Аргентинец поневоле 2
Шрифт:
А нам рабочие руки пригодятся.
Следом нам предстояло разобраться с племенем Длинноухого Нарагуана. Живущими в глухомани дикарями без закона, порядка и бога, которые даже пожирали друг друга с жадностью гурманов. И его восьми десятками краснокожих воинов.Только где же в пампе его искать?
Через пару дней, полных опасностей и приключений, пытаясь схватить этих проклятых выродков за «хвост», мы повторили свой рискованный фокус. С небольшими изменениями. Пара гаучо, одетые в яркие, красные, «революционные» цвета, удалились вперед. В дозор. Отъехав от стоянки километров на десять. А несколько человек с Ортегой вырыли
Взрыватель был очень примитивен. Простой бочонок. Изнутри покрытый медной сеткой. Которая замыкалась на контакты снаружи. Два медных провода, заизолированных вулканизированным каучуком, где прикопали, а где просто спрятали в траве.
В бочонке, в воде, плавали электрические угри. Эти твари живут в реках северной Аргентины. Там, где жарко. Иногда, после дождей, когда реки вспухают от воды, а муть гущей поднимается со дна, раздраженные электрические угри жалят всех всадников, которые в тот момент пытаются переехать реку в брод. Кое кто падает в воду и, парализованный, тонет.
По поводу холоднокровия Ортеги, привыкшего всегда выкарабкиваться чудом из самых смертельно опасных ситуаций, в нашем отряде даже ходила бродячая шутка: «если напиток покажется вам слишком горячим, пусть Ортега засунет в него палец, тогда кипяток сразу превратится в лед».
Когда краснокожие вояки Нарагуана заметили одинокий патруль, то они попытались напасть на гаучо. И всей толпой, явно с дурными намерениями, преследовали наших людей. А те, не будь дурнями, возвращаясь, поскакали прямиком к приготовленной ловушке. Срезанный травяной дерн аккуратно уложили обратно на место, но если бы Чингачгуки были в своем обычном состоянии, то они все равно бы зорко обнаружили следы саперных работ. Они ведь способны углядеть даже след змеи на камне.
А так сгоряча индейцы не заметили, что впереди немного перекопано. Может кролики перекопали? Охваченные азартом погони краснокожие летели, не разбирая дороги. «Погоня, погоня, погоня — в горячей крови!»
При этом, чаще всего в бою побеждает не тот, кто лучше владеет оружием, а тот, кто атакует, когда противник потерял бдительность.
Это была минута ужаснейшей опасности и ожидания. Когда нетерпеливые индейцы поравнялись с лежащим сбоку Ортегой, находившемуся метрах в ста от толпы аборигенов, он энергично постучал камнем по бочонку и разраженные угри ответили, выпуская заряд тока. Ток побежал по проводам и раздался оглушительный взрыв. Бах! Такие вещи производят впечатление!
Более десятка индейцев серьезно пострадали. Расплескав свои кишки по пампе. Развернувшиеся гаучо, пользуясь минутной растерянностью краснокожих бросили в авангард индейцев вязанки динамитных шашек, раскрученные «солнышком» на кожаных ремешках. Раздались еще два взрыва. Аргентинцы добавили шума и треска, выстрелив из лупар. С криками:
— Дорогу, падлы, перестреляем всех!
Надо признать, что лошади индейцев не были приучены к взрывам. Обычно надо заранее приучать жеребят с измальства к шуму боя. Бить в барабан, каждый месяц приближаясь все ближе к конюшне. Стрелять рядом с лошадью, пока она не станет терпеливо переносить выстрелы прямо над своим ухом.
Подносить выстреливший пистолет к ноздрям коня, чтобы животное привыкало к запаху пороховых газов. Ничего этого наши «дети природы»,
В тоже время аргентинцы, спрятавшиеся в полутора километрах от засады, заслышав звук взрыва, изо всех сил понеслись в этом направлении. Это расстояние они преодолели за пять минут бешеной скачки. Как раз индейцы, успокоив своих лошадей, возвратились к месту взрыва, чтобы оказать помощь пострадавшим.
Но не судьба. Пришлось краснокожим улепетывать. К огромной радости Ортеги, который боялся, что его убежище обнаружат. Он выполнил свою задачу холоднокровно и точно, и наградой ему были неистовые возгласы товарищей.
При этом один из главарей индейцев, прежде чем броситься наутек, решил на секунду задержаться и выстрелить по нашему отряду. При этом краснокожий с какой-то сверхъестественной интуицией дикаря выбрал мишенью именно меня, хотя я и не скакал в первых рядах. Но и во-втором все равно попал на мушку. Было чертовски неприятно.
Каждую секунду я ожидал выстрела и, что пуля вонзиться мне в грудь. Ледяной пот прошиб мое тело, кровь в висках билась напряженно и тяжело. Но я надеялся на бронежилет и продолжал нестись верхом дальше, как ни в чем не бывало.
«Будь что будет» — так про себя решил.
На мое счастье, трофейный солдатский мушкет этот индеец где-то раздобыл. А вот стрелять из него явно не обучался. То есть «права купил, а ездить — не купил». Вероятно, он был в этом деле самоучкой, потому, что стрелял с рук. Я уже упоминал, что патагонцы — здоровенные громилы. Пороха у них был большой дефицит, но стрелять навскидку этот бугай все же научился. А прицельная дальность мушкета — всего сто метров. Хотя пуля и летит намного дальше.
Тут дистанция была немного больше, но задерживаться, в ожидании удобного момента, этот индеец не решился. Решив компенсировать это обстоятельство тщательностью прицела. И с непривычки, целясь, слишком приблизил приклад к своему лицу.
Бам! Прозвучал грохот выстрела. Индейца никто не учил упирать приклад в плечо. А стальные мускулы рук в горячке боя его на сей раз подвели. При выстреле дуло мушкета сильно подбросило вверх. Отчего пуля безвредно улетела в синее небо Аргентины.
И все же жертвы от этого выстрела были. Сам бравый индеец. Отдача сильно ударила его прикладом мушкета прямо в челюсть. Выбив несколько зубов. Явно ругаясь как сапожник на своем языке, поминутно сплевывая кровь, лихой краснокожий воин поспешил присоединиться к своим улепетывающим товарищам.
Теперь наша очередь была догонять индейцев. А так как часть лошадей у патагонцев получила ранения, то они начали отставать. Аргентинцы догоняли отстающих и пронзали их пиками. Отряд Нарагуаны потерял в этот день более двадцати человек.
Сам предводитель краснокожих едва спасся, положившись на быстроту своего коня и опытность сопровождающих его телохранителей.
А так как Накарагуана был вождем объединившихся трех мелких племен индейцев, благодаря своему большому авторитету, полученному большей часть в сражениях, то неудача посеяла раздор в стане краснокожих. Это был союз частных лиц, живущих грабежом, в котором общества не принимали никакого участия. Растаяли надежды на добычу — не стало и союза.