Архетип Великой матери с древности и до наших дней. Сборник исследований

Циммер Генрих

Пробел в традиции, касающийся действительного происхождения этих историй, стихов и «генеалогий», можно объяснить фактом того, что они изначально не были предназначены для записи, а также тем, что средние века пережили реакцию и дикое преследование гностицизма в Европе, которое окончательно его уничтожило. Средние века видели и политические негативные влияния в Ирландии, вызванные норманно-английским завоеванием пограничной области (Дублина). В те дни определенно более важную роль играла борьба, а не рассказывание историй, клирики и монахи стали естественными распорядителями собраний стихов и эпосов, историй и генеалогий, которые в свое время рассказывались при дворе и в замках каждого мелкого королька и вождя. Начало собраниям было положено еще в 11-м столетии и продолжалось это вплоть до 17-го столетия, зачастую при поддержке глав кланов. Вследствие реформации и бегства «диких гусей»¹⁴ многие из манускриптов попали в монастыри на континенте или в руки тех, кто охотно продавал их коллекционерам. В результате, к счастью, большое количество манускриптов попало

в Бодлианскую библиотеку, Британский музей и библиотеки Ирландской королевской академии, а также в разные университеты. Многие из них еще не опубликованы.

Если указанным образом изучать публикации и переводы, несложно открыть вероятный источник «индийских» черт, которые я упомянула, потому что александрийский и эфесский гностицизм просто преисполнены ими. Система Симона (которая обыгрывается в некоторых из текстов, особенно в связи со смертью Иоанна Крестителя¹⁵) явно построена на индийской основе и может датироваться временем проповедования христианства апостолами Петром и Павлом. Но — по моему мнению — еще в дохристианские времена некоторые индийские черты историй были присущи натурфилософии ирландских филидов, функции которых в христианские времена, как они записаны в «Шенхус Мор», были фактически идентичными тем, которые приписывались галльским и британским «друидам» классическими и патриотичными писателями. Случайно в древнем стихотворном повествовании — процитированном в манускрипте 11-го столетия, в «Книге захвата Ирландии» — используется выражение «draoidecht» (адаптированный англоязычный вариант «druidry») в значении «наука друидов» в качестве эквивалента «filedecht» или «наука ордена поэтов-провидцев», так что мы можем сказать, что орден филидов или поэтов-провидцев с их тайным огамическим письмом (в качестве букв в нем использовались названия деревьев) в кельтской Ирландии с ранних времен рассматривался как наследник знаний и философии «друидов» или «предсказателей по деревьям»¹⁶.

Фольклор кельтских стран показывает, как в народе сохранилась традиция во внешней форме этого поэтического космического культа, центром которого была созидающая Мать-Богиня. Триипостасная богиня ирландской литературы Бадб, Маха и Морриган (или Ана), «Великая Госпожа Ворона» (то есть посланница), «Кипящая» (то есть источник) и Великая Владычица (или Высокая Мойра¹⁷) живет в ирландском фольклоре дольше Айнии в качестве Морриган и в качестве Cailleach-Beartha, то есть «старой женщины» или грубее «старой ведьмы¹⁸». Бригит Высокая была адаптирована церковью в качестве «Святой Бригитты» или «святейшей невесты Христовой», местом ее рождения был назначен Килдэр, место в сердце наиболее богатого ирландскими языческими сказаниями региона. Везде в Европе, где святые места были посвящены Бригит Высокой, церковь приписывала их не «Святой Бригитте», а просто «Пресвятой Деве».

Функции мужского светлого образа, Мила или Бриэна, были переданы Святому Михаилу — это не кто иной как «яркая звезда» или архангел более поздней семитской религии, второй стороной которого был Люцифер, Светоносный, Князь Тьмы, так что языческие обычаи, которые в кельтских странах связаны с ярмаркой Михаила, просто воспроизводят культ того же Светлого под новым именем! Бриэн (Бриан) и Бригит (Брида) по сути остались прежними, а имена вполне могут происходить от одного корня — Бриэн как мужская форма, а Брида — как женская, хотя в некоторых ирландских генеалогиях Бриду называют матерью Бриана. (В вавилонских литургиях шумерская Иннини или Нин-Анна, женский принцип Ан, иногда обращается к Таммузу как к супругу, но во всех литаниях на смерть и возрождение она является его матерью.) Всегда нужно помнить о том, что космические принципы и функции поэтически представляются в серии человеческих драм, при этом Великая Владычица показывалась в роли супруги или матери, в зависимости от космической стороны, которая должна была быть подчеркнута. В изначальном творении — женский принцип, в периодическом возрождении — мать умирающего и воскресающего сына .

Сначала это воспринимается противоречивым. Ведь светлый принцип одновременно оказывается темным! Но если на минуту забыть о человеческих символах и подумать о космической драме, которую они представляют, это кажущееся противоречие исчезнет. Шумерский первопринцип Ан, Небо (ирландским эквивалентом является Дагда) как двухфазный инь-янь, активность-пассивность, свет-тьма, астрономически символизируется или представляется парой Солнце-Луна или день и ночь, оба глаза неба согласно прекрасному поэтическому образу, который сохранился в египетской религии вплоть до христианских времен. Этот двухфазный ритм также является очень фундаментальной частью постоянного влияния акта созидания, как и дуальная природа самого созидающего воздействия, отсюда следует, что как персонифицированный мужской, так и персонифицированный женский принцип могут быть светлым или темным принципом, и что Солнце (Шамаш у вавилонян) не обязательно должно быть всегда мужского рода, а Луна (Син у вавилонян) — всегда женского. Арабское Син (ин-Харр-ан) может быть как мужского, так и женского рода²⁰. «Син» (шумерское «Нанна») является всего лишь другим аспектом высокого первопринципа (Ан), который также представляется как Иштар (Иннини), а Иштар иногда бывает мужского рода и нередко одновременно мужского и женского рода. Иногда она поэтически представляется как сестра, а иногда как дочь Син. Астрономически ее еще символизирует планета Венера (Ана-хид у персов, Анаит у греков, как показывает профессор Пжилуски²¹, Ана-хита

в Авесте и Адити, Великая Мать или исток в Ведах), это также известный нам астрономический символ «рожденной из пены морской» Афродиты, прекрасной персонификации формы, возникающей из хаоса, причем речь идет именно о водах океана, как аморфного «истока» бытия, а не о речной воде из подземных источников.

В Ирландии изображение Солнца для космической силы света было убедительнее, чем свет ночного неба, а дарящее жизнь солнечное тепло представляло функцию космической созидающей силы мощнее, чем свет Луны или звезд. Хотя Бриан не был забыт как ночной свет (поэтому он приравнивается к Архангелу Михаилу²²), Бригитта-Бриан более популярны в народе как дневные свет и жара²³. Луг (Луд) — это другое имя Бриана, в других аллегориях литературы, где он представляет побеждающие ночь силы дня, это поэтический образ возрождения весны. Тема снова появляется в аллегорической истории о Мидире и игре в шахматы, в ней заметны следы представленной драмы. В цикле Луга место Бригитты занимает Этайн или Этан²⁴. Луг, сын Дагды, является одним из его трех сыновей, который выбил закрытый глаз у Балора (отца Дагды). Этот ужасного вида глаз излучал смертельные молнии, когда открывался, а второй обладал благотворным действием. Эта известная битва происходит в разных версиях в день праздника Самайн, первого ноября, это кельтское начало зимы.В некоторых версиях особо подчеркивается схожий с Таммузом характер Луга в качестве создателя мира или Гермеса (божественного филида, музыканта и кузнеца). В одной молитве Ашшурна-сирпала к Иштар в Ниневии ее называют «дочь Син» (бога Луны), сестрой-близнецом Шамаша (Солнца)»²⁵.

В индийском мистицизме открытый и благотворный глаз Солнца является проявлением Брахмана, возвышенной первопричины в качестве деваты, сияющего огня, мирового глаза. В Гаятри-мантре адепт говорит — после произнесения слога А-У-М (Брахма, созидающая сила, Вишну, поддерживающая сила, и Рудра, разрушающая сила): — «О, преклонимся перед истинным божественным солнцем, всевышним богом, освещающим всё, от кого всё исходит, к кому всё должно вернуться, кого мы призываем направлять наш разум в нашем продвижении к его святым стопам. А-У-М». (Четырехчленную цель можно резюмировать как проявление божественной и возвышенной самости и как следствие достижение надлежащего освобождения от нее.) Тибетолог Йохан Ван Манен писал в отзыве на Shakti and Shakta, Essays and Addresses on the Shakta Tantrashdstra сэра Джона Вудроффа в «Theosophist» за июль 1919 года: «Одна из загадок индийского мышления заключается в том, что его символизм является кинетическим, а не статичным, поэтому оно не поддается объективному формализму западного мышления. Поэтому бог в индуизме может быть другим, и еще другим, а затем снова другим — почти любой философский принцип является «аспектом» другого принципа, и он никогда не является четко очерченной, независимой вещью в себе». Для Манена «эти символы становятся психологической мифологией вместо космической». Давайте попытаемся улучшить это улучшение. Под «индийским мышлением» подразумевается «восточная образность», поэтому загадка перестает быть загадкой и ее можно применить также и к древним шумерским религиозным эпосам, гимнам и текстам. Не нужно забывать о том, что поэтическая образность в приведенной метафоре (или «аллегория») является признанным методом для умозаключений! Любое мышление в языке является переводом в наглядную форму идей осознанного духа в стремлении объяснить и разумно показать опыт, большая часть которого существует в бессознательном.

В древних гэльских преданиях и гимнах католических западных шотландских островов, собранных Кармихаэлем²⁶, Брида (Бригитта)значительнее Мойры (то есть Девы Марии) и настолько сильнее, что возникает мысль об их изначальном языческом происхождении. Возможно, они были адаптированы для использования в христианстве, и сделали это гностики. Праздник Мойры отмечался 15 августа нового исчисления времени, то есть это была дата Лугнасад по старому исчислению времени в ирландской литературе, время собраний и праздников, которые проводились в период от двух недель до первого августа и до двух недель после в честь Луга и его приемной матери Тайльтиу. На этих праздниках принимались законы, проводились игры, а также поэтические и музыкальные соревнования. Современные игры Тайльтиу являются их возрождением.

На Гебридах Мойра Матар (Мать Мария или Великая Мать) во времена Кармихаэля почиталась в рамках церемоний, которые были вполне языческими. Среди других хорошо известных гностических светил Сет, Енох и Ноэ появляются в аллегорических генеалогиях богов, богинь и поэтов-провидцев одновременно в ирландской литературе; в эфиопских литургиях 15-го столетия²⁷ Мария, сияющая как белая жемчужина, спускается с небес с помощью Сета, Еноха, Кайнана (кузнеца?), Мафусаила и, среди прочих, Ноя, Авраама, Исаака, Иакова, Давида, Соломона и, наконец, Иоахима, супруга Ханны. При этом Мария идентифицируется как «Белая Птица» и к ней обращаются как к «Жемчужине Марии, Матери Света».

Там Ханна является одной из трех сестер — Марии, Софии и Ханны. Генеалогии Бриды или Бригит, сверкающих, возвращаются в ирландской литературе и в традиционных народных гимнах Гебрид, где ее действительно зовут «Святая Дева, Невеста, Сверкающее Золотое Пламя, Благородная Приемная Мать Христа»²⁸. В эфиопских литургиях ее в приветствии Ханны называют «Сверкающая Жемчужина, из которой вышла Дева Мария, родившая Пламя» и о ней говорят: «Она родила благословенную Луну, которая родила Солнце... теперь то Солнце стало Девой Марией²⁹».