Argumentum ad hominem
Шрифт:
Да и здесь уже не особенно. Потому что я могла предположить, что происходит за пределами кадра, но найти объяснение видимой картине не получалось.
От нижней границы, судя по всему, от края зала, наискосок через толпу пробиралась знакомая фигура. Пошатываясь, натыкаясь на людей, отталкиваясь от них, чуть ли не падая, но не меняя курса «строго на центр». А уже почти на самой последней видимой точке дернулась, споткнулась и рухнула, безнадежно утопая в живом море. Потом ещё какое-то время нам показывали уже приевшееся бултыхание толпы, и на этом запись закончилась.
— Что
— Не ко мне вопрос.
— Нет, именно к тебе. Ты же его припахал к работе.
Лео по-детски обиженно втянул-выпятил губу:
— Формально…
— Аномально! Лучше скажи, как есть. И без догадок тошно.
Он вдохнул и выдохнул, чуть сморщившись от ощущений в груди:
— Мы закрыли контракт ещё накануне.
Так вот почему мне не удалось найти белобрысого в том недострое и около. Мавр сделал свое дело, мавр ушел.
— До того, как… — Лео помялся в попытке подобрать слова, плюнул на это гиблое дело и резюмировал просто: — В общем, до. И его появление на станции никак не связано со мной.
— А с кем тогда? Вряд ли он по собственной инициативе туда поперся, ещё и с утра пораньше.
— Знаешь, история несколько странная. Утром семнадцатого в Управление поступил сигнал о готовящемся теракте. Такой себе сигнал, можно сказать, привычный. Его поставили на экспресс-анализ, как полагается, но кто-то зачем-то параллельно передал информацию прямо наверх. Начальству соответствующего департамента. И начальство решило себя проявить.
— Пока ничего странного не слышу.
— Тот капитан… — Лео кашлянул, явно подразумевая какое-то нехорошее слово. — Он активный. Иногда чересчур, но обычно в пределах своих полномочий. А тут разошелся во все стороны. Буквально начал привлекать к оперативным действиям любого, кого встретит в коридоре. Даже курьеров из кондитерской. Ничего не напоминает?
Как же, как же. Знакомая штука. Это из индифферентной психики создать что-то возбудимое — задачка. А богатое воображение подтолкнуть к новым свершениям гораздо легче. И мозг в данном случае просто исполнитель команд совсем других органов. Которые только и надо, что там простимулировать, тут затормозить. Раз-два и готово.
— А Петер в это время как раз в коридоре и ошивался?
— Вообще-то, его должны были отправить домой вскоре после полуночи. После снятия показаний. Но неожиданно возник представитель от федералов со своими вопросами.
— Это странно?
— Скажем так, чрезмерно оперативно. Обычно в Бюро принимают решения не раньше утреннего кофе. А исполняют ещё ленивее.
— Значит, таким способом его задержали в Управлении для того, чтобы…
— Да. Очень похоже, — признал Лео.
— Не слишком ли сложная конструкция получается? И все ради…
С другой стороны, если местные исследователи носились с рыцарем, как с писаной торбой, не меньший интерес мог возникнуть и у кого-то ещё. Кого-то, возможно, куда более осведомленного в сути происходящего.
— Его тела не нашли.
Так себе радость. Дает надежду, конечно, и на том спасибо. Но если все настолько четко продумано и сыграно, как кажется
— Значит, рыцари?
— По всей видимости.
— А камеры снаружи? Неужели ничего подозрительного или хотя бы приметного?
Лео покачал головой:
— Представляешь, какой там поток? А исчезнуть они могли очень просто. Вышли на платформу, сели в поезд, и все. Там камеры тоже сбоили, так что…
— А проверить на других станциях? Где-то они же должны были сойти?
Он хохотнул, правда, совсем не весело:
— Для такого массированного поиска нужно указание сверху. И согласование судейских. А главное, чтобы нашлась весомая причина.
— Считаешь, её нет?
— Дарли, милая… — провел пальцами по моей щеке. — Я могу считать что угодно и как угодно. Но факт остается фактом: Тауба не должно было там быть с самого начала, и его там не было, когда все закончилось. В глазах Управления равновесие не нарушено.
— Но он же…
— То, что он не явился подписывать документы и оформлять допуск, это, конечно, проступок. Мог бы стать таковым. Но с другой стороны, официальное уведомление о закрытии дела ещё гуляет по инстанциям, поэтому…
— А просто объявить в розыск? Как пропавшего? Сколько надо, чтобы прошло времени? Три дня? Пять?
— Дарли…
— Но можно же что-нибудь сделать? Хотя бы для очистки совести?
Я-то выражалась фигурально, в том смысле, чтобы потом перед собой не было стыдно, но Лео конкретно задержал дыхание. И это было вовсе не одним из рекомендованных врачами упражнений.
Значит, все-таки виноват. Или чувствует себя таковым. И похоже, племянник был совершенно прав, сверля дядю, а заодно и меня мрачными взглядами.
Наладить отношения? Да ни в жизнь. Не знаю, что именно парней связывало, вроде, даже дружбы не было, просто служили вместе, но здесь и сейчас приоритеты расставлены явно не в нашу с Лео пользу.
И пока меня не настигла эпидемия самобичевания, самое время проветриться.
— Ты… Уходишь?
— Даже не надейся. Поброжу чуток по свежему воздуху. Ходьба, знаешь ли, чудно утрамбовывает в голове любую информацию. Заодно и аппетит нагуляю.
— Не опаздывай к ужину. Пожалуйста.
— А то что случится?
— Один очень расстроенный мужчина.
— Приму это к сведению.
— Дарли…
— Сказала же: не надейся.
Глава 17. Чудеса и чудотворцы
Я ведь думала, что белобрысый просто расстроился. И спрятался. Вот дура. Конечно, он не стал бы так делать. Прячутся обычно от избытка общения, а у него…
Как ведь удачно все сложилось, словно по нотам. Все ниточки, что связывали Петера с обществом, пусть даже дурацкие и не совсем законные, разом оборвались. Никто не беспокоится, никто не задает вопросов. Был человек, нет человека, а караван все равно идет по своему пути. Ещё совсем чуть-чуть, и окончательно скроется за горизонтом, оставляя после себя только мираж.