Архимаги не ищут лёгких путей!
Шрифт:
Над воином стоит древний сгорбленный старик в накидке, сшитой из вороньих перьев. В правой руке он держит посох, увенчанный бычьим черепом, левой неспешно водит перед лицом, словно разгоняя дым. Морщины на его грубом, словно высеченном из камня лице разглаживаются, в глубоко посаженных мертвых глазах изредка мелькают искры. Седые, сосульками свисающие со лба волосы стремительно темнеют, приобретая цвет воронова крыла.
– Ах-х-х, - протянул колдун, облизывая потрескавшиеся губы кончиком языка.
– Как хорошо-о-о-о... Лакомство...
Старый
Колдун, словно очнувшись ото сна, разочарованно пошамкал губами.
– Если это был ваш лучший воин, то я не впечатлен.
Он бросил взгляд исподлобья на группу хорошо вооруженных рыцарей, ощетинившихся мечами и копьями поверх щитов. Они с ужасом смотрели на гибель своего товарища, но долг и выучка пока что брали верх над страхом. Плотным кольцом воины окружали карету с занавешенными окнами. Кто бы или что бы не находилось в ней, бойцы намеревались защищать это ценой жизни.
Все лошади, принадлежавшие маленькому отряду лежали на земле мертвые - и запряжённые в карету и те, на которых ехали рыцари. Колдун убил животных в первую очередь, сразу лишив своих жертв надежды на спасение.
Чародея и рыцарей со всех сторон окружал звероватого вида люд. Большинство сжимали в руках ножи и дубины, некоторые целились в солдат из луков. Несколько самых здоровых разбойников носили кожаные доспехи, остальные довольствовались откровенным рваньем. Большинство являлись людьми, но также присутствовало несколько орков и гоблинов.
– Ворон, чаво мы медлим?
– обратился к чернокнижнику один из разбойников, одноглазый здоровый детина. Над прочим сбродом он возвышался словно столетний дуб над лесом, даже орки на его фоне казались мелковатыми.
– Давай их кончать уже!
– детина с наслаждением провел языком по зазубренному лезвию огромного топора.
– Я уже целую неделю никому кровушку не пускал!
– Спокойно, Жбан, - сверля взглядом карету, ответил колдун.
– Они никуда не уйдут.
– Не, ну Ворон! Так не годица!
– заворчал громила и кивнул на убитого старого воина.
– Ты вон свое получил, насосался... чего-то там. Мы тоже хотим повеселица!
Ворон резко повернул голову в его сторону. Под взглядом мёртвых глаз колдуна громила втянул голову в плечи и словно уменьшился в размерах.
– Не, ну ты че, я ж ниче, ниче не говорю, - пробормотал Жбан.
– Ты главный, эт все знают. Просто ты ж обещал!
– Вы получите своё, - Ворон снова перевёл взгляд на карету.
– Нам щедро заплатили за убийство этих людей. Все деньги забирайте себе. Мне нужна только одна безделушка в этой карете.
Он двинулся к рыцарям, с каждой секундой ускоряя шаг. Те направили в его сторону острия копей и мечей, намереваясь дорого продать свои жизни.
Из-за поворота вышли два оборванца - долговязый старик в рубашке и трусах по колено и черноволосая девица
Вместо того чтобы тут же развернуться и быстренько уйти, как поступило бы большинство разумных людей, оборванцы что-то весело закричали и шустро побежали к разбойникам, размахивая руками.
Чернокнижник даже не взглянул в их сторону. Он что-то бормотал себе под нос, и за его спиной медленно распрямлял крылья огромный призрачный ворон.
– Эт чё ещё за чудики?
– удивился один из разбойников.
– А девка ничего, - оценил Жбан, глаза которого плавно двигались то вверх, то вниз.
– Я её себе заберу.
Остальные разбойники возмущённо загомонили - каждый считал, что уж он-то найдёт «ентой девке» лучшее применение!
– Цыть!
– парой целебных подзатыльников Жбан навёл порядок.
– Сначала работа, бабы потом!
И тут оборванцы, наконец, добежали...
Помятые, не выспавшиеся и злые Парацельс и Геренд плелись по торговому тракту, окружённому с двух сторон стеной деревьев. В лица били лучи восходящего солнца, уши разрывались от весёлых птичьих трелей... в общем, природа делала всё, чтобы подпитать ненависть к себе.
Олин плюс - голод деловых партнёров не терзал. Каждый держал в руке поджаренный, частично обглоданный окорок, немного похожий на волчью лапу.
– Ты точно не можешь перенести нас в свою башню?
– спросил Геренд, двигая челюстью.
– Я ж объяснял, - проворчал архимаг, держась свободной рукой за голову.
– Мне нужны зелья и лаборатория. «Налегке» заклинание телепортации у меня получается только по пья... после долгой концентрации и медитации. А какая концентрация при похмелье?
– Тогда призови какого-нибудь духа, и пусть он нас тащит до твоей башни.
– Еще раз напоминаю, - устало произнёс архимаг.
– Я алхимик. Всякие духи и им подобное - это не ко мне.
– Ну наколдуй хотя бы перекусить!
– взмолился бывший вампир.
Парацельс задумался. На самом деле он легко бы создал что-нибудь съестное или призвал духа. Но после вчерашнего фиаско ощущал неуверенность в своих силах. Вдруг опять что-то пойдёт не так? Одно дело вурдалакусов гонять, другое - работать с материей, лепить из неё что-то удобоваримое. Сам он ошибку, если такая случится, переживёт. А если пострадает бесценный "вампироэльф"? Он пригодится, над ним ещё экспериментировать...
– Я великий архимаг и не буду опускаться до жалкой бытовой магии, - заявил он.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы благородным рыцарским клинком резали колбасу?
– Сам часто резал на привале. Не возить же с собой столовые приборы?
– Тьфу, такое сравнение испортил, вампироэльф.
Геренд пожал плечами. Грудь его нового женского тела плавно колыхнулась из стороны в сторону. Парацельс с таким трудом отвёл глаза, словно тянул за канаты двух упрямых быков, и заставил их смотреть прямо на дорогу.