Argumentum ad hominem
Шрифт:
— Мы и пришли… То есть, хотим…
Странно. Обстоятельства вроде против, а он упорствует. Мало ли в округе мест, где можно выпить, если уж приспичило? И со светом, и с симпатичным персоналом.
Я повернулся в сторону выхода, но тут же был пойман за воротник куртки. Наверное, именно непроизвольное применение силы и помогло Полли вспомнить, что он, вообще-то, большой, могучий и взрослый. Ну, хотя бы формально. А значит, должен быть решительным.
— Мы пришли пить.
Сказал, ну прямо как отрезал. Наверное, ему самому именно
— Только не переусердствуйте. А то ваш друг выглядит так, как будто ему уже хватит.
Портер посмотрел на меня так, словно я ему что-то обломал. То ли рога, то ли планы. И буркнул, видимо, в отместку:
— Он всегда так выглядит.
Если речь об излишней сосредоточенности, то тут даже спорить не о чем. Особенно сейчас, когда малейшее мыслительное усилие гробит координацию напрочь. И приходится напрягать мозг изо всех сил, чтобы не задумываться над тем, что делаешь.
Барменша вопросительно взглянула в мою сторону. Я развел руками. И она явно хотела спросить ещё что-то, но Полли пихнул меня в сторону зала:
— Иди пока, присядь где-нибудь.
Чтобы не мешать кое-кому чирикать с барменшей? Стоило ли тогда вообще меня сюда тащить? Я же, по факту, только мешаю и…
Черт.
Только не теперь. Ну, пожалуйста. Парой дней раньше для меня это стало бы честью, но сегодня ощущается просто издевкой. Нет, не стороны Полли. Со всех других сторон.
Он-то как раз из лучших побуждений. А может, даже в поисках одобрения. Хотя, какой от меня толк в таких делах? Есть ещё вариант, что хотел похвастаться. Или показать, что у него уже все в порядке по-настоящему, что отошел от прошлых переживаний, что…
Если бы я ещё мог порадоваться так, как это нужно делать. Легко и искренне. Но нет, все, что я ощущаю, глядя на них, это спокойствие. Все ведь правильно, а значит, хорошо.
Наверное, об этом мне тоже нужно ему рассказать. Обязательно. О том, что не стоит больше апеллировать к такой штуке, как мои чувства. Потому что это бессмысленно и бесполезно. Потому что из душевного равновесия меня выводит одно лишь ощущение беспокойства, но оно возникает только когда дела плохи, а в обычное время я… Ну да, не более, чем предмет мебели. Такой же, как столы и стулья вокруг. Правда, от них пользы все-таки больше, особенно если устроиться поудобнее.
Пока я ерзал на стуле, в кармане куртки затренькал комм. По номеру которого могла звонить только…
— Мистер Тауб? Мне нужно обсудить с вами несколько вопросов, и… Памятуя о нашей последней встрече, звоню перед тем, как заехать. Что вы сейчас делаете?
Пытаюсь мыслить. Или хотя бы думать. Но это слишком неконкретно и виртуально. А если по факту земных материй:
— Жду, когда принесут выпивку.
Кажется, она поперхнулась.
— Как… Какую ещё выпивку? И кто её
— Ту, которую выберет ваш брат, мэм. Если взять в расчет его вкусы, это наверняка будет что-то крепкое. Наверное, он сам же и принесет. Когда закончит переговоры с барменом.
— Я могла бы догадаться… — процедили на том конце линии. — Но чтобы посреди бела дня завалиться в бар… Он вообще соображает, что делает?
По тону голоса не было возможности понять, какие именно чувства посетили сестру Портера, но на последних словах динамик аж зазвенел. И это явно не сулило ничего хорошего всемирному равновесию, а значит, требовало моего вмешательства. По-прежнему неумелого, но хотя бы своевременного.
— Его основная цель вовсе не распитие спиртных напитков.
— А что же тогда?
Это, конечно, больше мои домыслы, но…
— Думаю, он хотел показать мне свою девушку.
— Ах, там есть ещё и девушка?!
Признаться, я предполагал другой результат, а не новый взрыв непонятных эмоций. Что делать дальше, уже не придумывалось, но мне и не пришлось напрягаться, потому что после слегка затянувшейся паузы Кэтлин на удивление спокойно, даже холодно сообщила:
— Скоро приеду. Буду крайне признательна, если меня дождутся.
Прозвучало как-то неопределенно относительно персоналий. Но я все равно никуда не собирался уходить и поэтому охотно согласился:
— Да, мэм.
Она отключилась, оставив меня с вопросами и огоньками свечей в стеклянных бокалах. Теплыми, желтыми и почти не проливающими свет на происходящее. Даже этикетку на бутылке, которую притащил Полли, толком разобрать не удалось, хотя она была белой и не особо загроможденной надписями.
— Вот! Пока не волью в тебя эту бутылку, уйти не позволю.
Я посмотрел на прилагающиеся к выпивке стопки, прикинул, сколько раз придется заниматься розливом, взял бутылку, открутил крышку и поднес горлышко ко рту. Ну, почти поднес. Отобрали на самом подлете, с возмущенным и даже чуточку испуганным:
— А сейчас-то куда тебя понесло?
Что-то сделать всегда гораздо легче, чем объяснить, почему и зачем. Но я постараюсь:
— Чем скорее уберусь, тем больше времени у тебя останется на твою девушку.
— Причем тут… Она не…
Ну вот, опять потерялся. Значит, я все правильно подумал. Хотя, на всякий случай стоит уточнить:
— Она тебе нравится?
Портер несколько секунд смотрел на меня непередаваемым взглядом, потом налил свою стопку до краев, выпил одним глотком и выдохнул:
— Вот вечно ты со своим этим… Зацепишься и будешь тянуть, пока не вытянешь. Не думал рыбалкой заняться?
Разве есть смысл? Вроде она для успокоения нервов рекомендуется, а у меня этого добра хоть завались. Спокойствия.
Но раз пробует уйти от темы, сомнений нет:
— Она тебе нравится.
— Ну да! И что?
Ничего. Просто складываю мозаику. Чтобы полностью быть уверенным и спокойным.