например, я знаю, что он заменил магнит давным-давно, еще когда встречался с Миллисент. Он часто протаскивал ее к себе в комнату контрабандой, когда мы ложились спать.

«Он говорит правду», – подумала Дора. У Скотта горели щеки.

– Меня не удивляет, что он иногда сбегает из дома тайком, – продолжал Уэс. – Ничего тут особенного нет.

Дора смотрела на мужа в немом изумлении.

– Я так не думаю.

– Ему скоро девятнадцать, Дора. Юнцы в этом возрасте любят гулять допоздна. Вспомни свою молодость. Неужели ты забыла?

Его добродушно-презрительный тон привел ее в ярость. Она стиснула кулаки.

– Дело не в том, что он гуляет допоздна, Уэс. Мне не нравится, что он делает это тайком. – Дора повернулась к сыну. – Где ты был вчера ночью?

– Нигде. Я просто… гулял. Дышал. Не могу я круглые сутки сидеть взаперти в доме.

– Вот видишь?

Слова Уэса Дора пропустила мимо ушей.

– Скотт, ты принимаешь наркотики?

– Господи, мам, да ты что? Конечно, нет! Как тебе только в голову пришло?

– Наркотики могли бы объяснить твои перемены настроения, твою…

– Почему бы тебе не успокоиться, Дора? – перебил ее Уэс все тем же покровительственным тоном, который она ненавидела. – Как всегда, ты делаешь из мухи слона.

Но она не собиралась отступать.

– Если это не наркотики, значит, что-то еще. Что ты скрываешь от нас, Скотт? – Дора старалась говорить мягко, ласково, без осуждения, без угрозы в голосе. Подойдя к сыну, она ободряюще взяла его за руку. – Расскажи нам, что случилось. Что бы это ни было, мы с отцом на твоей стороне. В чем дело? Ты знаешь, что случилось с… – Дора замолчала, не в силах закончить страшный вопрос. Ей пришлось набрать воздуха в легкие. – В твоих отношениях с Миллисент было нечто большее, чем нам всем казалось? Может быть, власти узнали что-то такое…

– Заткнись к чертовой матери! – Уэс схватил ее за руку и рывком развернул лицом к себе. – Ты что, совсем обалдела? Он в этом не замешан. И наркотиков он не принимает. И вообще, он нормальный восемнадцатилетний парень.

– Отпусти. – Она высвободила руку. – С моим сыном что-то случилось, и я хочу знать, в чем дело, до того, как сюда придет ФБР. Я не желаю узнавать это от них. Что происходит?

– Ничего.

– Что-то есть, Уэс! – прокричала

Дора. – Наш сын изменился, он не такой, каким был в прошлом году. И не говори мне, что ничего не случилось! Я не слепа, и я не дура, хотя ты, похоже, в этом уверен. Я имею право знать, что происходит с моим сыном.

Уэс придвинулся к ней вплотную.

– Ты хочешь знать, да?

– Папа, не надо!

– Хочешь знать, Дора?

– Папа!

Уэс сунул руку в карман куртки и вытащил шприцы и ампулы. Дора отшатнулась от его протянутой руки.

– Что это?

– Стероиды.

Она долго смотрела на него с открытым ртом, потом повернулась к Скотту:

– Ты колешься стероидами?

Скотт бросил вороватый взгляд на Уэса, потом опять на нее.

– Не я. Мистер Ритт.

Дора была так ошеломлена, что не нашлась с ответом. Наступавшее молчание нарушил громкий стук в дверь.

– А вот и наши гости. – Уэс невозмутимо спрятал шприцы и ампулы обратно в карман, снял куртку и повесил ее на крючок у задней двери. – Скотт, открой дверь и пригласи их в дом. Не нервничай. С ними придет Датч. Предложи им сесть в гостиной, скажи, что мы сейчас придем.

Скотт не двинулся с места. Он смотрел на мать виноватым, полным стыда взглядом.

– Ты меня слышал, Скотт? – Голос Уэса был тих, но грозен.

Раздался повторный стук. Скотт пошел открывать.

Уэс опять подошел вплотную к жене, обдал ее лицо своим горячим дыханием.

– Ты будешь вести себя так, будто в этом доме все тип-топ. Тебе ясно? Это наше личное дело. Это останется в семье.

Дора бросила на него испепеляющий взгляд.

– Как ты мог так поступить со своим родным сыном? Это же отрава.

– Преувеличение, столь типичное для тебя.

– Уэс, ты хоть на минуту задумался о побочных эффектах?

– Недорогая цена за тот перевес, который они могут составить в его…

– Плевать я хотела на его спортивные достижения! – воскликнула Дора шепотом, помня о присутствии посторонних в соседней комнате. – Меня не интересуют его сила и выносливость на проклятом футбольном поле! Мне дорога его жизнь. – Она почувствовала, что теряет самообладание, но сейчас было не время его терять. Ей пришлось несколько раз вздохнуть, чтобы успокоиться, но негодование по-прежнему бушевало в ее груди, когда она продолжила: – Ты что, не видишь, как эта отрава изменила нашего сына?

– Ну, допустим, он стал немного мрачноват. Возможно, это и есть побочный эффект.

– Агрессивность тоже может быть побочным эффектом.

Уэс равнодушно пожал плечами.

– Агрессивность – это не недостаток, она пойдет ему на пользу.

Казалось, Дора выслушала уже более чем достаточно, но этот последний довод своей абсурдностью просто убил ее.

– Ты чудовище.

Он презрительно фыркнул.

– Что? Я думал, ты вздохнешь с облегчением. Я думал, ты обрадуешься, узнав, что перемены, которые ты наблюдаешь у Скотта, вызваны стероидами, а не этой хитрозадой сучкой. А она была именно хитрозадой сучкой, поверь мне. Вертела им, как хотела.