Аргумент весомей пули
Шрифт:
— С телами что делать?
— С собой заберём. Рубите волокуши!
Как ни странно, распоряжение это пластунов откровенно порадовало, причём не только вставших на караул, но и тех, кому пришлось возиться с мертвецами.
— Нашим сдадут, — пояснил Дарьян и уставился на судорожно стиснутый кулак. — Духа тоже выкупят. Потом скажу, сколько заплатят, — поделим.
Я округлил глаза.
— Ты его не развеял, что ли?
— Зачем? — удивился книжник. — Мы духов специально призываем, без них ни ходячих мертвецов не поднять, ни кадавров
— Боярин! — окликнул меня Огнич. — А ты из той чучелки что-то вырезал ведь?
— Вырезал, — подтвердил я и достал кожаный мешочек, в который убрал сосредоточия.
В ответ на требовательный жест бросил свою добычу уряднику, и тому хватило одного только взгляда на мои трофеи, чтобы объявить:
— Мусор! — Он вернул мешочек и усмехнулся. — Что получится выручить — себе оставляйте. Будет надбавка за боевое крещение.
— Совсем мусор? — расстроился Огнич. — Не сгодятся мне на прожиг оправы?
Урядник глянул на Червеня, худой тайнознатец поднялся с земли, отряхнулся и пожал плечами.
— С ними базу заложить проще будет, чем без них. Может, даже и неплохо, что они такие мелкие. Легче распределить, да и без отторжения обойдётся.
— Боярин! — засуетился фургонщик. — Я их сам выкуплю!
— Не галдите! — потребовал урядник. — Всё, выдвигаемся!
Нас к переноске тел не привлекли, так что я на ходу распустил завязки мешочка и выудил из него костяную горошину, а всё остальное ссыпал в ладонь Огнича.
— Держи! — И предупредил книжника. — Даря, ты тогда себе за духа оставляй. Нормально?
Возражений такое разделение трофеев не вызвало, Дарьян даже бухтеть взялся о деньгах, которые он выручит за духа, но я лишь отмахнулся. Было попросту не до того — тропинка пошла в гору, а ноги будто свинцом налились.
Устал!
Сразу в лагерь мы не пошли, вместо этого сделали промежуточную остановку на вершине Лысой горы. Двух пластунов послали за телегой, остальным урядник велел отдыхать, а сам отправился потолковать о стычке в омуте с командиром караула.
Первым делом я отжал портянки и развесил их сушиться на солнце, после разделся до исподнего и начал приводить в порядок форму. Затянувшие поутру небо облака к этому времени снесло в сторону, солнце жарило немилосердно, и от мокрой ткани тут же начал подниматься пар.
— А чего вы нас в омуте не предупредили? — спросил я у Червеня, который сушил одежду наравне с остальными. — Заранее же опасность почувствовали!
Рыжеусый тайнознатец насмешливо фыркнул.
— Чтобы вы засуетились и всё испортили? Да и мыслеречь подслушать не так уж и сложно. Расслабься! Ушли же? Ушли.
Я кивнул.
— Ну хоть без москитов в этот раз обошлось! — проворчал Огнич, распустил завязки мешочка и взялся пересчитывать сосредоточия. — Полдюжины! — объявил он и задумчиво хмыкнул. — На оправу должно хватить, даже если по одному на узел использовать.
Дарьян с интересом поглядел на фургонщика.
—
Огнич покачал головой.
— Не покупал. Думаю, к абрису школы Карающего смерча прицениться, как Сквозняк советовал.
— Он советовал оправой и парой исходящих меридианов ограничиться, — напомнил я.
Фургонщик пожал плечами, спрятал мешочек в ранец и запустил пальцы в слипшиеся от пота чёрные кудри.
— Если сосредоточий на прожиг оправы хватит, могу и целиком абрис прикупить. Экономия же на алхимии приличная выйдет!
Но я уже потерял всякий интерес к этому разговору, устроился в свободном гамаке и подставил лицо лучам солнца. Знаю — ничего не стоит сгореть, но очень уж хотелось поскорее избавиться от забравшейся внутрь стылости. Потянул небесную силу, взялся гонять её по абрису, уделяя внимание не только его сформированным фрагментам, но и тем, до которых покуда не дошли руки, постарался отрешиться от окружающей действительности и расслабиться.
Медитация понемногу смыла нервное напряжение и помогла успокоиться, а потом и вовсе сменилась полудрёмой. Мысли потекли плавно и неспешно, тогда-то и вспомнил, что в омуте серьёзно прибавилось энергии красного аспекта.
Цвет протухшей небесной силы — молочно-белый. Если капище заброшено и на пирамиде больше не приносятся жертвы, то откуда бы взяться притоку багрянца?
Я открыл глаза, выбрался из гамака и едва ли не против воли посмотрел в сторону омута. Пригляделся и крикнул:
— Урядник!
Небесный омут истекал белизной. Она подобно пару поднималась к небу и свивалась в облачко, покуда небольшое и белое.
Седмень вышел из-под навеса с кружкой в руке и зло воззрился на меня, но его взгляд тут же скользнул в сторону. Урядник приметил облачко и округлил глаза.
— Это что ещё за напасть?!
Пластуны засуетились, командир караула перекинулся парой слов со своим тайнознатцем и отправил в лагерь вестового. Не стали задерживаться на вершине и мы, благо уже приехала телега. Быстро оделись, погрузили тела и поспешили в расположение Мёртвой пехоты.
К тому времени, когда вернулись к себе, облако изрядно увеличилось в размерах, а через его белизну начало просвечивать красноватое сияние. Я и прежде не особо сомневался, что это порождение какой-то недоброй волшбы, а тут уверился в этом окончательно.
Протрубили сигнал повышенной готовности, но каких-либо конкретных команд не последовало. Пару минут спустя облако наползло и самым краешком накрыло лагерь, тогда разом стемнело, будто внезапно наступили сумерки. Тут же поднялся ветер, резкие порывы стали рвать листву и клонить к земле пальмы, тучу начало сносить к югу. Надо понимать, в игру вступили тайнознатцы Южноморского союза негоциантов — не адепты и даже не аколиты, а кто-то действительно могущественный. Ну или достаточно башковитый, чтобы в самые кратчайшие сроки подготовить и провести сложнейший ритуал.